Теперь, замешкался Вагнер. – А в чём дело? – спросил он. – Раз вы спрашиваете моего разрешения, значит, вы хотите нанести ему не обычный визит вежливости? – Дело очень щекотливое, герр Вагнер, – сказал Штольц, – но вы же знаете, что творится сейчас в нашем городе. И в отсутствие бургомистра… – А что творится в нашем городе? – решил уточнить Вагнер, перебив начальника жандармерии. – Пропадают люди, и в основном молодые люди, – ответил Генрих Штольц, – а… – Так вы что, подозреваете, доктора Штанца? – опять перебив Штольца, задал вопрос Вагнер. – Конечно же, нет, – быстро ответил Штольц. – В исчезновении людей его никто не подозревает, но инспектор Леманн, уверяет, что многие следы с мест исчезновения людей ведут именно в тот район города, где находится усадьба доктора. А там особо и спросить-то больше не у кого? – О чём? – Ну-у-у, как, – запнулся Штольц, – о том, что мог бы видеть, к примеру, сам доктор. Он мог заметить ту самую странную карету, стать случайным свидетелем каких-то необычных событий. Одним словом, вдруг он прольёт хоть какой-нибудь свет на все эти исчезновения людей, – закончил начальник полиции, вытирая выступивший от волнения на лбу пот. Вагнер молчал. – Вы же сами просили не трогать доктора и не докучать ему нашими расспросами. Помните? А ведь все знают, что он посещает ваш дом ежедневно и вы могли бы сами с ним об этом поговорить. – Он лечит Эльзу! – воскликнул первый советник. Но тут же притих. – А сколько пропало уже людей, не считая сына судьи? – спустя минуту тишины, поинтересовался у Штольца Вагнер. – По тем заявлениям, которые к нам поступили, пять человек, – ответил Штольц. – Но мы располагаем точными сведениями, что среди простолюдинов города, коих конечно в нашем городе не мало, есть так же пропажи их детей. Но многие из этих людей просто не в силах подать заявления, потому что элементарно не умеют писать. Да и вообще, относятся с недоверием к новым порядкам властей и к нашему полицейскому департаменту, ещё не до конца понимая его основных функций. – Ну, вы ещё озвучьте мнения нищих с улиц! – вспылил Вагнер, но тут же осёкся. Вновь наступила минута тишины. Красивые каминные часы пробили десять часов утра. – Хорошо, – сказал Вагнер, наконец, так же вытерев платком небольшие взмокшие залысины, – пусть ваш инспектор посетит доктора Штанца и поговорит с ним. Только пускай сделает это до полудня и как можно деликатнее. О результатах их беседы доложите мне сразу же. Слышите? Сразу же! Начальник полиции не стал ничего отвечать. Он поклонился и вышел, оставив Вагнера с самим собой. Первый советник простоял в тишине ни меньше трёх минут, пока дверь в кабинет не открылась, и чей-то голос его не спросил: – Ну что, начинать заседание магистрата будем? – Будем! – ответил Вагнер и быстро вышел из кабинета. Тем временем, Генрих Штольц прибыл в участок. Там его с нетерпением ждал инспектор Леманн. – А, вы уже здесь, – проговорил, увидев его, начальник полиции. – А вы знаете, с каким трудом мне далось сегодня получить разрешение опросить доктора Штанца? – Главное, что вы его добились, – ответил Леманн. – Да, добился, – повторил Штольц, пройдя за свой стол и сев в своё старое кресло. – И очень попрошу вас, не давить на герр доктора в разговоре. Ведь один раз вы уже имели честь разговаривать с ним, и после того самого разговора я получил строжайший запрет на последующие допросы доктора Штанца, от самого первого советника бургомистра, обязанности которого он временно исполняет. Не забывайте, доктор теперь близкий друг Абеларда Вагнера и может ему вновь пожаловаться в случае чего. Он стал в нашем городе важной и влиятельной фигурой. И если ему что-то не понравится, я могу не суметь защитить вас. – На этот раз, я буду вести себя гораздо сдержаннее во время разговора с герр Штанцем, – заверил своего начальника Леманн, покручивая свою маленькую тросточку, как пропеллер. – Вы уже решили, какие вопросы ему зададите? – не унимался Штольц. – Ну конечно, – ответил Иоахим. – Будьте спокойны, я не подведу вас. – Главное, не подведите себя. У меня к вам будет ещё одна просьба, – добавил Штольц. – Когда вы станете задавать вопросы доктору Штанцу, спросите у него про герр Штроделя. А именно: когда мы будем иметь честь лицезреть его снова? – Вы имеете в виду того несчастного старика, над которым доктором был якобы проведён фантастический опыт по омоложению? – уточнил Леманн, с лёгкой иронией в голосе. – Вот именно, – ответил Штольц. – И уверяю вас, этот опыт я видел лично. Герр Штродель омолодился на моих глазах, правда затем повёл себя довольно странно, и был оставлен доктором у себя до полного своего выздоровления. Но уверяю, – и начальник полиции аж вскочил с кресла, – я видел это собственными глазами! Иоахим странно посмотрел на своего начальника и отстранился от него чуть назад, мгновенно перестав крутить свою трость. – А я думал, это лишь слухи, – негромко сказал он. – Хотя, когда я обучался в Винер-Нойшадте, нам рассказывали о людях, обладающих силой массового гипноза. Так, в общеобразовательных целях. Не мог это быть именно такой случай? – Я хоть и не заканчивал университетов, а лишь проходил когда-то давно обучение в военной Потсдамской академии, но и то, могу с уверенностью вам сказать. Нет! – громко и торжественно, ответил Штольц. – И я не из тех людей, на кого можно воздействовать силой магнетизма. Тем более среди нас было много достойных и образованных людей, которые так же, как и я, вряд ли поддаются какому-то там гипнозу. – А вы не наведывались домой к герр Штроделю? Никаких заявлений от его родных не поступало. Может он уже давно вернулся к себе? – Их и не поступит, – сказал Штольц, садясь обратно в своё служебное кресло и тяжело вздыхая. – Старик абсолютно одинок. Его супруга умерла ещё лет шесть назад, а детей у них никогда и не было. Ведь герр Штродель всю жизнь прослужил в армии. И живёт он довольно обособленно, вдали от людей, возле монастыря. Леманн задумался. Теперь он сидел, приложив палец к губам и опустив глаза в пол. – А как же так получилось, что он оказался на том скандальном приёме у доктора Штанца? – спросил он у своего начальника, спустя несколько минут всеобщего молчания. – Насколько я знаю, там присутствовал весь цвет нашего общества. Как же доктор узнал о человеке, который так обособленно живёт на другой окраине города? И зачем он его вообще туда пригласил, если приём был устроен ради знакомства доктора с высшим сословием, а насколько я понимаю, герр Штродель не входит в него. Вам это не кажется странным? – Я об этом, как-то не думал, – честно ответил Штольц. – Но в любом случае, это надо проверить. Прежде, чем задавать вопросы доктору, съездите в район монастыря и узнайте, не вернулся ли герр Штродель обратно к себе домой. Его точный адрес я не назову, но уверен, что вы его отыщете. Людей там хоть и не много, но всё же живут, и кто-то наверняка знает этого почтенного человека. – Всё будет исполнено в лучшем виде, – заверил своего начальника Леманн, вставая и направляясь к выходу. – Подождите минуту, – задержал его начальник, и тоже встав, подошёл поближе к своему подчинённому. – Скажите, как вообще продвигаются дела по имеющимся у нас заявлениям. Особенно, меня интересует сын судьи, Бруно Шульц. Вы ещё не напали на след его таинственного исчезновения? – Пока всё покрыто мраком и тайной, – ответил Леманн, оборачиваясь и переминаясь от волнения. Ему действительно было совестно, что у такого опытного и имеющего за плечами не одно распутанное дело, инспектора, до сих пор не было никаких сведений о внезапно пропавших в городе людях. – Мы не можем найти мотив их исчезновений. Если бы это были люди одного социального круга, тогда можно было бы предположить похищение с целью выкупа, но исчезают люди из разных социальных слоёв, никак не связанные друг с другом. Я это уже проверял. По всем моим поискам нет никаких результатов. Разве что пару раз, в рассказах редких очевидцев, видевших пропавших людей перед самым их исчезновением, иногда упоминается какой-то странный субъект. – Какой субъект? – заинтересованно спросил Штольц, сдвинув к переносице свои брови. – Ну-у-у, иногда люди видят, то ли гнома, то ли тролля, не понятно, – тихо ответил, потупив взгляд, Леманн, понимая, как это звучит со стороны. – Я же склонен предполагать, что это обычный карлик, живущий с недавних пор где-то на окраине нашего города. Начальник полиции нахмурился ещё сильнее, отчего его лоб избороздили глубокие складки. – Так вы ищете, значит, какого-то сказочного персонажа, вместо пропавших людей? Леманн, что с вами? Вы всегда были лучшим сыщиком. По крайней мере, так написано в тех рекомендательных письмах, которые пришли вместе с приказом о вашем назначении. Потеряли порох? – О чём вы говорите?! Я клянусь, что лично видел подобного человека, – распалился, прикладывая к груди руку, инспектор. – Вот только мне не удалось проследить за ним, – более тихо добавил он. – А-а, так ваш подопечный скрылся, наверное, в своей штольне, – без иронии сказал начальник полиции. – Ведь гномы и эльфы живут под землёй, если мне не изменяет моя детская память. Леманн почувствовал, как краснеет. – Нет дружище, – сказал, качая головой, Штольц, – после того, как вы вернётесь от доктора Штанца, и составите мне письменный доклад, я возьму дела о пропажах людей в свои руки. А вы займётесь более лёгкими расследованиями. Вам нужен отдых. – Но…, – попытался возразить Леманн. – И не будем более обсуждать это, – положа свою руку на плечо инспектору, перебил его начальник. – Мелкие базарные воришки и ночные грабители ждут вас. Думаю, с ними вы справитесь скорее; ведь они не умеют исчезать в самый неподходящий момент, как тот сказочный персонаж, о котором вы мне говорили. Ваш помощник Брюмер поступает теперь в моё личное подчинение. Леманн сглотнул комок обиды и недоверия. Он не стал больше уговаривать или в чём-то убеждать своего начальника, но выходя из здания жандармерии, для себя решил однозначно и бесповоротно, что дело о пропаже людей, теперь станет для него делом чести. Он будет вести собственное, независимое расследование, не посвящая никого в детали своих открытий или находок, пока не дойдёт до самого конца и не найдёт истинную причину таинственных и не оставляющих никаких следов странных исчезновений людей города Вюрцбурга. 12 глава Доктор Штанц внимательно посмотрел на стол уставленный ретортами, колбами и пробирками, соединёнными между собой. Во многих из них что-то шипело, клокотало, и бурлила какая-то субстанция, испаряющая лёгкую дымку разного цвета; иногда красного, иногда белого, а иногда и чёрного. Всё зависело от того, куда и откуда поступала жидкость и с чем она смешивалась. Вздохнув, Штанц вновь обратился к раскрытой перед ним книге. Она была большого формата, весьма толстая и изрядно потрёпанная. Пролистнув несколько страниц книги, доктор подошёл к столу с лабораторной посудой. Взяв мерную колбу с красной жидкостью, очень похожей на кровь, он влил её содержимое в одну из реторт с дымившейся субстанцией, под которой горела свеча. Реакция оказалась мгновенной. Красная жидкость моментально окрасила прозрачную субстанцию в ярко-оранжевый цвет и забурлила с такой силой, что задребезжало химическое стекло. Наконец, не выдержав внутреннего давления, реторта лопнула, разбрызгав оранжевую жидкость по всему столу и заполонив помещение едким запахом. – Diabolus! – воскликнул Штанц. Он снова сел за свой стол, где лежала раскрытая книга и начал интенсивно перелистывать в ней страницы. Вот уже три недели, как доктор завершил оборудование собственной лаборатории, которую он разместил в самом удалённом уголке подвала своего дома, а положительных результатов от проводимых в ней опытов добиться до сих пор никак не удавалось. И это несмотря на то, что наконец-то здесь имелось всё, что ему так было необходимо для своей работы. Он мог теперь спокойно заниматься фармацевтикой, создавая необходимые снадобья и микстуры. Тем более что клиентов у него с каждым днём прибавлялось. Ведь имя доктора Штанца стало отныне известно всему городу. Раньше, когда он служил в университете, тамошняя лаборатория всегда находилась в его полном распоряжении и проблем в производстве необходимых ему лекарств не возникало. Будь это хоть создание микстуры от простуды или процедура выпаривания порошков от желудочных колик. Но с тех пор прошло ни мало времени, и в силу некоторых обстоятельств он давно покинул свой пост преподавателя. А для дальнейшего ведения индивидуальной врачебной практики, ему была просто необходима собственная лаборатория. Данное подвальное помещение подходило для этого идеально. Оно было не очень большим, но достаточно уютным и тёплым, если его хорошо протопить. Здесь стояла печь, с выводом дымохода наружу, имелось несколько прочных дубовых столов разных размеров, и немного мебели, только самой необходимой. Вплоть до сегодняшнего вечера, никого, кроме своего верного Бенгсби, он больше сюда не пускал. А что сегодня? Сегодня он ожидал первого посетителя. Это был молодой и очень амбициозный доктор Иоганн Рихтер. Тот самый, с которым он познакомился на своём первом в этом городе приёме. Молодой человек, сам, подошёл тогда к нему и попытался навязать свою дружбу. При этом он, как, оказалось, знал одну из медицинских работ доктора, посвящённую военно-полевой хирургии. Но что больше всего подходило Штанцу для налаживания контакта с этим человеком, так это его должность. Рихтер служил лекарем при лазарете, организованном в гарнизоне крепости Мариенберг и не воспользоваться такой связью Штанц не мог. В конце концов, именно потребность попасть в эту цитадель привела его в Вюрцбург.