Эльф и ухом не повел, кажется, ожидал этого звука, а Иринка дернулась всем телом. Пусть слух у вампиров мог соперничать остротой с эльфийским, но сосредотачиваться на нем и анализировать поступающие в мозг сигналы попаданка не всегда успевала. А сейчас и вовсе думала о другом. – Девица-гоблинка на тропыгае прискакала, – проинформировал о личности нарушителя покоя Диаль. Иринка пожала плечами, среди всех гоблинов Мелада она знала только одну особу женского пола. Потому спокойно распахнула створку калитки. На пороге стояла, в следующую минуту уже просачивалась внутрь, а спустя еще долю секунды принялась трясти Иринку, как мальчишка-охламон яблоню, Канапелька. – Помоги! Ты должна! Я знаю! – лопотала она в каком-то горячечном порыве. – Н-да? – удивилась Ивкина, соображая, когда это она успела что-то задолжать Канапельке. Именно она, а не ей. – Отец… Он не понимает, это нельзя! – не унималась, все лопотала взахлеб девушка. – Она в трансе, – прокомментировал Диаль. – Гоблинский шаманский транс. Сейчас действует не разум, ее ведет чутье. – Ничего не понимаю, – пожаловалась тоном Колобка из мультика Иринка и, вздохнув, потянула Канапельку за собой в бунгало. Все лучше, чем разборки на улице устраивать. Раз пришла, да еще и в трансе, вряд ли просто так уйдет. Сообразить бы еще, зачем пришла и чего хочет. Что ж сегодня день-то таким чумовым и несуразным задался? Как началось с того, что ей выспаться не дали, так по накатанной под уклон и покатился. Канапелька, оказавшись за воротами, оборотов не сбавила, все продолжала лопотать, что Иринка чего-то там должна, как дважды принятая и посвященная, да еще вытащила из-за пазухи и попыталась всучить приятельнице два каких-то пузырька с чем-то тягуче-маслянистым в первом и клубящимся серо-синим во втором. Пузырьки были похожи на те, в которых содержалось снадобье от аптекаря Грапоса, поступившее в счет сделки по ядоцвету. При ближайшем рассмотрении Иринка согласилась с мнением Диаля про шаманский транс. Иным, ну разве только употреблением тяжелых наркотиков, поведение Канапельки и ее вид объяснить было сложно. Между прочим, жуткое выходило зрелище: симпатичная молодая гоблинка с абсолютно слепыми белыми очами, зрящими в неведомое, хаотично-дергаными движениями и настойчиво-бессвязным бредом, слетающим с губ. – Как ее в себя привести? – растерялась Иринка. – Вряд ли она обученная и посвященная, скорее стихийная инициация, – прикинул Диаль и цинично залепил девице четко выверенную пощечину. Действие ее оказалось воистину магическим. Канапелька взвизгнула и очнулась. – Пришла в себя? Говори! – быстро, пока гоблинка еще не слишком хорошо ориентировалась в пространстве и врать-юлить была мало способна, потребовал эльф. А Иринке почему-то показалось, что дивному красавцу-эльфу на должности эрр-оля допрашивать приходилось по-всякому и всяких. Кенибас, которая, побывав в руках кровожадных подонков, имела храбрость угрожать Иринке ножом, как-то совершенно по-девчоночьи всхлипнула и мгновенно раскололась. – Отец рехнулся! Ему звон серебра глаза смолой залил. Вчера вечером пришел к нему один тип в рунной маске, под которой обличья не прочесть, и предложил дело. Два пузырька эти – один в любом колодце водоохрана Мелада разбить, второй хоть с птицей ввысь отправить, хоть на башне откупорить. Лишь бы ближе к небесам пришлось. Дескать, его господин такую клятву дал. Шутку со старым знакомым сыграть через надежного человека надобно да без вопросов лишних. Дескать, потому сюда пришел, что отец таков мой. Я подслушивала, я часто так делаю, иначе бы и половины того, что в городе творится и чем отец промышляет, не знала бы. Клигу-то без разницы, лишь бы весело было, а я так не могу. Ему хоть что-то говорят, а меня все еще мелкой считают. Вот и приходится самой. Как отец флакончики спрятал в шкатулку и гостя провожать пошел, я их поближе рассмотреть решила. В руки взяла и все… накрыло. Очнулась сейчас, когда твой эльф мне оплеуху отвесил. Но помню все, что делала и как пелена надвигающейся беды меня с головой затопила, будто и я, и весь город разом тонуть начали. Я украла эти склянки, только, боюсь, гость этот страшный не один был или не только к отцу моему наведался. – Кенибас, а я-то тут при чем? – улучив момент, когда рассказ гоблинки то ли закончился, то ли встал на паузу, вставила окончательно запутавшаяся Иринка. Что бы ни творилось в здешних краях, попаданка никак не могла считать себя ответственной за все и всех. В конце концов, у Мелада наместник есть, именно ему по долгу службы эта функция положена, а не ей, всего ничего в городе живущей. – Ты? – Кенибас захлопала ресницами, будто мысль эта только что пришла ей в голову и подергала себя за самое большое колечко с блестящим камешком в правом ухе. – Не знаю. Но я была уверена, что только ты можешь помочь. Моя прабабка Ушмаха Карха до сих пор главная шаманка племени в Ниварских низовьях. Она говорила, и во мне дар есть, только спящий, потому как смотреть наружу мне вечно больше по нраву, чем внутрь. – М-да, исчерпывающее объяснение… Раз не знаешь, тогда пошли к Грапосу? – предложила Иринка единственное, что ей пришло в голову вместо попытки действа в старорусском сказочном стиле «пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю что». – Может, аптекарь разберется, что твоему папаше всучили и как с этим быть. – Грапос, этот старый пройдоха? – оживилась Канапелька, бойко поддержав инициативу Ивки, от которой Диаля чуток передернуло. Похоже, ехидный гоблин успел оттоптать эрр-олю за несколько минут общения пару-другую застарелых мозолей. – Ему можно верить, если клятву взять. Он многое знает! «Да уж, Мелад не город, а большая деревня, если кто-то кого-то не знает, то точно знает кого-то, кто с этим кем-то знаком или вот-вот познакомится. И с чего, интересно, Канапелька решила, что Диаль – мой эльф? Нет, он, конечно, мой, но вот так сразу… Шаманское чутье, что ли, какое-то у девочки сработало?» – хмыкнула Иринка и, собираясь пройтись до аптеки, накинула плащ. Без этой сшитой из очень легкой ткани детали туалета девушкам приличного поведения было не принято выходить из дому. Другой жизненно необходимый, как показала практика, аксессуар на шею заполз сам. Маруся повисла пушистым привычным шарфиком и умиротворяюще мурлыкнула, подбадривая растерявшуюся подругу. Канапелька маскарадницу приняла как должное, будто всегда о ней знала. Кто этих шаманок-недоучек ведает, может, и знала. Тропыгая оставили привязанным у ворот изнутри. Зеленовато-бурый ящер при ближайшем рассмотрении в свете дня оказался похож, по мнению Иринки, не только на кенгуру, но и на карнотавра из времен динозавров. Только зверь передвигался на четырех конечностях. Сейчас он спокойно переступал с лапы на лапу и задумчиво скалил острые зубы. Попыток продегустировать ядоцвет благоразумно не делал, жевал мясо-зерновую смесь из мешочка, подвешенного Кенибас ему на морду. Диаль, сыграв свою роль в приведении гоблинки в чувство, ничего более не советовал, ушел в тень и не отсвечивал. Привычно пристроился за левым плечом лорры-оль, чтобы следовать за ней всюду, направлять, защищать и поддерживать, случись той оступиться. Несколько минут хода до аптеки прошли в молчании. Говорить посреди улицы о той причине, которая повела их «в гости», не стал бы и слабоумный. Болтать же о пустяках, имея такую проблему, настроения не было никакого. Мелкий аптекарь вскинулся на звук дверного колокольчика и приветливо ощерил острые зубы, встречая тройку посетителей. – Ясных дней, звездных ночей! Что привело нынче в мою скромную лавку такую замечательную компанию? Старику было чертовски любопытно, с каких это пор владелица дома Шипоцвета знается с дочкой преступного авторитета Мелада и как вообще допустил такое знакомство эльф, как цербер следящий за безопасностью своей лорры-оль. – Вот это! – Пока Диаль по-хозяйски запирал лавку на засов изнутри под возмущенное клокотание по поводу самоуправства, вырвавшееся изо рта гремлина, Иринка выставила на прилавок два флакончика. Те самые, из лучших шаманских побуждений стибренные Кенибас у папочки. – Что это? – подозрительно прищурился Грапос, избегая, впрочем, пока даже трогать пузырьки. – А это мы и хотели у тебя, знатока, спросить! – нахально объявила Иринка. – Один коршун, – назначил задранную до небес цену аптекарь. Но времени на забавы с торгами нынче не было, как подсказывал попаданке инстинкт. Пусть она и не была правнучкой шаманки, зато знала законы Мерфи и то, что они не ведают границ и рамок конкретного мира. Поэтому, если какая-то гадость могла случиться, она непременно случалась повсеместно. И кажется, в самое ближайшее время местом ей назначался Мелад. – Держи! – Иринка сунула руку в кошель и небрежно стукнула по стойке монетой. Вот теперь гремлин, привыкший получать удовольствие от торговли со сметливой вампирочкой, удивился и насторожился по-настоящему. Деньги, конечно, в ящик под прилавком смахнул машинально, затем нацепил на нос нечто – очки не очки, полумаску не полумаску… Короче, здоровенную монстрообразную помесь окуляров с лупой, оснащенную выбитыми по оправе символами-знаками. Скорее всего, рунами почитаемого Грапосом бога ученых и коммерсантов – Селадара. Осматривал бутылочки старый гремлин педантично и скрупулезно и чем дольше смотрел, тем серьезнее становился. Хищно-азартный оскал исследователя с его мелкой морды слинял очень быстро, и теперь она была откровенно мрачной. Под конец Грапос, вероятно не доверяя «очкам», вытащил на прилавок какой-то странный красно-серый поднос, украшенный рунными знаками, и поочередно водрузил на него сначала один флакон, потом другой. Для наблюдателей ничего с пузырьками на подносе не происходило, но, похоже, только для сторонних созерцателей. Старый гремлин увидел все, что хотел. Или, судя по его морде, то, чего видеть не хотел совершенно и дорого бы отдал, чтобы это развидеть. Убрав поднос и сняв очки-маску, старик хрипло каркнул: – Откуда это у вас, детишки? – Где было, там уж нет. Важно другое: еще такое же может быть и почти наверняка есть где-то в Меладе и его собираются пустить в ход. Поэтому хотелось бы знать степень опасности, – откликнулась Ивка. – Коль так, я бы дернул из города, не тратя времени на сбор вещей, – мрачно проронил Грапос, стукнув когтем по прилавку так, что пузырьки отозвались глухим похоронным звоном. – В темном флакончике у вас капля «чистой кости», в светлом – «красный туман». – Очень поэтично, – нервно передернула плечами Иринка. – А можно конкретнее для идиотов, ни фига не смыслящих в ядах? – Куда уж конкретнее, лорра, – грустно вздохнул старый аптекарь, оставив ужимки. – Первый – яд, растворенный в воде, никак на вкус не определить и противоядия от него не сыщешь. Глотнувший его разлагается заживо в считаные часы. Остается лишь гладкий скелет, вся плоть стекает. И самое главное, нужна его лишь малая капля для действия масштабного. Этого флакончика хватит, чтобы не только Мелад – вся провинция обезлюдела. Когда-то его придумали мастера для работы с костью, но действие было столь неприглядно и страшно, что предпочли забыть. – Как видно, не все, остались любители, – проронил Диаль и поторопил рассказчика: – Дальше, лорр! – Второй флакончик… Что ж, если этот пузырек разбить в городе, то на него осядет туман. Вдохнувший хоть раз изойдет кровавым потом. – И не скажешь вот так сразу, что веселее, – потерянно констатировала Иринка, для которой веселая сказочка попаданки стремительно оборачивалась кинговским кошмаром, Канапельку же так и вовсе трясло непрерывно. – Эти-то пузырьки у нас, но, как пить дать, в Меладе это не единственная партия. И что делать? – Искать, – проронил очень знакомый глуховатый голос. У неприметной дверки в рабочие комнаты лавки, открывающейся столь же успешно изнутри, как и снаружи, стоял наместник Келдирет собственной персоной. Как давно он находился здесь и что успел услышать, можно было не спрашивать. Мрачная физиономия наместника говорила сама за себя. Грапос явлению высокопоставленного лица из недр собственной лавки ничуть не удивился. А стало быть, старый гремлин мог сам позвать или вовсе вызвать лорра Келдирета, когда почуял от пузырьков недоброе. Вряд ли первое лицо города имело привычку регулярно навещать лавку старого аптекаря, чтобы прикупить инкогнито какие-нибудь подъемные капельки. Иринка могла бы уверенно подтвердить, что по этой части проблем у наместника точно нет. Но с другой стороны, он тоже мог податься сюда за консультацией инкогнито. Плащ на широких плечах как бы намекал на это. А уж когда Келдирет подошел к прилавку и стукнул об него очередной парой с «туманом» и «костью», вопросов практически не осталось. Лишь Иринка догадливо ляпнула: – Нашли-таки того, кого у колодцев спугнули? – Нашли. Есть специалисты, не зря монеты им платят, – хмуро согласился Келдирет и спросил у аптекаря, чем дал понять, что присоединился к подслушиванию беседы с некоторым опозданием: – Противоядия сделать можно? И как скоро? – До сих пор антидот не создали, мой лорр, – развел когтистыми лапками гремлин, повторяя сказанное для компании Ивки. – Дешуран о том же твердит. И что теперь? Бежать из города? Эта тварь в допросной верещала, будто не одному ему поручение дадено. Всех следов и наймитов нам с гарантией не сыскать. Пусть мои люди и наводнили Мелад, ищут ниточки, ведущие к угрозе, и стража в нужных точках тайно утроена… – сквозь зубы рыкнул Келдирет, не от хорошей жизни подавшийся за консультацией к старому аптекарю. Стоит, кстати, отдать уму наместника должное: он, если и заподозрил причастность вампирочки и прочих к смертоносным флакончикам и угрозе, нависшей над городом, то быстро отмел эту версию. – Может, знаки какие-то есть для поиска? – робко предположила Иринка, впечатленная нотациями Диаля о силе божественных закорючек. – Может, и есть, лорра, но для сокрытия тоже знаки имеются, и одни другими, ранее начертанными, не пересилить, только если с личной помощью Звездной Четверки, – с горькой иронией усмехнулся наместник. – Я нынче же могу разослать гонцов по площадям и объявить приказ всем покинуть город, но, боюсь, это лишь усугубит ситуацию. Если враг затаился, пережидая, то это заставит его действовать. И толпа… Она так легко подвержена настроениям, особенно дурным. Паника и страх смерти не лучшие советчики. Глава 27 Особенности божественной помощи «Да уж, похоже, наместник да и весь Мелад крепко вляпались! Если террористы не выдвигают требований и желают лишь одного – пустить свои ядовитые бомбы в ход, то призыв к массовой эвакуации их с гарантией спровоцирует на действие. До охраняемых колодцев они если и не доберутся, то вылить один пузырек в реку, питьевой фонтан или иную полезную воду легче легкого смогут. А второй флакон с «туманом» даже законченному дебилу не проблема раскокать просто на улице. Действие будет, может, чуть слабее запланированного применения на высоте, но масштабных жертв все равно не избежать. Пожалуй, старый аптекарь прав, из города пора линять», – мрачно констатировала Иринка. Как-то все это было неправильно, неприятно, и самое обидное, что и поделать-то с этой пакостью она ничего не могла. Одна-единственная попаданка не отряд «Альфа» и не Гэндальф бело-серый, а всего лишь вампирочка с редким даром. Только каждого в городе не перекусаешь для исцеления, а сама с гарантией нахлебаешься и нанюхаешься. – Лорра-оль, шаманы почти никогда не ошибаются! Лорра Кенибас пришла к тебе – это знак. Прошу тебя, ступи под своды звездного храма и вознеси молитву о спасении! Боги не вмешаются, коль их не просить, они чтут право выбора, – внезапно прорезался еще один голос. Заговорил молчаливый Диаль, преклонив колено перед Иринкой. – А почему они должны исполнить мою просьбу? – здорово удивилась попаданка, не желавшая снова общаться со своенравными высшими сущностями, для которых, это же очевидно, являлась лишь забавной игрушкой. – Не должны, боги никому и ничего не должны. Они не торговцы, потому не заключают сделок, но порой откликаются на наши просьбы. Ты, моя лорра-оль, – принятая двумя, для них интересна, и, возможно, они пожелают помочь, если это не нарушит их собственные планы на судьбу города, – мягко пояснил эльф, намекнув одной этой фразой, что вообще-то речь идет не только о личных предпочтениях его любимой госпожи, но и обо всем населении Мелада. – Двумя? Которыми? – удивительно единодушно немедленно потребовали ответа старый гремлин и наместник. Восторженно пискнула Канапелька. – Девард и Лайшеалла, – мрачно, снова передернувшись от воспоминаний об игре в «камень, ножницы, бумагу», процедила Иринка, в доказательство засветив злополучный медальон.