Наконец человек потерял сознание, тело его обмякло, и Реджис, ткнув призрака своей рапирой, отправил его прочь из этого мира. Он хотел было наклониться к жертве, выяснить, жив Маргастер или мертв, но затем в раздражении тряхнул головой – на это не оставалось времени. Он миновал вход в комнату, подхватил факел, который уронил воин, пронзил рапирой второго призрака и освободил умиравшего от удавки. Затем Реджис бросился бежать по коридору прочь, услышал за спиной сдавленный кашель, и это хоть немного улучшило ему настроение. Приближаясь к той самой пещере, через которую он проник в подвал замка, хафлинг молился про себя, чтобы отравленный прислужник по-прежнему мирно спал. Из дверного проема донесся храп, и Реджис ухмыльнулся; успокоившись, он смело вошел в помещение. Однако уверенность в себе тут же испарилась – ведь его ждал канал, покрытый коркой льда. Да, он знал, что не утонет в убийственно студеной воде, но перспектива замерзнуть насмерть его тоже не привлекала. Шпион обнаружил оглушительно храпевшего слугу на том же месте, где оставил его. Не тратя времени даром, Реджис начал сбрасывать лишнюю одежду, затем запихнул плащ, сапоги и рубашку в магический мешок. Снимая с шеи шнурок с ручным арбалетом, он услышал чьи-то шаги в коридоре и недовольно фыркнул, подумав, что один из упрямых стражников очнулся и преследует его. – Ну что ж, ты сам этого хотел, – прошептал он, вложил в самострел дротик и взвел механизм. Дверь распахнулась, но на пороге появился вовсе не стражник; это была женщина – высокая, красивая, с волосами черными, как вороново крыло. В пещеру с уверенным видом вошла Инкери Маргастер, леди, которая беседовала с лордом Неверембером в ту минуту, когда дворфы привезли свое сокровище. – Чем это ты здесь занимаешься, малявка? – спросила она. Реджис вздохнул; ему не хотелось стрелять в женщину. Но он все же выстрелил. Дротик угодил Инкери прямо в грудь, однако жертва даже не охнула – лишь с интересом посмотрела на толстую стрелу, торчавшую у нее в теле, затем снова подняла взгляд на Реджиса. – Ну что ж, все понятно, – произнесла она, выдернула из груди дротик и отшвырнула его прочь. Реджис пристально смотрел на Инкери, пытаясь уловить какие-нибудь признаки действия яда. Но ничего не увидел. Потирая руки, женщина двинулась к нему. При этом подвеска с драгоценным камнем, сверкавшая у нее на груди, вспыхнула изнутри, и Инкери начала увеличиваться в размерах. Сначала Реджис подумал, что это всего лишь заклинание, но внезапно лицо женщины изменило форму и превратилось в собачью морду. Из плеч выросли еще две руки – причем заканчивались они не ладонями, а гигантскими клешнями. Но сильнее всего Реджиса потряс стремительно растущий хвост. Сейчас она отнюдь не казалась ему привлекательной. Естественно, у Реджиса не возникло никакого желания сражаться с «аристократкой». Даже не развернувшись до конца в сторону канала, он неловко прыгнул в воду боком, сильно ударился о каменный парапет, но не обратил внимания на боль. Он не рискнул плыть против течения, в ту сторону, откуда пришел. Нет, он поплыл в противоположном направлении, изо всех сил работая руками и ногами, и течение уносило его дальше, в подземелья замка. Позади раздались шум и плеск – это чудовище прыгнуло в канал, и Реджис поплыл еще быстрее, наверное, так, как не плавал никогда в жизни. В полной темноте, уйдя под воду с головой, он греб и отталкивался ногами. В какой-то момент он хотел вынырнуть, чтобы вдохнуть воздуха, но ничего не получилось – он лишь сильно стукнулся головой о низкий потолок туннеля. И снова Реджис подавил желание оглянуться – все равно он ничего не увидел бы. Он плыл вслепую, плыл так быстро, как только мог, в безумной надежде найти выход, спастись… в надежде на то, что чудовищный преследователь все же отстанет. Так Реджис плыл и плыл вперед и спустя некоторое время ощутил мучительную боль в груди. Он остановился, пошарил в своем мешке и вытащил небольшой керамический шарик. Реджис прекрасно понимал, что, воспользовавшись шариком, выдаст себя, но ему оставалось лишь надеяться, что демон находится достаточно далеко и не заметит свечения. Он разбил оболочку, и в руке его остался камень, покрытый «маслом дневного света». Хафлинг увидел дно, стенки и потолок туннеля. Он осторожно поднялся на поверхность и высунулся из воды – совсем немного, только чтобы глотнуть воздуха. Затем разжал пальцы, и светящийся камень опустился на дно. Реджис проплыл еще сколько-то, на сей раз не переставая оглядываться на освещенный участок подземной реки. И вот, в тот миг, когда страхи немного отступили и к Реджису вернулась уверенность в благополучном исходе приключения, чья-то гигантская тень накрыла луч волшебного светильника. Реджис не мог различить, кто плывет за ним, но разглядывать преследователя не было необходимости. Он прекрасно знал, что это за тварь и как она называется. Он поплыл дальше, в кромешную тьму; иногда он больно задевал стены, один раз сильно ударился о какой-то выступ на дне туннеля и множество раз бился головой, пытаясь подняться на поверхность и вдохнуть воздуха. В конце концов ему удалось отдышаться, но это служило слабым утешением; он чувствовал боль во всем теле от усталости, его сковывал пронизывающий холод. В этот миг Реджис врезался во что-то – как ему показалось, в какой-то столб. Он хотел обогнуть препятствие, но, увы, оказалось, что это вовсе не столб. Путь Реджису преграждала решетка! Он выудил из кошеля очередной «шар дневного света» и, осветив пространство вокруг себя, обнаружил, что туннель перегорожен полностью. Огляделся, но не нашел никаких рычагов. Вцепился в решетку и попытался поднять ее, но тщетно – она не сдвинулась с места. Реджиса охватила настоящая паника – он очутился в ловушке! Еще несколько секунд он потратил на напрасное дерганье решетки, на поиски рычага или рукояти, даже попытался протиснуться между прутьями, но затем замер и обернулся. Все было тихо, и в душе у хафлинга зародилась слабая надежда на то, что демону наскучило преследовать его, что ему все-таки удалось ускользнуть от врага. Но мысль эта тут же улетучилась, ведь за пределами круга света, отбрасываемого шаром, возник темный силуэт. Реджис взялся за рапиру, прекрасно понимая, что у него нет никакого шанса одолеть чудовище. Но, несмотря на это, он вытащил и кинжал, у которого осталось лишь одно лезвие. Он замер, лихорадочно обдумывая положение, судорожно пытаясь найти какой-то выход. Но никаких мыслей не было, кроме уверенности в том, что сейчас он умрет. Рука его легла на магический мешок – хотя он и сам не знал, зачем. Мелькнула мысль забросать монстра светящимися камнями – может, это его отпугнет? Или выпить парочку фляг «опьянителя», чтобы забыть о неизбежной мучительной смерти? Теперь несчастный ясно видел демона; взгляд его приковали клешни, каждая из которых с легкостью могла перекусить хафлинга пополам. Клешни жадно щелкали в воде. Он увидел собачью морду, увидел страшный оскал, похожий на кровожадную ухмылку. Реджису захотелось кричать от ужаса. Он не желал умирать вот так, полуодетым, в холодной воде, в подземелье, где друзья и его любимая Доннола никогда не найдут его останки. Он сказал себе, что нужно сражаться до последнего, и едва не рассмеялся над этой абсурдной идеей. Даже если он и сможет одолеть демона, то наверняка захлебнется прежде, чем выплывет на поверхность и вдохнет хоть немного воздуха. И только в этот момент, в момент черного отчаяния и безысходности, хафлинг вспомнил. И, вспомнив, проклял себя за редкостное тупоумие. Ведь Реджис, пробравшись сюда, вовсе не намеревался возвращаться обратно тем же путем. Он собирался, выведав все, что ему нужно, найти путь к черному ходу замка или же… Он выхватил из мешка крошечный флакончик, свое самое дорогостоящее и сильнодействующее средство. В тот миг, когда он опрокинул содержимое в рот, тварь выбросила вперед клешню, и Реджис почувствовал, как острые края врезаются ему в тело. Он открыл рот, чтобы закричать. А затем рот исчез, исчезло и все его тело; оно превратилось в облако бесплотного дыма, и клешня сомкнулась на том самом месте, где он только что находился. Реджис в виде пряди тумана просочился между прутьями решетки и поплыл дальше; он больше не испытывал холода, не чувствовал потребности в кислороде. Он оглянулся на демона, ломавшего решетку; прутья уже гнулись, и Реджис приказал себе двигаться как можно быстрее – по правде говоря, это у него не особенно хорошо получалось. Собственно, он не мог плыть как обычно, поскольку у него не было ни рук, ни ног, чтобы грести. Тем не менее он двигался быстрее течения. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он преодолел весь путь, – ручей протекал под замком, под главной улицей Невервинтера, под каким-то кварталом, затем выходил за городскую стену. Реджис всплыл на поверхность, выкарабкался на грязный, заболоченный берег, и в тот же миг действие зелья закончилось и он превратился в отплевывающегося, окоченевшего, полуголого хафлинга. Он сидел на берегу покрытой льдом сточной канавы в заснеженном лесу. Не теряя времени, Реджис сунул руку в пресловутый мешок и вытащил плащ; одновременно он, едва передвигая ногами, пятился прочь от берега, стараясь как можно дальше убраться от проклятого ручья. Он бежал, спотыкался о корни, падал, но каждый раз упрямо поднимался и снова бежал. Куда угодно, только прочь от канавы. Реджис не знал, сколько времени прошло, далеко ли он убежал от берега, когда позади раздался пронзительный вопль. Потусторонний, кошмарный вопль, от которого кровь стыла в жилах. И тогда Реджис понял, что погоня продолжается. Он остановился, достал из мешка сапоги и натянул их, затем пустился бежать с удвоенной скоростью – а что еще ему оставалось делать? В небе стояла луна, лес замело снегом; хафлинг без особого труда различал дорогу. Он старался держаться в тени. И вдруг, словно демона с клешнями было недостаточно, он заметил тени, живые тени, которые перемещались от дерева к дереву далеко справа от него. Обернувшись, беглец заметил движение и с другой стороны. Реджис пригнул голову и побежал еще быстрее, так, словно от этого зависела его жизнь – он был уверен, что это отнюдь не преувеличение. Его терзал страх: он боялся, что его окружают другие исчадия ада. За спиной у беглеца раздались вопль и какое-то утробное рычание – глабрезу находился гораздо ближе, чем хотелось бы хафлингу. Он знал, что этим тварям неведома усталость, а ему, Реджису, никогда не добраться живым до опушки леса Невервинтер. Следовало менять план. Необходимо где-то спрятаться. Не успев как следует обдумать свои дальнейшие действия, Реджис резко затормозил, скрючился за каким-то деревом, подождал, пока странные тени не прошли мимо, затем побежал на восток, где, по его расчетам, находились конюшни Эйбердель. Прошло минут десять, и он выбрался из кустов на грязную дорогу. Реджис знал: чтобы попасть в Невервинтер, нужно бежать направо. Нет, сказал он себе. Как ему только могла прийти в голову мысль привести целую орду демонов в жилище несчастной эльфийки? И поэтому хафлинг побежал в противоположном направлении, на север. Однако на бегу он рыдал, потому что знал: ему не удастся ускользнуть от погони. В груди что-то болело, ноги подгибались. Он замерз, ссадина, которую он получил, прыгая в канал, давала о себе знать, хотя Реджис пытался не обращать на нее внимания. Преодолев прямой участок дороги, он случайно оглянулся и заметил, как из чащи с треском вывалилось гигантское четверорукое чудовище. По сторонам дороги, за кустами, за спутанными ветвями деревьев, раздавалось какое-то шипение, время от времени кто-то кряхтел, трещали ветки и сучья. Реджис постарался не оглядываться и смотреть только на дорогу, хотя и понимал, что в бегстве нет никакого смысла. Скоро все будет кончено. В мозгу промелькнула зловещая мысль о том, что он сломя голову несется навстречу собственной смерти, и мысль эта всецело завладела им, когда он услышал далеко впереди, на дороге, топот бегущих ног. Он попал в западню. Нужно сворачивать с дороги налево или направо, и побыстрее, и поэтому Реджис попытался определить, в какой стороне меньше демонов. Слева, решил он и шагнул на обочину, а топот врагов приближался, становился все громче и громче… Нет… Реджис остановился. Это были не шаги, это был топот копыт. Всадник! Реджис снова пустился бежать по дороге, навстречу всаднику; судя по всему, это был его последний шанс. Он поскользнулся на покрытых льдом булыжниках, упал и сильно ударился, но тут же сел, кое-как попытался встать на ноги и заорал от страха, когда из-за поворота вылетела огромная черная фигура. Он снова бросился на землю, съежился и закрыл голову руками. Хафлинг почувствовал, как его обдало грязью, смешанной с ледяной крошкой, и услышал скрежет подков о каменные плиты, которыми была вымощена дорога. – Паук! Потрясенный хафлинг, подняв голову, увидел над собой лицо Эйбердель. Он вскочил на ноги, подпрыгнул навстречу протянутой руке и, стиснув пальцы женщины, крикнул: – Скачи! Вперед! Быстрее! Ради всего святого, быстрее! Лошадь заржала и встала на дыбы, и Реджис едва не выпустил руку эльфийки, но все же удержался. Пока искусная наездница разворачивала своего скакуна, он неловко устраивался на крупе лошади. Эйбердель яростно пришпорила животное и поскакала прочь, не задав ни единого вопроса. Только после того как Реджис наконец уселся и рискнул оглянуться, он понял причину такого поведения. Эльфийка, скорее всего, даже не разобрала бессвязные слова хафлинга: она просто увидела демона с четырьмя руками и собачьей мордой, который топал по дороге, разбрызгивая грязь. Тени, прятавшиеся в кустах по обе стороны от дороги, выбрались из укрытий и обрели форму. В этой толпе монстров можно было найти кого угодно, от людей-зомби до каких-то двуногих лягушек с черной кожей, когтистыми лапами и несколькими рядами чудовищных зубов. Лошадь пробилась сквозь эту «кунсткамеру» на полном скаку; демоны прыгали вокруг, хватали когтями воздух, щелкали челюстями, издавали зловещее рычание и шипение. Реджису хотелось заткнуть уши и закричать, чтобы ничего не слышать и не видеть. Но даже если бы у него получилось, это все равно не помогло бы. Однако спустя некоторое время адская какофония немного стихла – могучий скакун сумел оторваться от врагов. Раздувая ноздри и выпуская пар, лошадь неслась по дороге во весь опор и за несколько шагов преодолевала огромное расстояние. Вскоре стало ясно, что животное устало и нуждается в отдыхе, но Эйбердель не осмеливалась снизить скорость. С другой стороны, ей даже не нужно было пришпоривать лошадь после столкновения с чудовищной ордой адских тварей. Довольно долгое время дорога описывала крюк, уводя беглецов вправо, затем начался прямой участок, ведущий на север, но, как только Эйбердель направилась в сторону города, из кустов выскочило какое-то существо и преградило им путь. Эльфийка с силой натянула поводья, и лошадь встала на дыбы. Очевидно, четверорукий демон, Инкери Маргастер или другое такое же существо, прошел напрямик через подлесок, расчищая себе путь гигантскими клешнями. Демон, не знавший усталости, за несколько минут пересек лес, пока беглецы описывали дугу, и выбрался на дорогу у них на пути. У эльфийки и хафлинга начинались большие неприятности. – Будем сражаться, – произнесла Эйбердель. А что еще им оставалось делать? У запыхавшегося Реджиса не было сил отвечать, он лишь кивнул и схватился за рапиру, собираясь соскользнуть с лошади. – Я задержу его, – сказал он, наконец отдышавшись, и спрыгнул в лужу, подняв тучу брызг. – Скачи в Виноградную Лозу и расскажи им все!