Бугор славился на всю округу как романтический уголок, расположенный на вершине уединенного холма недалеко от ручья. Местечко для созерцания звезд и принятия не самых лучших решений. Мэтт, вполне естественно, обвел слово «да». И был буквально потрясен, увидев, что Джессика в самом деле пришла – в пижаме, тапочках и с фонариком в руке. Лежа спиной на холодной траве, они смотрели на звезды, усыпавшие чернильно-черное небо, и на луну, которую то и дело заслоняли облака. – Мы как персонажи фильма «Спеши любить». Они тоже любовались звездами, – сказал Мэтт. – Смотрела его? Она покачала головой: – Старый и далеко не лучший. Как и большинство экранизаций Николаса Спаркса. Но та сцена получилась здорово. Ты всегда был без ума от кино? То есть ты постоянно сравниваешь все с тем, что видел на экране. – Прости, – улыбнулся Мэтт, – моих домашних это сводит с ума. – А мне кажется, это мило. – Я и сам когда-нибудь хочу снимать фильмы. При Нью-Йоркском университете есть потрясная школа кинематографа. Мой дедушка перед тем, как заболеть, говорил, кино – поэзия нашей эпохи. Девочка повернулась и посмотрела ему в глаза. – Николас Спаркс… А «Дневник памяти» ты смотрел? – Конечно, смотрел. Критики его возненавидели, но это не мешает ему оставаться классикой. Сцена, когда герои целуются под дождем, считается… Джессика приложила к его губам палец. Потом убрала его и нежно поцеловала. До этого поцелуя Райану Гослину и Рэйчел Макадамс было далеко. Мэтт неосознанно коснулся губ, вспомнив электрический разряд, пронзивший тогда каждую частичку его тела, и в этот момент открылась дверь. – Мэтти? Увидев стоявшего перед ним человека, парень ошеломленно вскочил на ноги. Бывшая футбольная звезда из подростка превратилась во взрослого мужчину. Хотя выглядел он по-прежнему хорошо – белокурые волосы, квадратная челюсть, – Мэтт заметил в его голубых глазах, когда-то таких ясных, суровое выражение. И, судя по жесткому взгляду Дэнни, видеть брата он был совсем не рад. – Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Я же сказал папе, что не хочу, чтобы… Дэнни вдруг осекся, увидев Келлер. – А вы кто такая? – Лучше присядь, – попросил Мэтт. Дэнни остался стоять, и охранник подвинул ему стул: – Садись, Дэн. Его голос звучал строго, но в нем слышалась озабоченность, будто надзиратель был в курсе происходящего. Дэнни сел и посмотрел Мэтту в глаза. – Давайте оставим их одних, – сказала Келлер. Охранник, похоже, был только рад. Да, он определенно все знал. – Что, черт возьми, происходит, Мэтти? Сдерживая подступившие к глазам слезы, Мэтт сглотнул застрявший в горле ком размером с кулак. – Произошел несчастный случай. – Несчастный случай? – повторил за ним Дэнни. – Какой еще несчастный случай? Что ты такое… – Папа и мама. Мэгги и Томми. На весенние каникулы они поехали в Мексику. Их больше нет, Дэнни. – Как это – нет? В голосе брата явственно прозвучали недоверие и страх. – Предполагается, что в арендованном ими доме произошла утечка газа, – продолжил Мэтт. Дэнни положил ладони на стол и откинулся назад, будто пытаясь отгородиться от этих слов. У того на скулах заходили желваки. Потом он заговорил, хотя казалось, что слова из горла ему приходилось выдирать клещами. После этого Мэтт десять минут наблюдал, как старший брат разваливается на миллион маленьких кусочков, в точности как он сам нынешним утром. Наконец раздался стук, и охранник просунул голову в дверь. – Пора возвращаться, прощайтесь, – сказал он и собрался было уйти, но бросил на Дэнни пристальный взгляд и добавил: – Соберись. Рукавом рубашки брат вытер слезы, и Мэтт понял: надзиратель велел ему взять себя в руки. В таком месте нельзя показывать слабость. – Когда узнаю больше, я тебе позвоню, – пообещал Мэтт. Дэнни ничего не ответил. Мэтт сидел, не зная, что добавить. Да и что тут можно было еще сказать? Их родителей, брата и сестры больше не было, а сами они едва знали друг друга. Вернувшись, охранник повел Дэнни к двери. Перед тем как выйти из комнаты, тот повернулся и сказал: – Не приезжай сюда больше, Мэтти. Потом сглотнул и добавил: – Они потратили на меня слишком много лет своей жизни. Не поступай так же. И ушел. Келлер, маячившая в проеме двери, наблюдала за сценой их прощания. – Вы в порядке? – уточнила она. Мэтт оставил ее слова без ответа. Его разбирала злость за то, что она заставила его это сделать. Чтобы вывести их из тюрьмы, появился еще один охранник. Они пошли за ним вдоль начерченной на бетонном полу желтой линии. Мэтт чувствовал, как сверху из-за решеток на них смотрят заключенные. Ожидая, когда зажужжат двери, чтобы выпустить их наружу, он внимательно вгляделся в полумрак и заметил в противоположном конце коридора надзирателя, конвоировавшего Дэнни в его камеру. Брат, как и раньше, шествовал с видом футбольной звезды, устраивая шоу для других заключенных. Но даже после всех этих лет у него осталась довольно высокомерная походка. Мэтт вновь мысленно вернулся в ту ночь с Джессикой Уилер. Вспомнил, как вприпрыжку возвращался, проводив ее домой, в четыре часа утра с такой лучезарной улыбкой, что ее можно было без труда разглядеть на погруженной во мрак тропинке, проходившей мимо их дома. Той, на которой он увидел силуэт своего брата в школьной спортивной куртке в тот самый момент, когда тот с таким же самоуверенным видом катил перед собой тачку в сторону ручья. Глава 5 Мэтт сидел, прислонившись к заднему окну внедорожника. По стеклу ритмично барабанили капли дождя. Келлер сидела впереди на пассажирском сиденье, прижав к уху телефон. По какой-то причине на вертолете они обратно в город не полетели. Он понятия не имел, сколько им предстоит ехать. Час? Два? Машина съехала с автомагистрали I-87 и подкатила к заправочной станции «Шелл». Сидевший за рулем агент в неизменных темных очках вышел из машины и стал заливать в бак горючее. – Пойду возьму кофе, – повернулась к нему Келлер, – вам что-нибудь купить? – «Маунтин Дью» был бы в самый раз, мне надо взбодриться. Келлер нахмурилась, всем своим видом выражая неодобрение, и направилась к круглосуточному магазинчику при заправке. Мэтт вновь мысленно вернулся к Дэнни и представил, как его брат в своей камере сейчас сдерживает слезы. Какое жуткое место, раз малейший признак проявления чувств воспринимается как слабость и превращает человека в легкую добычу. Ему вспомнились мышцы, которые Дэнни накачал в тюрьме, и его холодный взгляд. Келлер вернулась с кофе и небольшим пластиковым пакетом, устроившись рядом с Мэттом на заднем сиденье. Она вытащила из пакета бутылку воды с яблоком и протянула их ему. – «Маунтин Дью» закончился, – она точно врала. – Как бы там ни было, нас учили, что вода бодрит человека гораздо лучше кофеина. – В самом деле? – хмыкнул Мэтт, показывая глазами на бумажный стаканчик в руке Келлер. Она хитро ему улыбнулась и сделала глоток. Водитель завел двигатель, но Келлер так и осталась сидеть на заднем сиденье, и Мэтт понял, что она хочет с ним о чем-то поговорить.