От холода меня уже начинала бить дрожь. А еще я заметила, что у Софи на руках выступила гусиная кожа. Я очень осторожно развернула старую бумагу, зная, что у моей подруги случится припадок, если я поддамся инстинктам и одним рывком разорву газету, чтобы поскорее положить конец напряжению и узнать, чего я так боюсь. Наконец газета была развернута. Мы с Софи замерли, а наши руки застыли над тонкими слоями пожелтевшего полотна и кружева. Я осторожно приподняла крохотное платьице. Моему взгляду предстали крохотные жемчужные пуговицы, миниатюрная горловина и две невероятно маленькие проймы. Вспомнив, что Томас Райли рассказал мне о том, что они нашли в ящике с останками, я поднесла горловину к глазам. Внутри полотняного воротничка мелкими аккуратными стежками было вышито имя «Сьюзан Бивенс». Я тряхнула газету, надеясь, что внутри лежит и чепчик, но там больше ничего не было. – Очень даже красиво, чтобы быть семейной реликвией, – сказала Софи едва ли не с благоговением в голосе. – Для семьи с большим количеством близнецов в генеалогическом древе имеет смысл иметь два набора – этот и тот, что был в фундаменте. Мы с ней посмотрели друг на друга. Смешиваясь ледяными облачками, наше дыхание поднималось к потолку. Софи схватила меня за руку в тот момент, когда я рухнула на стул. По этажам старого дома разнесся детский плач и эхом отозвался в моем сердце. Глава 9 На следующее утро я включила «Планету животных», чмокнула на прощание Генерала Ли и оставила записку для миссис Хулихан, напомнив ей, чтобы она никому не давала номер моего мобильного телефона, кто бы ее ни просил. Я уже взялась за дверную ручку, но затем заставила себя вернуться к блокноту и, оторвав телефонные сообщения вчерашнего дня, засунула страницу в сумочку. Вдруг сегодня тот день, когда я, наконец, осознаю, что посмотреть проблеме в лицо гораздо легче, чем ее не замечать. Может быть. Рич Кобилт, мой подрядчик, стоял руки в боки в саду за домом, – к сожалению, не подтянув штаны, которые опасно свисали с его ягодиц, – и смотрел на груды кирпичей и кучи строительного мусора, огороженные желтой полицейской лентой. – Доброе утро, мисс Миддлтон. – Доброе утро, Рич. Не ожидала увидеть вас сегодня. Или я забыла о встрече? Он покачал головой. – Нет, мэм. Мне просто хотелось узнать, когда я смогу вернуться и закончить работу. Просто я не чувствую, что работа завершена, пока все не сделано так, как надо. Я нахмурилась. – Я не понимаю, почему это место все еще огорожено, но я уточню у детектива Райли и дам вам знать. Но вы все равно выставляйте счет моему отцу, и я скажу ему его оплатить. Рич поскреб затылок. – Видите ли, мисс Миддлтон, в этом-то и вся загвоздка. Я уже выставил счет, но, когда он не был оплачен, я решил, что вы ждете завершения работы. Потому что обычно ваш отец оплачивает счета на той же неделе, когда я их ему подаю. У меня на лбу выступили капельки пота, отчего показалось, что солнце жжет мои плечи еще сильнее. – Может, его потеряли или положили куда-то не туда. – Я уточню у отца, чтобы он заплатил как можно скорее. – Буду очень благодарен. В прошлом месяце мой сын Брайан поступил в Клемсон, и счет за его обучение сильно ударил по нашим финансам. – Отлично вас понимаю, и прослежу, чтобы вы получили деньги. – Спасибо, мисс Миддлтон. Хорошего вам дня, слышите? – Вам тоже, Рич. – Я собралась уйти, но замешкалась. Он не двинулся с места и, нахмурив брови, смотрел на груды обломков. – Что-нибудь еще? – спросила я. На миг я подумала, что он меня не слышит, но затем он со странным выражением лица повернулся ко мне. – Вы когда-нибудь слышали, как ребенок плачет, когда вы здесь? Мне показалось, будто некий вакуум внезапно высосал из моего горла всю влагу. Я сглотнула. – Здесь? Нет, не слышала. Почему вы спрашиваете? Он снова почесал затылок толстыми грубыми пальцами. – С тех пор как мы нашли этот ящик с костями, я постоянно это слышу. – Он вопросительно посмотрел на меня, словно ожидая, что я ему скажу. Но я молчала, и тогда он продолжил: – Моя жена говорит, что, наверно, это кошка. Я ни разу не видел здесь никаких кошек, только вашего Генерала Ли да нескольких жуков, размером с кошку, но ни разу не видел ни одной. Я очень надеюсь, что у меня не едет крыша или типа того. Я улыбнулась ему. – С вами все в порядке, Рич. В старых домах всегда раздаются скрипы и стоны… это как будто их голоса. Через некоторое время к этому привыкаешь. – Думаю, да, – сказал он, немного помолчав, и его фальшивая улыбка была точной копией моей собственной. – Спасибо. – Не за что. Я позабочусь о том, чтобы ваш счет был сразу же оплачен. Он отсалютовал мне, коснувшись козырька своей бейсболки. Я вышла из сада. Тот был все так же полон тайн, как и в первый раз, когда я его увидела. Джека я встретила на полпути, когда он шел к дому. Мне всегда было неловко здороваться с ним. Пожать друг другу руки? Поцеловать в щеку? Обнять? Поцеловать в губы? Ничто из вышеперечисленного меня не устраивало. Что было и впрямь странно, учитывая, как мы неким образом сумели зачать ребенка. Будучи человеком взрослым, я открыла сумочку и сделала вид, будто ищу губную помаду, хотя и заметила ее в первый же момент. Я сумела «найти» ее сразу после того, как я прошла мимо Джека. И высоко подняла ее, как будто никогда раньше не видела. – Извини, что опоздала на несколько минут. Надо было поговорить с Ричем Кобилтом о ремонте фундамента. – Ты все равно на десять минут раньше условленного времени. Я учусь, но меллиизмов так много, что иногда я ошибаюсь. Он быстро шагнул мимо меня, распахнул дверь фургона со стороны пассажирского сиденья и помог мне сесть. Да что там! Даже потянулся, чтобы пристегнуть на мне ремень безопасности. – Правда, Джек? Я не инвалид. Но ты сам можешь им стать, если не перестанешь относиться ко мне как к инвалиду. Он на полную мощность сверкнул улыбкой и погладил меня по животу. – Бесценный груз. – Продолжая улыбаться, он закрыл мою дверь, а сам сел на водительское сиденье. – Ты знаешь, как туда добраться? Я вытащила айфон и сложенный лист бумаги. – Вчера вечером я погуглила кабинет доктора Уайз и подключила адрес к GPS моего телефона, а заодно, на всякий случай, сделала распечатку карты. – Кто бы сомневался, – сказал Джек, беря у меня листок, и взглянул на него. – А ты уверена, что доктор Уайз лучшая? Мне стоило титанических усилий не закатить глаза. – Мне ее порекомендовала мой постоянный гинеколог, так как она специализируется на беременностях с высоким риском. Джек с тревогой повернулся ко мне. – С высоким риском? На этот раз я не выдержала и закатила глаза. – Лишь потому, что мне больше сорока и это моя первая беременность. Она осмотрела меня и сказала, что пока что все хорошо и что доктор Уайз, вероятно, сделает мне сегодня УЗИ. – И мы узнаем, девочка это или мальчик? Я покачала головой. – Еще слишком рано. Кроме того, я не уверена, что хочу знать заранее. – Но это дало бы нам время подумать об имени ребенка. – Ты хочешь сказать, мы его еще не выбрали? Мне казалось, это будет Джек-младший или Сара. – Я не удержалась от улыбки. – О, это только начало моего списка. Я тут подумал, а не продолжить ли нам традицию, которую начала Нола. – Традицию? Джек ухмыльнулся. – Нола означает Новый Орлеан, штат Луизиана, ибо там, как она любит объявить первому встречному, ее зачали. Мне подумалось, а не поступить ли и нам в том же духе? Я с ужасом посмотрела на него, не зная, шутит он или нет. – Как ты смотришь на то, если мы назовем малыша Чарльз или Шарлотта? – он ухмыльнулся от уха до уха. – Можно даже добавить креатива. Например, Диван. Или Софа. Или Гранит… Гранития, если будет девочка. У меня вопреки моей воле вырвался легкий смешок, скорее похожий на хрюканье. Я толкнула его локтем в руку. – Просто езжай, и все. Мы опаздываем, а я ненавижу опаздывать. – Слушаюсь, мэм, – сказал Джек и, повернув ключ зажигания, отъехал от тротуара. Приехав к врачу, я надеялась, что Джек сядет в комнате ожидания, а я тем временем подойду к стойке регистратуры. Увы, проведя меня через дверь, он бережно сунул мою руку себе под локоть, и мы вместе подошли к стойке.