— Мам? — прокричал в трубку я. — Это Паша. Алло… —…Лик… — Тр-р-р. —…ет……е взял… — Всхлип, треск, шипение. — Что? В онкоцентр не взяли? Мам, тебя не слышно. Перезвони! Связь прервалась. Она плачет? Ну конечно: из онкоцентра выперли, и шансов на успех поубавилось. Впрочем, ожидаемо. Придется ехать туда и самому бить челом. Деньги какие-никакие, слава богу, есть… И снова звонок. Я ответил: — Да? — Павлик! — Мамин голос дрожал, дыхание сбивалось, она еле владела собой. — Да что такое? Ты не подходишь? Не взяли? Она рассмеялась, всхлипнула и выпалила: — Нет. Потому что я — здорова. Здо-ро-ва! Это врачебная ошибка. — И снова смех. — Два результата пункции подтвердили, что у меня нет рака. Пашка, я буду жить! Скажи маме, скажи всем! Я так рада, господи, спасибо-спасибо-спасибо! Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Мир, стоявший на голове все это время, опять перевернулся на ноги. Так бывает? Раз — и проблема решена. Как когда стоишь в черном тоннеле, думая, что до света идти и идти, и тут вдруг распахнулись ворота! — Мам, ты домой? — спросил я. — Не знаю. Сперва к деду на рынок, потом… — Она задумалась и выдала: — Нет, не домой. Останусь еще, помогу деду. А ты отдыхай! Ты столько для меня сделал, что… я помогу. Только товар вышли и отдыхай — дед во вкус вошел, только и говорит о рынке! У меня время заканчивается. Я позвоню вечером. Целую всех… Связь прервалась, а я так и стоял с трубкой, откуда лились прерывистые гудки. Ошибка⁈ Мы чуть не поседели до срока! Убивать за такие ошибки! А если бы мать словила психоз и вышла из окна⁈ А если бы начала химией травиться и облучаться⁈ Захотелось найти лаборанта или кто там в микроскоп смотрит, и тот микроскоп засунуть ему промеж булок! Вспомнилась рассказанная матерью история, как чуть не убили ни в чем не повинную женщину, а потом — медсестру. Сотрудница процедурного кабинета перевернула пробирки с кровью, с анализом на сифилис, но не призналась в этом и у мужика с отличными венами взяла крови чуть больше, чем положено, разлила по опустевшим пробиркам. В результате у шести сотрудников совхоза, пяти мужчин и одной женщины, обнаружился сифилис. Не надо быть шибко умным, чтобы додумать, кто во всем виноват. Ту несчастную повариху чуть не распяли. Вспомнилось, что сразу после ухода отца мать превратилась в тень и потеряла вкус к жизни. Может, так сама реальность ткнула ее носом в ошибки и показала, что такое дыхание смерти? Не случись этой ошибки, и слонялась мама бесприютным призраком до сих пор, и вздыхала, и никогда не начала бы петь. А так — другим человеком стала. Да и я не поехал бы в Москву и не показал бы, как можно заработать. И деда бы не нашел. А так система налажена, даже мое постоянное катание туда-сюда необязательно. И сумма у нас на руках — солидная! Вот это я понимаю стартовый капитал! У деда сто двадцать, у меня триста. Почти полмиллиона! И все за каких-то десять дней! Я выбежал на улицу, рванул в огород и закричал: — Бабушка! Она выглянула из-за куста смородины. — У мамы нет рака, прикинь! — обрадовал я ее. — Она здорова и завтра едет домой! — Что? — Поднимаясь, спросила бабушка. — Повтори. — Ошибка! Мама здорова! Рака нет! Бабушка шмякнулась на табуретку, потерла грудь и прорычала: — Убью. Пристрелю сук! Мы чуть не сдохли из-за их ошибки! Засужу нахрен! — Это потом. Главное — здорова! И мне можно сегодня никуда не ехать — она подстрахует деда! Я лег на асфальтированную дорожку между грядок, имитируя сон. С криками «Ура!» — вокруг запрыгал Юрка. Но пришлось вставать — надо сообщить брату и сестре, пока они не убежали искать Алису, как хотели вчера. Я присоединюсь к ним позже, есть соображения, кого подключить к поискам, а пока моя помощь нужна здесь. К телефону я не шел — летел. У Наташки теперь есть и кроссовки, и джинсы, и новая сумка. У Бориса — учитель рисования Эрик, с которым я познакомился на площади. У мамы — будущее. Я смогу купить мопед и не мучиться в автобусах. Или, того лучше, отремонтирую «Победу» и куплю права. Сейчас можно все, если у тебя есть деньги! Как же хотелось поехать домой и не позвонить им — сказать, глядя, как в их глазах разгорается счастье! Осталась одна проблема: куда подевалась наша Алиса? Как ни уговаривал себя, что разговоры про маньяка — это просто сплетни, страшилка для впечатлительных девочек, но какая-то часть меня вопила, что именно сейчас Алисе нужна наша помощь.