«Оно и понятно…» — с некоторым цинизмом подумала Валандра и вернулась в «лабораторию». Комната была поменьше гостиной, но отличалась от последней ни столько размерами, сколько декором. Здесь царил не творческий беспорядок, а самый настоящий бардак: по углам были навалены горы цветного картона, ошметки декораций, какая-то золотисто-серебряная мишура, у окна стояли два манекена, причем один из них — хромоногий. На старом письменном столе возвышалась груда бумаг, стопки книг, в беспорядке валялись папки, пакеты с фотографиями, выпавшие из них фото, конверты, обертки из-под шоколада. Справа стоял старинный платяной шкаф из покрытого лаком светлого дерева, на котором громоздились коробки из-под бытовой техники и обуви, ванночки для проявки. Как только Валандра вошла, огромный фотоаппарат на треноге уставился на нее черным любопытным глазом. Валандра ринулась к письменному шкафу и стала лихорадочно выдвигать и задвигать ящики, на ходу знакомясь с их содержимым. В основном это были конверты с фотографиями, пленки, попался ей и фотоаппарат «Кодак» простой модификации. Вершинина принялась вынимать из конвертов фото. На них были запечатлены обнаженные и полуобнаженные девушки в самых разных позах. Настоящие художественные фото! — подумала Вершинина, перебирая мастерски сделанные фотографии — цветные и черно-белые. Мягкие тени, продуманный декор, интересный, порой неожиданный ракурс — все это свидетельствовало о незаурядных способностях и профессионализме Жукова. Вдруг Валандру как током дернуло: на нескольких фото фигурировала та самая Анжелика, фотографию которой она видела в приемной директора «Тарасовмонтаж». Сунув пару фото в карман, Вершинина подошла к манекенам: как же это она раньше не заметила! На шее одного из них была повязана сиреневая в пеструю крапинку косынка. «Где-то я уже ее видела!» — Вершинина застыла как вкопанная, оглушенная мгновенной вспышкой «дежа вю». «Ну, конечно… Та самая фотография, которую я видела в приемной, на ней Анжелика была в этой косынке!» Вершинина придвинула к шифоньеру стул и, встав на него, принялась шарить по коробкам. «Уф! Ничего интересного», — она спустилась на пол и открыла правую створку шкафа. — Ну куда ты пропала?! — донеслось из ванной — Вершинина оставила дверь «лаборатории» открытой. — Иду! — она с неохотой прекратила поиски и устремилась на зов. В прихожей она быстро сбросила пиджак, юбку и осталась в чулках и черной атласной рубашке на тонких лямочках. Голубая «под мрамор» ванная сияла Женькиной улыбкой. Жуков утопал в душистой снежной пене. Как только Валентина появилась на пороге, он нетерпеливо протянул к ней обе руки. — Я думал, ты уже разделась… — с сожаление произнес он, увидев, что она сняла только пиджак и юбку. — Не все сразу… — лукаво улыбнулась Валандра, принимая пенное рукопожатие Женьки. — Ой, ты что?! — вскрикнула она, едва не плюхнувшись в ванну, когда Женька с силой потянул ее к себе. Женька захохотал. — Сумасшедший! — Валандра трясла кистями рук, чтобы смахнуть обильную пену, доходящую почти до локтей. — Я весь истомился, — Женька пожирал глазами пышную полуобнаженную грудь Валентины. Вдруг он поднялся из ванны, точно лохнесское чудовище, рассыпая пену и брызги. — Иди сюда! — он обхватил Валентину за талию и притянул к себе. — Да ты сам сейчас вывалишься! — отбрыкивалась она, в то время как Женька стал лихорадочно покрывать поцелуями ее шею, плечи и соблазнительную грудь в глубоком вырезе рубашки. — Ну хватит, дай я потру тебе спинку… — захихикала Валандра. — На! — Женька взял с полки мочалку и повесил ее Валентине на плечо. — Она же мокрая! — смахнула она рукой мочалку в ванну. — А ты как думала! Пока Валандра терла Женьке спину, в ее мозгу, точно на кинопленке, прокручивались события сегодняшнего дня. «Жуков, вне всякого сомнения, знаком с Анжеликой. Наверняка он с ней спал… Но почему тогда делает вид, что едва с ней знаком? И где Рыбакова? Толкушкин почему-то молчит… Скорей всего, отношения Рыбаковой и этой предоброй Анжелики выходят за рамки служебных, все это одна компания. Не исключено, что Женька знает, где сейчас Рыбакова… Итак, что мы имеем? Тридцатого апреля Жуков с компанией отправляется в бар, Беспалова покидает их. С ножом в животе ее находят в подъезде дома, где она снимала квартиру, пустую сумку — за два квартала от места преступления. Четвертого мая Рыбакову видят в последний раз. Шестого Цой звонит Жукову — трубку снимает Рыбакова. Коллега Ольги видит, как та надписывает конверт, указывая свою фамилию там, где указываются координаты получателя. Для чего ей это было нужно? И что было в конверте?… Черт, как же я сразу не догадалась?!» — Постой, Жень, по-моему, сотовый! — она выпрямилась и прислушалась. — Я ничего не слышу, — пожал он плечами. — А я слышу! — Вершинина побежала в прихожую. В кармане ее плаща действительно пиликал сотовый. — Слушаю, — Валандра затаила дыханье. — Толкушкин, — лаконично представился Валера, — докладываю: был у Бодрова, Рыбакову он видел в последний раз седьмого, пятого она была у него, потом куда-то исчезла. — У него есть телефон? — Да, а что? — Рыбаковой кто-нибудь звонил? — Звонили шестого и седьмого. — Кто, выяснил? — Шестого — мужчина, седьмого — женщина. — Он не заметил чего-нибудь странного в ее поведении? — Сказал, что она возбуждена была… — Так она что же, и словом ему ни о чем не обмолвилась? Валера, ну что мне приходится из тебя клещами тянуть? — Нетерпеливо сказала Вершинина. — Говорила о каких-то неприятностях, но конкретно ничего не сказала. — Ладно, отдыхай. — Валентина Андреевна, я по поводу того, хочу я работать или нет… — замялся Толкушкин. — Завтра поговорим, Валера, сейчас времени нет. Нажав на кнопку «отбой», Вершинина тут же набрала номер сотового Болдырева. — Сергей, ты там еще не заснул? Минут через пятнадцать подъезжай к дому тринадцать по Девятого мая, первый подъезд, понял? — Конечно. Спрятав мобильный в карман, Вершинина, прежде чем вернуться в ванную, заглянула в «лабораторию». Не обнаружив ничего интересного, она прошла в гостиную. — А-у! — донеслось из ванной, — куда ты опять делась?! — Постель стелю, — Вершинина и вправду начала расстилать простынь. «А тут что?» — бросив простынь, она опустилась на колени, приподняла подушку софы и заглянула внутрь, а потом сунула туда и руку. Пошарив, она достала несколько книг и…рыжий парик. Повертев в руках, она положила его обратно. Вслед за париком отправились и книжки. Вершинина сняла со спинки кресла юбку и пиджак, оделась и не спеша направилась в ванную. Увидев ее одетой, Жуков, который по-прежнему плескался в ванне, оторопел. Не давая ему опомниться, Валандра спросила: — Так когда ты, говоришь, в последний раз видел Рыбакову? — она пристально смотрела на него. — Четвертого, а что? — его растерянность уступила место явному недовольству, — ты далеко собралась? — А где она сейчас, ты не знаешь? — проигнорировала Женькин вопрос Валандра. — Откуда ж мне знать? — выпятив губы, пожал он плечами. — А что делала Рыбакова у тебя шестого мая? — она не сводила с Жукова глаз. — Шесто-о-го? — туповато переспросил он, намеренно затягивая время, чтобы успеть придумать какую-нибудь отмазку. — Именно. Ведь она была у тебя? Утром? — Валандра буравила его недобрым взглядом. — А-а! Как же это я забыл… да, да, она забегала, книжка одна ей срочно понадобилась… — Какая книжка? — спросила неумолимая Валандра. — «Истые галлюцинации» Маккены, а что? — нашелся Женька. — Точно? — Да что ты прицепилась? — Женька обиженно надул губы.