Реально на сегодняшний день мы могли достать только одного человека – Ломова. Ну и то хлеб. Каждый день фигурант вовремя приходил на работу, где был на хорошем счету, и вносил свой вклад в строительство нового комфортабельного жилья для москвичей. Наша наружка аккуратно потаскала его пару дней. Одну ночь он провел у своей знакомой в общежитии – деревянном бараке в поселке Метростроя. Второй раз, вообще неизвестно где, – разведчики его упустили. Нагоняй наружке не последовал. Это я дал указание, что при малейшей угрозе расшифровки отпускать поводок. Никуда объект не денется. А вот если обнаружит слежку, то, учитывая его неистовый нрав и буйную энергию, от него можно ждать чего угодно. – Его бы недельку-другую проконтролировать, – сказал Фадей на совещании в узком кругу. – Все бы связи выявили. – Вот он сам нам о них и поведает, – кивнул Воронов с угрозой. – Никуда не денется. Запоет. И будет ему легко на сердце от песни веселой. – Все правильно, – согласился я. – Завтра будем его брать… Утром группа задержания под моим чутким руководствам отправилась на стройку высотного дома на северной окраине Москвы. Забор огораживал стройку. Там бетонный каркас вознесся уже на шесть этажей, но до окончания строительства было далеко. Работа шла ударно. Водил длинным носом из стороны в сторону башенный кран, поднимая и опуская грузы. Перекрикивались строители. Прибывали машины с кирпичами и другими стройматериалами. Оперативник из наружки, бродивший кругами, проинформировал меня, что объект на рабочем месте. Сейчас находится в строительной бытовке. Ну, там мы его и спеленаем. Мы деловито направились на стройку. Вахтер у ворот что-то крикнул, но Фадей махнул ему милицейским удостоверением: – Милиция. Проверка безопасности условий труда. Вон и бытовка – дощатый вагончик, около которого толпилась пара работяг. Они подозрительно косились на хорошо одетых троих мужчин. Шаткая дощатая дверь бытовки неожиданно отворилась. На лесенке возник Аркадий Ломов, он же Ломовик. Он был в телогрейке, каске, сапогах и ватных штанах, но статная гордая осанка, большой рост и смазливая внешность героя-любовника придавали ему вид маркиза на каторжных работах. Процентах в двадцати случаев фигуранты ощущают тот момент, когда их приходят брать. Как аккуратно ни работай, а взвизгнет сирена в их душе. Некоторые тут же впадают в ступор. Другие, их меньше, пускаются во все тяжкие, и тогда тушите свечи. Ломовик был парень решительный. Только завидел нас, и в голове его что-то звякнуло. Оперативник шагнул ему навстречу. Но террорист уже рвался вперед. Мощным толчком он сшиб старшего сержанта с ног. Выходы с территории стройки мы ему перекрыли. Вокруг навалены кирпичи, арматура. Куда бежать? И он рванул в единственном свободном направлении – вверх по лестнице. – Улететь, что ли, хочет, орел?! – воскликнул Фадей, бросаясь следом. Ломовик растолкал работяг на лестнице. Один рухнул на землю с высоты второго этажа, к счастью, на груду картонных ящиков – жив и матерится, что есть силы. А Ломовик стремился вверх. Пятый этаж. Выше некуда. Площадка, в центре которой стояла ванна с раствором. Справа груда кирпичей. И двое обалдевших строителей, не понимающих, что происходит и как быть. Вот такая картинка с натуры возникла перед моими глазами. Ломовик подбежал к краю. Глянул вниз. – Ну все, Аркадий Гурьевич, – примирительно произнес я. – Побегали, и хватит. Мы из милиции. Поговорить надо. Бояться нечего! Ломовик смотрел на меня и Фадея обезумевшими глазами, и мои слова до него просто не доходили. – Ну ладно, ладно, – я сделал к нему пару шагов. – Мы только поговорим… Только поговорим… Он стоял на самом краю, раскачиваясь, нависая над бездной и возвращаясь обратно. – Отойди от края, там опасно. Еще свалишься. Аркадий, ну не дури. Ничего тебе не будет. В таких случаях главное трепаться без остановки. Нужно вернуть человеку хоть толику соображения. Чтобы страх за свою шкуру пересилил отчаяние и злобу. Чтобы пожить еще захотелось. – От коровы хвост тебе, чекистская сволочь! – истошно заорал Ломовик. – Вас черти в аду жарить будут! – Это когда будет. А пока… – Выкуси! – взвизгнул он и резко дернулся назад. Прямо в пропасть. Удачно так приземлился. Как и хотел – на арматуру. Врач ему уже не понадобится. Теперь только похороны за государственный счет. – Чего они такие несговорчивые? Как нас видят – один себе пулю в лоб. Другой яд на язык. Третий вон, как шашлык на шампур, – кивнул Воронов на тело, которые мы осматривали. – Нас боятся, – произнес я мрачно. – Запугали мы их сильно. Предпочитают головой в пропасть. – Это хорошо. Контра должна бояться. «Да мы не только контру запугали», – горько усмехнулся я про себя, естественно, не озвучивая мысли вслух. Мне хватило проживания во внутренней тюрьме Лубянки… Настроение у нас было не радужное. Только что обрубили ниточку к остальным членам террористической группы. И что теперь? Вся надежда на Асмолова, с которым у меня завтра встреча на конспиративной квартире. Может, он из джентльменских соображений еще что-то значимое от нас утаил. На этот раз сей факт меня не разозлил бы, а, наоборот, приободрил… Глава 5 Узнав о случившемся с Ломовым, Асмолов помрачнел: – Итог, конечно, закономерный. Но прискорбный. – Жалеете выродка и убийцу? – удивился я. – Поверьте, он был человек незаурядный. Волевой. Талантливый. Умел зажечь сердца. Только ненависть победила в нем разум. Он мог бы строить, но взял на себя миссию разрушать. И, что хуже всего, ему это нравилось. Нравился сам факт разрушения, а не цель. Он стал психически неуравновешен. – В общем, социально-опасный психопат. – Скорее всего, да. – Это психологическое и криминологическое эссе, несомненно, интересно для специалистов. Но меня волнует сейчас, где искать остальных членов группы. Я изложил ему ситуацию, как она теперь представлялась. Толпа террористов где-то шатается, неизвестно что затевает. – Полтора года прошло, – вздохнул монархист. – Чем они занимались? Кого вербовали? Не знаю. Тем более после того, как они убили Викентия. – Петровского? Это который под поезд попал? – Убили они его. Ломовик узнал, что Викентий информирует меня. Ну вот и… Жалко, он был чистый и искренний мальчик. Только нетерпеливый и порывистый. Ему казалось, что с Ломовым ему по пути. – Вот его на путь, только железнодорожный, и уложили… Вы меня продолжаете удивлять. Ведь и об этом не сказали ни слова. Монархист виновато развел руками. – И вы ничего не знаете о новом составе организации? – Нет. Викентий упоминал, что привлекли пару парней, какие-то Володя и Виктор. Но ничего о роде их деятельности, месте жительства он не знал. Обещал уточнить… – И погиб. Почти год назад. Так что сведения сильно устаревшие. – Думаю, да. За это время они могли и склад с оружием переместить в другое место. – Вы знаете, где у них был склад? – Точно не знаю. Какой-то брошенный конезавод в Луховицком районе Подмосковья. – Где? – Там какие-то барские владенья. Строения снесены, но подвалы остались. Там и обустроили хранилище. Подлякино какое-то, или по звучанию схожая деревня рядом. – Общение с вами – это радость постоянных открытий. Которыми вы, по скромности своей, не считаете нужным делиться с нами. Чем еще порадуете? – Больше ничего не знаю. На этот раз точно. – Поверим на слово… Конезавод мы нашли быстро. Есть в Москве люди, понимающие в лошадях и конезаводах. Так что нацелили нас точно – прямо в яблочко. Деревня, правда, оказалась не Подлякино, а Подлибино. Организовали мы выезд на место. Нашли и разрушенный конезавод. И снесенные корпуса. И тщательно замаскированные подвалы. И оружие со взрывчаткой. А также следы того, что в склад лазили не так давно. Значит, место посещаемое. Следовательно, засада там не помешает. Пришел апрель. Резко потеплело. Снег окончательно растаял, уступив место непролазной грязи. Семь километров до ближайшей деревни. Условия для засады не лучшие. Ну так на то она и засада. А Фадей в этом деле знатный специалист – тут у меня к нему доверие полное. В итоге организовал Фадей все на уровне. Теперь оставалось только ждать… Глава 6