Воздушный казак, отобрав несколько лучших пилотов, быстро разъяснил им задачу, а так же определил районы поиска. Ну и конечно же не мог упустить возможности поучаствовать в поиске лично. Ба-бах! Михаил, инстинктивно присев, резко обернулся строну аэродрома. Первой мыслью стало, что кто-то из рабочих уронил снаряд на взрыватель. Ба-бах! Ба-бах! Повторные взрывы показали, что неуклюжесть рабочего тут ни при чем. При этом следующие взрывы произошли с большим разбросом и за пределами аэродрома. — Опоздали… Пилоты при повторах взрывах бросились во все стороны. — Куда, сучьи дети?! Назад! — в ярости заорал Федоров. — Все в самолеты и взлетаем!!! И сам подал пример бросившись к своему самолету. Не все пилоты услышали своего командира или сделали вид, что не услышали, но часть все-таки развернулась и метнулась к своим машинам. Ба-бах! Ба-бах! Один из снарядов взорвался прямо посреди взлетной полосы. Тем временем заработали двигатели у первых машин. Техники из обстрелянных рабочих к счастью не подвели и не разбежались. А то ведь чтобы запустить двигатель самолета, нужно вручную крутануть ему винт. Климов ждал следующих взрывов, но почему-то возникла пауза. «Корректировка! — понял он. — Сейчас вдарят!» Начали взлетать первые самолеты. Ба-бах! Ба-бах! Новые прилеты действительно оказались куда как точнее. Взмыли в воздух сразу три самолета… только в виде мелких обломков и кучи рваного тряпья. Еще пара вспыхнула кострами и из одного вывалился пылающим факелом пилот… Из всего авиапарка в небо ушло всего восемь самолетов. Остальные оказались повреждены осколками либо на них не нашлось пилотов — сбежали, либо пилоты оказались ранены, а то и вовсе убиты, и в итоге эти машины так же оказались уничтожены продолжившимся беглым артналетом. Противник оказался совсем не дурак и понимал для себя всю опасность вражеской авиации при отсутствии своей, а потому первые залпы тяжелых сто двадцати двухмиллиметровых орудий сосредоточил именно на аэродроме. Французские артиллеристы, съевшие, образно выражаясь, не одну собаку на стрельбе с закрытых позиций с первых залпов довольно точно поразили свою цель, а после корректировки накрытие оказалось идеальным. Всю свою артиллерию американцы разместили на правом (западном) берегу Роны за горой в южной части. С этой места было удобно долбить как по позициям первой бригады расположившейся перед тоннелем на том же берегу, так и по позициям РОДа на левом берегу. В поиске отпала всякая необходимость и пилоты, сделав над избиваемым аэродромом круг устремились в сторону противника для отмщения. Вот только что могли сделать восемь самолетов особенно учитывая, что позиции наверняка хорошо прикрыты зенитными пулеметами? Тем не менее, что могли, они сделали. Для начала вдарили из пулеметов по артиллерийским расчетам тяжелых орудий, а потом несмотря на открытый ответный зенитный огонь сбросили бомбы. Точность оказалась невелика и удалось уничтожить лишь два орудия не считая еще некоторого количества обслуги, что зацепило осколками. На этом этапе группа потеряла один самолет. Но это не остановило остальных и заложив вираж пилоты вернулись на «место преступления» дабы еще немного усугубить ситуацию, только на этот раз начали долбить по боеприпасам, что сложили в небольшом овражке несколькими кучками неподалеку от артпозиций. Трижды жахнули мощные взрывы, но этот успех дался потерей еще двух машин. Оставшиеся пять самолетов истратив в данной атаке весь боекомплект полетели назад. Вот только приземлиться на старом аэродроме не было возможности, все перепахано, горит, затянуто дымом, да и глупо садиться туда, где тебя снова накроет арта, так что сделав круг, они полетели на восток к своим артиллеристам. У них там тоже снаряды есть, так что при необходимости будет чем загрузиться, а что до топлива, то его в баках достаточно еще для пары вылетов. — Один-один, — сплюнул Михаил. — Что ты имеешь виду? — спросила Елена. — То, что мы вывели авиацию друг друга из строя… правда при этом счет не в нашу пользу. — Как это? Мы уничтожили больше. — Это как раз не имеет значения. Противник может нарастить свою авиагруппировку, а мы — нет. Позвонил Федоров. — Товарищ полковник, мы можем повторить налет. — Не надо, Виктор Георгиевич, я не собираюсь терять вас и ваши машины. Они могут понадобиться в для другой операции. Так что чинитесь и отдыхайте. — Вас понял. 31 Американцы, убедившись, что аэродром разбит и большая часть авиации уничтожена, а улетевших не достать, перевели артиллерийский огонь на окопы, начав классическую артподготовку. Наблюдатели с противоположного берега Роны докладывали о накоплении американских солдат в мертвой зоне, что готовились к атаке. — Там четыре английских танка «марк» и около полка пехоты. Может даже больше, точно определить не представляется возможным. — Ясно, продолжайте наблюдение. Дал о себе знать наблюдательный пост на горе, что контролировал пространство с западной стороны. Там тоже накапливались войска. Что ж, логика противника понятна, он хочет ударить сразу с двух сторон: в лоб и с фланга, взять господствующую высоту и с нее уже вести обстрел по окопам РОДа, тем самым обеспечивая легкое продвижение главной ударной силе. Только это все легко просчитывалось, так что на перевале оборудованы хорошо укрепленные огневые точки с пулеметами. Так же бойцы насыщены гранатным вооружением. В общем с фланга не пройти. И они не прошли. Американцы ринулись в атаку вверх по склону и пока там внизу имелись деревья атака развивалась успешно, но как только толстые стволы различных дубов да ясеней сменились на тонкие стволики и откровенный кустарник, все стало куда печальнее. Огневые точки пытались задавить ствольными гранатами, только это оказалось бесполезно, ибо попасть надо очень точно, словно мячик в корзину. Климов подумал, что тут нужна авиация, а с авиацией у противника плохо, по крайней мере оставшиеся пять самолетов почему-то не используют в бою. Хотя это как раз тоже объяснимо, потому как смысла нет. Стоит им появиться на горизонте и в небо взлетят самолеты РОДа. Русские пилоты хоть и малоопытны, кроме одного, но все же их способностей достаточно, чтобы связать боем остатки эскадрильи «Лафайет» смогут. Атака захлебнулась, но отсутствие положительного результата при фланговом ударе похоже не остановило генерала Першинга. — Они пошли в атаку! Танки двинулись вперед! — буквально закричал в трубку наблюдатель на противоположном берегу Роны. — Начинаем первый акт Марлезонского балета, — сказал Михаил Климов и кивнул саперу: — Дави. И тот, ощерившись в ответ и сверкнув глазами, как какой-то маньяк, резко вдавил рычаг подрывной машинки. А потом еще и еще, когда напарник переключал ему контакты на клеммы. Создавалось впечатление, что подрывник качает воздух в автомобильную шину непривычного вида насосом… Раздались мощные оглушительные взрывы от которых содрогнулась земля. И в дополнение начался сильный камнепад в районе взрыва. Даже в двух километрах от тоннеля порода не выдержала и вниз покатились сорвавшиеся валуны. К счастью их вовремя заметили и они никого не раздавили и не покалечили. А там впереди поднялась гигантская туча пыли из-за чего наблюдатель не мог доложить о результате, но и так стало ясно, что весь полк… или сколько там нагнали народу для первого штурма русских позиций, начисто уничтожен. Ведь в склон горы заложили и тщательно замаскировали множество ящиков со взрывчаткой, тонны и тонны. А в сами ящики еще дополнительно всяких болтов и гаек насыпали, коими разжились в Лионе, так что получились мощнейшие мины направленного действия. Мины заложили ночью. Что до маскировки, то к счастью тут склон был чуть пологим (это дальше он становится отвесным, где его специально срезали перед тоннелем) и там успел вырасти кустарник, что дал возможность весе хорошо замаскировать. Наступила тишина. Перестала стрелять арта противника. Климов послал вперед отделение «гвардейцев» на двух легких танках «рено». Те влетели в дымопылевую завесу, отсутствовали с минуту, раздалось несколько выстрелов, после чего два танка покатились назад. — Задание выполнено, товарищ полковник, — доложился младший унтер-офицер. — Сожгли танки. Они правда довольно сильно засыпало, но все равно сунули мы этот коктейль Блюма в двигательный отсек! — Стреляли чего? — Пара танкистов у дальнего танка бродили оглушенные. Хотели пленить их, так один из них за пистолет схватился, пришлось их всех пострелять. — Молодцы! — Рады стараться! Пока стояла тишина, солдаты тут и там подправили железнодорожное полотно в основном вбивая обратно выскочившие из шпал костыли там где они выскочили из-за сильной вибрации от близких взрывов. Требовался и более капитальный ремонт, для чего пришлось подвезти на дрезине пару рельс взамен развороченных взрывом от прямого попадания. «Очень надеюсь, что даже если противник увидел ремонт, то не понял зачем он», — подумал Михаил, ибо сюрпризы для противника у него еще не закончились. Американцы тем временем отходили от шока. Все-таки в одну минуту потерять полк солдат это выбивает из колеи, амеры к этому еще не привычны. На то, чтобы прийти в себя американскому командованию потребовалось около часа. Наконец вперед пустили саперов, чтобы они проверили склоны горы на наличие оставшихся закладок, а то глупо будет попасться второй раз на одной и той же ловушке. Появился какой-то младший офицер с белым флагом и попросил разрешения спокойно забрать раненых. От этого офицера узнал, что РОДу противостоит тридцать третья дивизия, а командует ею некий генерал Белл. Что до перемирия для сбора раненых, то Климов конечно согласился. Любое затягивание процесса ему только на руку, дорога спешно восстанавливается и скоро можно будет двинуться в Швейцарию. Американцы подогнали состав и стали грузить раненых, а так же часть убитых прихватили, но больше их оружие собирали. На что потратили еще несколько часов. Офицерик этот кстати, пока шел с парочкой солдат до линии русских окопов так и зыркал на склон горы в попытке выяснить, есть ли и тут закладки взрывчатки. Но нет, не было. Склон слишком крутой, каменистый и чистый от растительности, так что любое вмешательство в структуру породы окажется заметным, как ни маскируй. 32