Прошло два дня с памятного собрания по поводу открытия нового мира и выхода разведгруппы. Мы периодически открывали портал и производили радиоперехват всех сообщений и передавали в эфир на частотах штабов корпусов и 1-й и 2-й армии Российской империи сообщение голосом и морзянкой: «Говорит Альдебаран-6. Не передавайте открытым текстом! Идиоты, вас слушает противник! Не передавайте открытым текстом, вас слушает противник!» Я не знаю, получали ли они наше сообщение, но на следующий день нешифрованная переписка между штабами армий и штабами корпусов вообще прекратилась, что не могло не радовать. Известий от штабс-капитана Мещерского никаких не было, поэтому нам оставалось только слушать и наблюдать, да и лезть в эту кашу из русских и немецких войск особого желания не было. Мы сделали что могли — передали информацию о планах германского командования 8-й армией по разгрому русский армий Самсонова и Ренненкампфа, и если они не идиоты, то примут меры. Если не послушают, то наше непосредственное вмешательство с применением авиации, артиллерии, в том числе систем залпового огня и бронетанковой техники не сильно-то и поможет, просто получится еще одна гонка за «Наследием потомков» со шпионскими играми и нашими головами в качестве главного приза. Сейчас на повестке стояла инфильтрация в этот мир с соблюдением максимальных мер конспирации, поэтому самым оптимальным вариантом было изготовление соответствующего маяка и переброска его в Центральную Россию, а после этого неплохо было бы перебраться куда-нибудь в Южную Америку и САСШ для проведения закупок необходимых для нас ресурсов. Кстати, именно такой план нами разрабатывался как сопутствующий в мире 41-го года, учитывая нынешние возможности по сбору и использованию золота, которое в нашем времени потеряло свою значимость, во всяком случае на данном этапе. Поэтому сейчас особенно осторожно прорабатывали вопрос использования вертолетов и сверхлегких летательных аппаратов в том времени. Нам нужна мобильность, и приходилось в рабочем порядке решать вновь возникшие проблемы. А скучно нам не было. Группа Дегтярева с приключениями наконец-то добралась до Аргентины. Конечно, все было поспокойнее, нежели основательная зачистка на Аляске, но в Мексике пришлось надавать по мордасам ушлым чиновникам, да в Колумбии группа товарищей попыталась вообще приватизировать самолет для своих нужд, и опять пришлось через портал перебрасывать спецназ, чтобы убеждать нас не трогать. Группу Дегтярева в Аргентине на небольшом аэродроме встретил агент советских спецслужб, в срочном порядке перебравшийся в эту страну из САСШ для оперативного обеспечения секретной операции 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР. Поэтому на время пришлось заморозить работы по миру 1914 года и снова перенести второй фокусирующий цилиндр в бункер в Молодежном и вплотную заняться проблемой антарктического поселения. Когда было получено сообщение об удачном прибытии группы в Аргентину, из Москвы в бункер переправили более двух десятков человек, с характерной внешностью южан, прекрасно говорящих на испанском языке, при этом явно имеющих и боевые навыки, и опыт оперативной работы. Как пояснил Судоплатов, это старые проверенные кадры НКВД, оставшиеся после чисток, принимавшие участие в боях в Испании, работавших по линии Коминтерна, и сотрудники внешней разведки, имеющие опыт работы в испаноязычных странах и особенно в странах Латинской Америки. Попытки связаться с поселением в Антарктиде по указанным Ненашевым каналам не увенчались успехом, поэтому было решено проводить поиск по двум направлениям. Первый — это организация экспедиции в район предполагаемого нахождения поселения, для чего на юг были направлены несколько групп с задачей найти приемлемые места для размещения аэродрома на одном из островов Огненной Земли. Там же и думали организовать временную базу для пары сторожевых кораблей и двух подводных лодок Балтийского флота, уже выделенных Кузнецовым для наших нужд. Второе направление это поиск следов возможной инфильтрации наших современников в Аргентине и Чили. Пока Дегтярев перевозил свои пожитки в окрестности Буэнос-Айреса, агенты Судоплатова по случаю прикупили большую загородную виллу с большим куском земли, как раз неплохо подходящую в качестве временной базы для скрытого размещения маяка и постройки частного аэродрома. Конечно, это было временное решение и предполагалось перенести основную операционную базу намного южнее, но пока решили остановиться здесь — уж очень оказалось удачное место. Привлеченные к операции специалисты, получив задание на оперативный поиск, разъехались по стране, и нам пришлось ненадолго затаиться в ожидании известий. Размеры приложенных сил и средств был настолько впечатляющи, что уже на вторые сутки из центрального департамента полиции, чуть ли не лично от неплохо подогретого министра внутренних дел пошла оперативная информация об общей ситуации в стране и всяких непонятных событиях. На вторые сутки мы уже знали о наличии в стране достаточно мощной и разветвленной немецкой разведывательной сети и стали ее разрабатывать по весьма жесткому варианту. Аргентина страна немаленькая, поэтому, чтобы оперативно реагировать на появившуюся информацию, пришлось организовать переброску четырех самолетов Р-5 и в качестве силового обеспечения одного МИ-24, только что прошедшего ремонт, с нашим украинским экипажем, ну и конечно, наготове всегда была штурмовая группа боевиков и не меньше роты войск НКВД. На третий день пошла оперативная информация, что у берегов Аргентины не раз видели немецкие подводные лодки и корабли, по описанию похожие на эсминцы, что не могло не настораживать. Мы-то знали, что фашисты после разгрома в 45-м толпами будут перебираться в Южную Америку, но в 41-м отрабатывать этот сценарий точно еще рановато, поэтому логично было предположить, что у них появился еще интерес в этой части мира, и это не могло не настораживать. Чуть позже одна из групп вышла на связь и сообщила, что в провинции Санта-Круз зафиксировано несколько стычек с применением автоматического оружия между неизвестными группами, предположительно являющимися европейцами. Местные силы правопорядка попытались вмешаться, но понесли серьезные потери и вынуждены были запросить помощь у военных. Что там дальше было — непонятно, но идут поиски и подробности будут в течение суток. Из Буэнос-Айреса организована телеграмма, чтоб нашим людям оказывали помощь, правда, стоило это… По каналам местной организованной преступности стало известно, что некие люди на юге за золото скупали горючее и продукты и вывозили товар на побережье, где перегружали на корабли. Кто, откуда — неизвестно, но местные гопники попытались пощупать на предмет психологической устойчивости и потеряли в перестрелке с неизвестными, которые, какие мерзавцы, все поголовно вооружены автоматическим оружием, восемь человек. Больше никто не решался лезть на верную смерть, местные бандюки старались честно вести дела, тем более люди платили хорошо и добросовестно. Это очень было похоже на наших современников: показали зубы, достаточно жестко подавили противника, а потом предложили приемлемые условия, силу везде уважают. Сориентировав остальные группы, мы ждали дополнительной информации, чтобы можно было начинать планировать и соответственно действовать. Кстати, тут был еще один момент, но не тактический, а организационный. В процессе войны и решения вселенских проблем мы упустили из внимания, что в России была зима, и достаточно холодная, а тут, в окрестностях Буэнос-Айреса, стояло настоящее субтропическое лето. Рядом в двухстах километрах теплый Атлантический океан. Красота, зелень, свежие фрукты, пампасы, река Рио-де-ла-Плата и, главное, никакой радиации, никакой ядерной зимы и никакой войны. Настоящий курорт, и в данных условиях наличие у нас крупного поместья с пространственно-временным маяком оказалось весьма и весьма своевременным приобретением. Пока шли поиски, поместье укреплялось, усиливалась система обороны, строилась взлетно-посадочная полоса, подходящая для приема самолетов, вплоть до бомбардировщиков. Искусно маскировались огневые точки, строились дзоты и укрытия на случай артобстрела и авианалета. Даже если аргентинская армия, потеряв нюх, попробует нас взять штурмом, их будет ожидать много неприятных сюрпризов, а уж мелким ударно-штурмовых группам, это на случай если мы основательно схлестнемся с немцами или с американцами, тут вообще ничего не светило. Приборы ночного видения, тепловизоры, радиолокационная станция, радиоуправляемые фугасы, средства пассивной защиты — в общем, люди с истерзанной войнами психикой оттянулись на полную катушку. Наверно потому, что нам, выходцам из умирающего, промерзшего мира, тут очень понравилось, поэтому, исходя из нашего извращенного понятия о безопасности, старались мы на славу. На крышу усадьбы вытащили две немецкие трофейные автоматические зенитные пушки Flak 30. Судоплатов по моей просьбе выделил около десятка человек, которые должны были в усадьбе играть роль обслуги, при этом выполняя функции внутренней охраны. Уже на второй день, после того как тут более-менее привели в порядок помещения, здесь появились новые постояльцы, которые в первое время гуляли по красивому саду, поражаясь всему, что было потеряно в нашем мире. Двум сотрудникам было поручено сначала разведать, а потом организовать поездку членов семей сотрудников на море. Одним из первых посетителей был капитан Ненашев с маленькой девочкой Таей, которую он вынес с оккупированной территории и теперь носился с ней как с родной дочкой. Он все еще был очень слаб, но его участие в этой операции было ключевым, поэтому капитана и перевели долечиваться в теплую Аргентину. На фоне такой радужной развлекухи для наших родственников поиски развивались несколько по иному сценарию. Трое мелких немецких агентов, которых прихватили наши ребята, обколотые сывороткой правды, рассказали много интересного, и особенно про несколько стычек с неизвестными людьми, предположительно русскими, активно использовавшими нестандартное автоматическое огнестрельное оружие и сумевшими нанести серьезные потери. Они попали в поле зрения немецкой разведки после того, как начали активно скупать за золото продукты, горючее и сумели наказать одну из банд, попытавшуюся силой отобрать золото. Немцы, у которых в этой стране были свои стратегические дела, естественно, заинтересовались и организовали несколько попыток прощупать нового противника и, разумеется, нарвались. Неизвестные, постреляв несколько боевиков-наемников, сумели скрыться на небольшом кораблике, который был в море торпедирован немецкой подводной лодкой, потом подобравшей трех человек: двух мужчин и молодую женщину. После пыток и интенсивных допросов немцам стало известно о секретной базе русских на побережье Антарктиды, и неделю назад туда отправились два недавно присланных эсминца в сопровождении подводной лодки и вспомогательного крейсера с ротой десанта, которые до этого должны были нанести удар по военно-морской базе англичан на Фолклендских островах. Где-то на одном из островов Огненной Земли есть немецкая временная база и небольшой аэродром, откуда производились наблюдения за перемещениями кораблей стран антигитлеровской коалиции из Атлантического в Тихий океан. При благоприятных обстоятельствах некоторые из них топились или захватывались и груз использовался для собственных нужд. В общем, ситуация складывалась достаточно сложная, и нам пришлось с ходу принимать решения. С Большой Земли через портал перебросили дополнительную технику, да и тут кое-что взяли в аренду и наняли множество местных работников, чтоб максимально быстро подготовить взлетно-посадочную полосу и отправить в сторону поселения дальний разведчик ДБ-1 с десантником и маяком, чтоб перенести центр воздействия в Антарктиду. Одновременно начали глобальный поиск тех трех пленников, которых немецкие подводники подобрали с потопленного корабля… Это был прекрасный день. Я взял с собой жену и сына, и мы смогли провести хоть немного времени вместе, переодевшись в обычную легкую гражданскую одежду. Несколько часов, как мы сюда перебрались, а я часто ловил себя на мысли, что с трудом ощущаю себя без камуфляжа, разгрузки и привычной кобуры с пистолетом на бедре, такое впечатление, что сломали какую-то раковину, в которой прятался все последнее время. Но правила есть правила, и пистолет был, правда в оперативной кобуре, а рядом, на расстоянии вытянутой руки, всегда лежал ПП-2000. После легкого утреннего завтрака я сидел на веранде за плетеным столом, развалившись в кресле, развернув ноутбук, просматривал последние оперативные сводки и информационную подборку по Аргентине. К сожалению, здесь с телефонизацией были еще определенные трудности, но телеграфная связь со всеми провинциями работала исправно, и наш человек регулярно торчал в столице и, получив телеграммы от наших агентов, по радиосвязи уже переправлял в усадьбу. Именно таким образом мы узнали про клан местного преступного авторитета дона Махеро, который не брезговал ничем, вплоть до торговли людьми, наркотиками, проституцией, рэкетом, торговлей оружием, в том числе и немецким, но, получив отлуп от наших современников, стал добросовестным деловым партнером. Наши ребята умудрились по-тихому взять и разговорить пару его людей и сумели выбить достоверные данные о том, что тут действительно засветились наши современники: у одного из бандитов в качестве сувенира была обнаружена обычная гильза от АК-74. Полученная информация была только на уровне слухов, и все так или иначе упиралось в темные делишки местного бандоса дона Махеро. По косвенным данным, именно он, в отместку за гибель своих людей, слил немцам данные о необычных людях, покупающих продукты и горючее за золото и приплывающих на небольшом корабле… Откинувшись на спинку кресла, я смотрел на буйную южноамериканскую растительность, и пока не наступил полуденный зной, когда все работы замирают, вдыхал полной грудью это великолепие запахов. Внизу на зеленой лужайке играли дети наших бойцов, которых переправили сюда на отдых и климатолечение, и с новым открытием портала ожидалась еще партия в два десятка маленьких курортников. Вон мой Славка, набегавшись, уселся прямо на траву, прихватив с блюда, стоящего на небольшом столике, огромное яблоко, и с огромным аппетитом грызет его. Посмотрев на эту картину, я сам не удержался и взял со стола такое же яблоко и впился зубами в сочную сладкую мякоть, вкус которой мне часто снился во время жизни в бункере. Рядом в кресло плюхнулся Дегтярев, успевший за время путешествия загореть, и теперь он выглядел в своей легкой рубашке и светлых брюках как курортный гуляка, но эту картину портила оперативная кобура с пистолетом, подсумок с магазинами на ремне и автомат Калашникова с подствольным гранатометом на плече. Он тоже прихватил яблочко и, откусив кусок, смачно захрустел. — Ну что, Серега, кайф ловишь? А сам косится на другую сторону двора, где его Татьяна с еще тремя женщинами командуют пятью грузчиками, которые сгружали с местных арендованных грузовичков ящики с фруктами и овощами и перекладывали на специальные транспортные поддоны с колесиками, предусмотренными для транспортировки грузов через нашу систему порталов. Уже вечером продукты будут распределяться среди жителей бункеров, в качестве дополнительного пайка для детей и особо полезных специалистов. Это уже была отработанная практика, правда часть пайков через некоторое время появлялась на черном рынке, что повлекло за собой интересные последствия: к нам пришла целая делегация крымских татар из нейтральных, которые во время войны, как правило, не влезали в боевые действия, с предложением установить добрососедские отношения, построенные на взаимной выгоде. А то им надоело после каждой стычки любых татар или просто бандитов с нашими поисковыми группами получать на свою голову ракетно-артиллерийские удары, а недавно после того как был уничтожен целый конвой, мы задействовали стратегический Ту-160, который играючи показательно разнес несколько укрепрайонов, тем самым показав нашу силу и возможности. Поэтому до самых тугодумов из непримиримых дошло, что тут лучше дружить и появится возможность получать чистые продукты и воду. А после того как на черном рынке появились свежие овощи, фрукты, мед, молоко, в Крыму началась настоящая лихорадка, и всякие посланцы уже обивали пороги с намерением приобщиться к источникам такого богатства. Мы пошли навстречу, установив жесткие правила и установив демилитаризованные зоны, где проходила приемка различной боевой техники, станков, медицинского оборудования и тут же проводилась оплата продуктами… — Серега! Хм. Опять задумался. Видимо, устал и в последнее время трудно сконцентрироваться на задаче. — Извини, Олег, задумался. — Я думаю. Тут от одного воздуха уже петь хочется… И тут же добродушная улыбка сошла с его лица. — Серега, тут пришла информация, где этот дон Махеро обитает. Там чуть ли не крепость. — Когда это нас останавливало? — Хм. Прав. Говорят, вроде как у него даже какие-то заложники есть. — Ты серьезно предлагаешь его асьенду взять штурмом? Разведку на местности проводили? — Ребята там уже работают. — Охрана? — По предварительным данным, человек пятьдесят, вооруженных магазинными винтовками. Ну, может, три-четыре автомата Томпсона и вроде как есть пара пулеметов. Народ непуганый. Думаю, особых проблем не будет, если по-тихому сработаем. Увидев, как я скривился, резко спросил: — Что-то случилось? — Олег, нас уже пасет местная госбезопасность. Пока ты там собирал информацию по этому дону Педрильо… — Махеро… — Не важно, суть одна, вокруг нас уже начали крутиться всякие интересные личности и даже вести наружное наблюдение. Здесь же не дикари живут, тоже все видят и слышат, и появление из ниоткуда кучи людей наводит на размышление. Тем более кое-что почитал, так это именно аргентинские ребята отметились, когда Че Гевару уничтожили. Пренебрегать ими не стоит, могут устроить множество неприятных сюрпризов, а нам именно сейчас не нужно, чтоб кто-то под ногами путался. — И что делать? Играть по правилам? — Берем еще один маяк, грузим на вертушку и вперед. Далеко тут лететь? — Километров четыреста. — Вот так и сделаем. А здесь увеличим охрану и на момент отлета вертушки нейтрализуем всех глазастиков. Нечего им видеть то, что не положено. — Понятно, а что там с аэродромом на Огненной Земле? — Нашли вроде как подходящее место, но на территории Чили. Там сейчас наши работают, подкупают местных чиновников. Завтра уже должно быть принято решение. Вот как раз после штурма дома этого местного дона Карлеоне маяк перебросим в Чили. Но, возможно, придется и отсюда взлетать, по идее, дальности должно хватить. Что по немцам и заложникам с потопленного корабля? — Пока тихо. Немцам про нас кто-то капнул, и они экстренно сменили несколько явочных квартир. На последнюю мы опоздали буквально на пару часов… Глава 23 Недалеко, по меркам Южной Америки, от Буэнос-Айреса, в провинции Кордова, находилась асьенда дона Хулио Педрильо Махеро. Подсвеченная множеством электрических ламп, в темноте южноамериканской ночи она была видна издалека — войны происходили где-то далеко от этого мирного края скотоводов, и никто здесь и не задумывался о таких вещах, как светомаскировка. Небольшая, живописная долина, через которую протекает река Рио-Дульсе, в центре огромных владений, идеально подходила для большого дома, достойного настоящего идальго. На многие километры вокруг простирались земли, принадлежащие хозяину асьенды, где издавна паслись несметные стада, являющиеся символом достатка и благосостояния. Благодаря многочисленным поселкам, в которых проживали наемные работники, незаметно проникнуть в святая святых клана дона Махеро было практически невозможно, поэтому хозяин этих мест не опасался нежданных гостей, хотя в последнее время он себя чувствовал достаточно неуютно. Чувство тревоги не оставляло его с того момента, когда появились те непонятные русские, приплывающие на корабле откуда-то с юга. С русскими он работал, хотя считал их сумасшедшими — в Аргентине существовала весьма большая русская диаспора со своими школами, церквями и даже судами, которые решали внутренние проблемы. А эти совершенно иные, непонятные и опасные, хотя никак не связанные с аргентинскими русскими, да блеск золота затмил ему разум, и дон Педрильо дал команду при очередной сделке попытаться захватить и заложников и золото. Принимая это рискованное решение, он и его правая рука Рахито Милес предположили, что новоявленные покупатели сумели где-то на островах либо найти золотоносные жилы, либо поднять сокровища с какого-нибудь утонувшего корабля. В любом случае такое положение вещей не могло устраивать столь важного и уважаемого даже в Буэнос-Айресе человека. Как умный человек, он выяснил, что эти пришельцы никак не связаны с аргентинскими русскими, поэтому в любом случае за них никто не вступится, что и толкнуло его на определенные поступки. Русских было всего восемь человек, включая моряков, поэтому два десятка лихих гаучо, вооруженных новенькими немецкими винтовками «Маузер» и револьверами, должны были без особых проблем захватить и корабль и всех людей на борту. Но русские сумели жестко отбить нападения, перебив практически всех нападавших, а двух оставшихся в живых, с переломанными руками отправили обратно, как знак своих возможностей. Но это было только начало. Через несколько дней дон Махеро, проснувшись, увидел, что рядом на подушке лежит отрезанная голова лучшего коня из его конюшни и вся его постель в крови, а «надежная» охрана перебита из огнестрельного оружия, причем никто не слышал выстрелов. В качестве подписи визитеров на письменном столике лежал золотой слиток, которым расплачивались русские. Педрильо был далеко не глупым человеком, поэтому намек понял и в качестве жеста доброй воли отправил намного больше продуктов и горючего, не потребовав оплаты. Все пошло по-прежнему, но Махеро затаил злобу и, когда узнал, что русские по случаю прикупили еще один корабль и, загрузив, отправили куда-то на юг, решился на еще одну акцию. Как любой дальновидный деловой человек, у него были различные связи, и среди них были знакомства среди немецких агентов, которые уже давно крутились в стране, собирая информацию о деятельности англичан и американцев в этом регионе. Через них Махеро закупал оружие и, учитывая ошеломительные успехи немецких войск в Европе, помогал как мог, конечно, с соблюдением всех мер конспирации, подбрасывая информацию о проходе кораблей англичан. Чуть позже он узнал, что некоторые из этих кораблей бесследно пропадают, поэтому сделал вывод о наличии где-то на островах секретной базы немецких кораблей и подводных лодок, после чего предложил свои услуги по доставке топлива и запасных частей. Это был всего лишь бизнес, поэтому и англичане узнали о немецких кораблях, и все платили за информацию ему, дону Хулио Педрильо Махеро. Поэтому слив немцам информацию о русских моряках, предложив уничтожить небольшой кораблик, на котором приходили за продуктами боевики, Махеро захватил второй, недавно купленный корабль с несколькими людьми, которые рассказали ему очень много интересного о затерянном среди льдов Антарктиды поселении. Германцы не обманули ожиданий, и, получив кодовый сигнал от людей Махеро, подводная лодка подловила кораблик недалеко от аргентинского побережья и торпедировала его. По словам немецких друзей, никто не спасся, поэтому Педрильо, радостно потирая руки, принялся разрабатывать планы наведаться в Антарктиду за оставшимися у поселенцев запасами золота, считая, что теперь это только его тайна. Но вот уже неделю ему не спалось: какая-то тревога не давала покоя, и все выработанное многими годами бизнеса звериное чутье подсказывало, что ему грозит нешуточная угроза. Что же такое происходит? Только позавчера он получил информацию, что по стране рыщут некие непонятные личности и наводят справки по необычным русским, и, судя по всему, им удалось напасть на след. Кто это такие, выяснить не получалось, и действовали они очень быстро, не считаясь с затратами. Очень скоро они должны попытаться наведаться в гости к нему, дону Махеро, и это уже не вызывало сомнений. Учитывая осложнившуюся обстановку, пришлось просить помощи у германцев, пояснив, что появились странные личности, и мобилизовать всех преданных пастухов-гаучо, вооружив их и расставив вокруг асьенды, так чтоб никакие гости не прошли незамеченными. Германцы тоже что-то знали, поэтому тайно передали Махеро несколько пулеметов, чтоб отразить возможное нападение, хотя и сами были чем-то встревожены. Все было предусмотрено, но неприятные предчувствия не давали покоя дону Педрильо. Он долго ворочался в кровати, но потом рывком сел и посмотрел на лежащего рядом обнаженного Родриго Ивако, пятнадцатилетнего красавчика с умопомрачительными глазами и божественным телом. Махеро не смог удержаться и прижался щекой к бедру своего любовника, такого милого и желанного Родриго, вдыхая запах страсти и поражаясь шелковистости его кожи, и, нежно поцеловав, кряхтя слез с кровати. Стараясь не потревожить сон юноши, шлепая босыми ногами по мозаичному полу, подошел к столику, где прислуга поставила графин с лимонным напитком, и сделал несколько больших глотков. О его тайном пороке, любви к молодым мальчикам, догадывались многие из окружения, но молчали, прекрасно зная, как Махеро может карать за длинный язык, и доказательством тому были несколько пропавших человек из обслуги, растерзанные койотами тела которых потом находили в долине. Как состоятельный и уважаемый человек, Педрильо, согласно статусу, должен был иметь красавицу жену, обязательно из высшего общества, и наследника, поэтому несколько лет назад, пересилив отвращение, он женился на дочке делового партнера, тем самым упрочив связи с семейством Саратега. Катарина-Мария, по мнению высшего света, была ослепительно красива, но ее внешность оставила равнодушным Педрильо, и он всего лишь пару раз наведался к ней в спальню, чтобы, морщась от омерзения, сделать наследника, но не более того. Все остальное время его жена была предоставлена себе и, главное, ребенку. Преданные Махеро люди зорко следили за ее поведением, и после нескольких попыток хоть как-то изменить статус богатой пленницы, закончившихся синяками от кулаков Педрильо, она смирилась и старалась не попадаться на глаза своему порочному супругу, прекрасно зная, кто и как ему согревает по ночам постель. Махеро подошел к окну, вдыхая запахи аргентинской ночи, но ему казалось, что откуда-то из темноты идет опасность. Он скрывался в темноте комнаты, стараясь не мелькать в окне и не стать мишенью для воображаемого стрелка. Взгляд остановился на охранниках, которые, вооруженные винтовками, прогуливались на стенах и террасах. Где-то наверху, на чердаке дома примостились пулеметчики, готовые в любой момент отразить нападение, но звериное чутье подсказывало, что этого мало, даже несмотря на более чем сотню бойцов, ночующих в хозяйственных постройках, переоборудованных под казармы. «Верные люди говорили, что прошлой ночью в небе слышали шум мотора. Интересно, что здесь да еще ночью понадобилось самолету?» Сквозь пение ночных насекомых и далекий вой койотов Педрильо услышал тихий хлопок, и с удивлением увидел, как один из охранников, выпустив из рук винтовку, упал как подкошенный. Затем тихие хлопки стали слышаться один за одним, и дон Махеро с ужасом наблюдал падающие тела бойцов его охраны. Вот оно. Тревожный крик застыл в его горле, но, пересилив себя, владелец асьенды сделал два шага назад, к постели и из-под подушки достал немецкий пистолет «Маузер К96» и приготовился дорого продать свою жизнь. После гибели большинства часовых над забором появились какие-то лохматые фигуры и ловко стали разбегаться по огромному двору поместья. Не выдержав, Махеро вытянул руки с пистолетом и несколько раз выстрелил, крича во все горло: «Alarma! Alarma!»[2] Тут же с крыши раздались тревожные крики, и мгновением позже застучал пулемет. Махеро инстинктивно отскочил от окна, и тут же комнату наполнил вой пуль и звон разбитого стекла. На кровати, закутавшись в шелковую простыню, от ужаса тонко кричал божественный Родриго: «Que pasa?»[3] Педрильо готов был голову отдать на отсечение, что слышал какую-то команду, и дождь пуль, кромсающих его спальню, прекратился, но, к сожалению, тут же замолчал и пулемет на крыше, яростно обстреливающий нападавших. Молчал и Родриго Ивако, которого в минуты нежности Педрильо называл Зеленый, за его страстную любовь к крокодилам и зеленым бумажкам с изображением американских президентов. Резко повернув голову, Махеро с содроганием увидел в свете луны своего возлюбленного, лежащего на кровати, вокруг головы которого постель окрашивалась чем-то темным. «Твари, грязные койоты!» Педрильо снова выглянул и с удовольствием увидел, как из казармы выскакивают его верные гаучо с винтовками и, щелкая затворами, стреляют в нападающих. На крыше снова загрохотал пулемет, причем ему вторил еще один со стороны конюшни. В темноте красочно разлетались трассирующие пули, расцвечивая ночь сотнями огоньков: некоторые уносились в пампу, исчезая из поля зрения, другие, срикошетив, теряли скорость, взлетали в небо маленькими светлячками. Где-то вдалеке взревели моторы, что-то вспыхнуло вдалеке в темноте, дом основательно тряхнуло от взрыва, с крыши посыпались обломки, и оба пулемета сразу замолчали. Гаучо, напуганные взрывом, стали прятаться, тем более лохматые фигуры уже прекратили скрываться и открыли огонь из автоматов, нанося огромные потери охранникам асьенды, которые, оставляя неподвижные тела на выложенном плиткой внутреннем дворе усадьбы, отступали к дому и к казарме. Со стороны забора сорвалась огненная стрела, влетела в дверь казармы, которая с сильным грохотом буквально вспухла от мощного внутреннего взрыва, выплеснув через окна и двери языки пламени. Лохматых появлялось все больше и больше, они ловко прятались, стреляли, закидывали обороняющихся ручными гранатами и продвигались вперед. Тут с веранды дома ударил пулемет обороняющихся, и агрессоры вынуждены были попрятаться, постреливая наугад. Прошло несколько мгновений и центральные ворота асьенды слетели с петель, во двор влетела странная многоколесная боевая машина с небольшой башенкой, из которой загрохотал крупнокалиберный пулемет, разнося все вокруг. За машиной во двор, лязгая гусеницами, въехал самый настоящий танк, поводил пушкой, в поиске цели, и выплеснул сноп огня, ярко осветивший двор. Последовавший за этим взрыв снова тряхнул здание, и на этом какая-либо организованная оборона прекратилась. Для дона Хулио Педрильо Махеро все превратилось в какой-то калейдоскоп картинок: он стреляет в мелькающие в коридоре фигуры, напоминающие своими доспехами и шлемами древних рыцарей, граната, катящаяся ему под ноги, ступор, попытка убежать, яркая вспышка, звон в ушах, страшные люди в высоких ботинках, удар в живот. Вот его уже двое крепких бойцов волокут по лестнице на первый этаж и привязывают к креслу. Затуманенным взглядом он видит, что все они в одинаковой форме, и тут же бронемашина и настоящий танк, и до Педрильо наконец-то доходит, что они воевали не с грабителями и бандитами, а с регулярной армией, что вызвало приступ страха. Кому же он перебежал дорогу в Буэнос-Айресе, что против него бросили военных, в чьи дела он влез?