Сразу видно, что по мою душу, вот только это не Киселев, поэтому я насторожился. Вдруг подстава. Дядя серьезный, с таким очень бы не хотелось связываться, как бы по мою душу ОСНАЗ не послали. Он подошел, отдал честь и доброжелательно сказал: — Добрый день, лейтенант, мы вас заждались. Мне эта история перестает нравиться. Это не Киселев. Попробуем пробить тему. Несколько враждебно я ответил: — Вы уверены, что меня ждете? У меня тут встреча с другим человеком, и вы явно на него не похожи. Боевики подобрались, оттеснив дивизионного особиста и бойца. Всем стало понятно, что тут происходит что-то необычное. — Он не смог прийти по определенным причинам, прислали меня. — Это не ответ. Если вы тот, за кого себя выдаете, то должны знать, кого наградили орденом Красной Звезды. Майор настороженно смотрел на меня в упор. — Майор, не напрягайтесь. Если вы не в теме, то ничего не получится. Я не мальчик, знал, на что иду, и подстраховался. Ни меня, ни груз вы не получите. И ОСНАЗ вам не поможет. Взгляд майора стал жестким. Вдруг со стороны раздался спокойный голос. — Все нормально, лейтенант. Ваш друг капитан Пронин получил орден. Все как по команде повернули головы. В стороне стоял подтянутый мужчина средних лет, в форме подполковника РККА, но я его узнал сразу. Наверно, Меркулов решил подстраховаться и прислал одного из лучших мастеров по спецоперациям. Это был Павел Анатольевич Судоплатов, легендарная личность в наше время, и я, как любитель военной истории, знал про него многое. Что ж, вот как меня ценят, раз зама начальника разведки ГУГБ прислали. Вот теперь я точно попал. Это фигура знаковая, и с ним в старики-разбойники играть не получится. Это очень опасно, и за меня взялись всерьез. Но с другой стороны, как я помню, именно Судоплатов занимался сбором информации по американскому ядерному проекту. Но это будет практически сразу после войны, точнее в конце ее. Значит, придется идти ва-банк, махая шашкой по-гусарски. — Добрый день, Павел Анатольевич. Для меня большая честь встретиться со столь легендарной личностью. Он, видимо, был несколько удивлен такой осведомленностью. Но сразу взял ситуацию под свой контроль. — Вы не против пройти в другое место, где мы сможем с вами пообщаться? У нас накопилось много вопросов, и вы, надеюсь, сможете многое прояснить. — Что ж, я не против, тем более поговорить давно пора. Один из охранников взял мою скатку с вещами и автомат, и мы небольшой плотной группой пошли внутрь здания, где был приготовлен отдельный кабинет. Положив на стол мои вещи, майор с двумя бойцами молча остались стоять. Судоплатов посмотрел на меня испытующе, помолчав, сказал: — Ковалев, выйди, я позову. Тот, кивнув, вышел с бойцами. — Мы с большим интересом изучили ваши послания и удивлены. Информация, предоставленная вами, имеет огромное значение. Анализ, проведенный вашими специалистами, на проверку оказывается точным и полным. Ни одна разведка мира не способна предоставить такую информацию. Понятно, что сейчас — слово «сейчас» он выделил — вы на нашей стороне, но хотелось бы знать, кто нам помогает и какова будет цена и ваши побудительные мотивы. Поэтому я уполномочен провести переговоры о сотрудничестве. Наши аналитики думают, что за вами стоит некая организация, но Киселев думал иначе. — Почему думал? Вы его отстранили? — Нет, он вчера погиб при авианалете. — Надеюсь, послания не попали в чужие руки? — Нет, тут все нормально, я вам ручаюсь. — Это хорошо, а то сами понимаете… — Да, конечно. Вернемся к первому вопросу. Кто вы? Я предполагал, что такой разговор рано или поздно состоится, поэтому сделал небольшую домашнюю заготовку. — Я представляю определенную группу людей, которая заинтересована в существовании России как государства, вне зависимости от ее государственного строя и минимизации потерь от войны с Германией. Хотя, по моему мнению, мы вмешались поздно, но некоторую помощь информационного плана мы вам оказываем. — Это понятно из вашего первого сообщения, но никак не раскрывает ваши реальные планы и задачи. — Разве я их не раскрыл? — Не думаю, это просто слова. Это не объясняет ни вашу осведомленность, ни ваши практические знания. Ваши аналитические справки по применению бронетанковой техники ставят в тупик наших специалистов. Они недоумевают, на базе какой информации вы сделали такие выводы, если только сейчас начался сбор таких данных? А по партизанскому движению? Рекомендации составляли люди, которые имеют большой опыт партизанской деятельности, причем применительно к территории Советского Союза. Но по моим данным, а я человек достаточно осведомленный, никто в последнее время таких партизанских действий не вел. И опыт Испании никак не применим. Так что, товарищ лейтенант, остаются одни вопросы, и для доверительных отношений нужна правда. Он откинулся на спинку стула и специально затянул паузу, давая мне заговорить. Вот волчище. Ладно, будем танцевать дальше. — Павел Анатольевич, правда достаточно невероятна. Я даже могу предположить, что вы подумали. А госбезопасность думает в первую очередь о разведывательной сети противника либо «заклятого» союзника. Но полнота информации о РККА, которой даже сама РККА не имеет, заставила вас усомниться в такой гипотезе, да и по Вермахту тоже. Иначе бы мне сейчас выкручивали руки и выбивали адреса явок и агентов. Судоплатов скромно улыбнулся, подтвердив мои предположения. — Значит, вы выработали несколько версий, которые вам надо подтвердить. Вот интересно, что за версии? Потешьте самолюбие. Но тот не повелся, не взял шутливого тона, значит, установки ему дали жесткие. — Я не думаю, что вам будет это интересно, товарищ лейтенант, кстати, как вас по имени отчеству, а то как-то… — Пока Сергей Иванович, как указано в той липовой немецкой «ксиве», с которой я уже беспрепятственно у вас в тылах гуляю. Вы бы какие-нибудь знаки или метки сделали. А то стыдно как-то. — Хорошо, Сергей Иванович, но мы несколько отклонились от темы, а вы все юлите. — Павел Анатольевич, вы профессиональный разведчик, товарищ «Андрей», работали нелегально за границей. Опыт большой, неужели вы думаете, что я вот так вот просто начну колоться и выкладывать весь расклад. Вы меня совсем за дилетанта держите? Давайте я сейчас передам вам еще пакет с информацией, а вы ознакомитесь, а потом мы поговорим о дружбе между народами и мире во всем мире. Вы не против, если я сниму форму? Он кивнул, поняв, что я подразумеваю. Расстегнув портупею, я снял гимнастерку, оставшись в галифе и бронежилете. Красивая картина со стороны, наверно. Судоплатов заинтересованно посмотрел на меня. — А что это такое? — Бронежилет скрытого ношения, предохраняет от выстрелов короткоствольного оружия: пистолетов, автоматов, осколков. Но это декларируется. А поможет — не знаю, но лучше, чтоб был шанс. — У нас такие тоже разрабатывались, но это громоздкие и тяжелые кирасы. — Да знаю, видел. Так себе. Но надеюсь, жизнь бойца спасет. Но он еще больше удивился, когда увидел, как я отдирал «липучки». Вот это действительно был цирк. Из-под бронежилета я достал пакет, завернутый в целлофан, чтобы тот не промок от пота. Освободив от обертки, почти торжественно передал его Судоплатову. Он, держа большой конверт в руках, пристально глянул мне в глаза. Я в ответ так же смотрел и после продолжительной паузы сказал: — То, что вы держите в руках, является плодом долгой работы наших аналитиков. Здесь собраны все материалы, что касаются реальных планов немецкого правительства относительно народов, населяющих территорию Советского Союза. Вы почитайте, а я пока с вашим Ковалевым пойду чайку попью, да про жизнь пообщаемся, мы же с ним вроде как коллеги — занимаемся силовым обеспечением. Судоплатов иронично кивнул и вполголоса позвал: — Ковалев! Не успел он произнести фамилию охранника, как на последнем слоге дверь открылась и майор сразу нарисовался на входе, готовый ко всему. Но, увидев меня, надевающего гимнастерку, и Судоплатова с пакетом в руках успокоился. — Ты покорми лейтенанта, он с утра не ел. Он тут с тобой пообщаться хочет, говорит, коллега. А я пока немного поработаю, и мне чайку организуй. Тот посторонился, пропуская меня, и закрыл дверь. — Ну что, пойдем перекусим, а то что-то я замотался. День был тяжелым. — Пойдем. В конце коридора нарисовался особист 172-й дивизии. Проникнувшись ситуацией, он ходил на цыпочках. Ковалев подошел к нему и сказал пару слов. Того как ветром сдуло. Зайдя в другую комнату, мы расположились за столом, на котором вскоре оказалась еда, чай и какое-то печенье. — Сергей, — представился я и протянул руку. — Игорь. — Он пожал протянутую руку. — Давай на «ты»? — Дождавшись согласия, я продолжил: — Ты не против, если перекушу немного, а то пришлось в «зеленке» побегать, с немцами в «догонялки» играли. — «Зеленке»? — Ага, это мы так называем лесные массивы, куча зелени, поэтому и «зеленка». — А ты молодец, пока ехал, мы по телефону расспросили начальника особого отдела 747-го полка про твои подвиги в лесу. Он расспросил солдат и командира. А про то, как ты немецких диверсантов в одиночку обезвредил, я еще в Москве узнал. — Хочешь что-то спросить? А то, зная вашу контору, вряд ли нам позволили бы просто так посидеть, языки почесать, так спрашивай, что могу, отвечу. Сам понимаешь. — Конечно. Скажи, что у тебя за автомат такой интересный? Я решил не врать, такой подготовленный народ должен ложь чувствовать, так что будем играть как американцы, говорить правду, много правды, но не всю. — ПП-2000, экспериментальная модель, специальная разработка для спецподразделений, разработан под немецкий патрон «парабеллум». В комплекте идет тактический глушитель и коллиматорный прицел. Малогабаритный, легкий и удобный.