– Она с нами не пошла, – стараясь, чтобы его голос не дрогнул, сказал Беллами, бросив полный муки взгляд на Кларк. Потом Саша снова вывела их на улицу, попутно объясняя, что сейчас у них есть единственная свободная хижина, в которой всего одна кровать. Уэллс поспешно заявил, что на ней должен спать Беллами, и помог Кларк отвести его туда. Саша тем временем побежала за медикаментами. Когда Беллами и Кларк благополучно оказались в доме, Саша взяла Уэллса за руку, сплетя его пальцы со своими. – Так, а ты где будешь спать? Можно на полу в папином доме, но, если ты не боишься холода, я могу взять тебя с собой на мое любимое место. – Ну-у-у, – протянул Уэллс, делая вид, что не может принять решения, – конечно, спать в паре метров от твоего отца очень заманчиво, но я все-таки выберу второй вариант. Саша улыбнулась и снова повела Уэллса через крохотный городок к деревьям, которые росли между домами и холмом, на вершине которого был вход в Маунт-Уэзер. – Надеюсь, я смогу найти ее в темноте, – сказала Саша, проводя рукой вдоль ствола одного из самых высоких деревьев. – Найти что? – спросил Уэллс. – А вот что! – с триумфом заявила Саша. В тусклом свете сумерек Уэллс опознал некое подобие веревочной лестницы. – Давай за мной. – Саша ужом скользнула наверх и крикнула, прежде чем скрыться в ветвях: – Давай за мной, не тормози! Уэллс нерешительно ухватился за веревку. Казалось, она вряд ли выдержит его вес, но выхода не было: ему не хотелось показаться Саше слабаком. Глубоко вздохнув, Уэллс поставил ногу на нижнюю ступеньку и подтянулся. Веревочная лестница немедленно закачалась из стороны в сторону, но он продолжал карабкаться вверх, слегка морщась, когда веревка впивалась в руки. Он продолжал подъем, не глядя вниз, и наконец увидел Сашу, которая расположилась на небольшом деревянном помосте среди ветвей. – Нравится? – спросила она, улыбаясь так, словно только что пригласила Уэллса в роскошный дворец. Он осторожно перебрался к Саше и с улыбкой сказал: – Очень! Ты сама его построила? – Я тогда была еще маленькая, поэтому мне помогал папа. – А он не будет возражать, если мы останемся тут на ночь? – Уэллс, мой отец – глава всей нашей общины. Он слишком занят для того, чтобы беспокоиться о том, где я сплю. Уэллс хмыкнул: – Не бывает отцов, которые настолько заняты. – Это же хорошо. Хотя мы можем, конечно, вернуться назад, и я устрою тебя поудобнее. Вместо ответа Уэллс обнял Сашу и прижал к себе. – На самом деле мне и тут вполне удобно. Она улыбнулась и быстро, легонько его поцеловала. – Ну и хорошо. – Я скучал по тебе все эти дни, – сказал Уэллс, укладываясь на деревянный настил и притягивая Сашу к себе, чтобы она опустилась рядом. – Я тоже скучала. – Ее голос прозвучал глухо, потому что она прижалась к его груди. – Спасибо тебе… за все. Я не хотел тебя впутывать в наши дела, не говоря уже о твоих друзьях и родственниках. Саша медленно села и, глядя на Уэллса, провела рукой по его щеке и растрепала ему волосы. – Ты не должен меня благодарить, Уэллс. Я хочу, чтобы со всеми вами все было в порядке, и ты это знаешь. – Да, знаю. – Уэллс взял ее руку и поцеловал. – Что ж, – проговорил он, озираясь, – кажется, тут будет приятно спать. – Ты устал? – Выдохся, – сказал он, обнимая Сашу и притягивая к себе для нового поцелуя. – А ты? – Может, не так уж сильно. Она снова поцеловала Уэллса, и весь мир исчез. Не было больше ни колонистов, ни наземников, ни Родоса. Только Саша. Только их дыхание. Только их губы. Лагерь внезапно оказался далеко-далеко, за много световых лет, ну или хотя бы на таком же расстоянии, как то, что отделяет Колонию от Земли. – Ты сводишь меня с ума. Ты ведь знаешь, что с тобой я делаюсь совершенно сумасшедшим, верно? – Почему? Потому что я соблазняю тебя на дереве? – Потому что независимо от того, что со мной происходит, я абсолютно счастлив, когда ты рядом. А это ненормально. – Уэллс провел рукой по ее щеке. – Ты как наркотик. Саша улыбнулась: – Пожалуй, звездный мальчик, тебе стоит поработать над своими комплиментами. – Я никогда не был златоустом. Мне проще показать, что я имею в виду. – Вот так, да? – выдохнула Саша, когда Уэллс положил вторую руку ей на живот. – Боюсь, придется поверить тебе на слово. – Пальцы Уэллса скользнули чуть ниже, и она затрепетала. – Ну вот, теперь ты делаешь меня сумасшедшей. – И это хорошо, – шепнул ей на ухо Уэллс, думая о том, что на Земле оказалось не так ужасно, как он боялся. Пока у него есть Саша, он везде будет дома. Глава пятнадцатая Гласс Оглядевшись по сторонам, Гласс впервые с тех пор, как ступила на Землю, почувствовала неподдельное благоговение. Солнечный свет, просачиваясь сквозь кроны деревьев, усыпал почву тысячами золотых пятнышек, похожих на драгоценные камни. Именно так и должна была всегда выглядеть эта планета – мирной, прекрасной, полной чудес. Они с Люком спускались по крутому склону, и он, чтобы поддержать Гласс, взял ее за руку. Внизу струился узкий, кристально чистый, если не считать плясавших на поверхности воды красных и желтых листьев, ручей. Добравшись до него, Гласс заколебалась и принялась озираться в поисках брода, но, как только она сделала неуверенный шажок вперед, Люк здоровой рукой поднял ее и перенес на противоположный берег. То, что они оба тащили тяжелые рюкзаки, совершенно ему не помешало. На берегу Люк бережно поставил Гласс на землю и снова взял за руку. Вначале они почти без умолку разговаривали, узнавая и показывая друг другу то деревья, то оставленные животными следы, но спустя некоторое время примолкли. У них просто не находилось слов, чтобы описать царившую вокруг ошеломляющую красоту, и Гласс подумала, что так, возможно, даже лучше. Ей нравилось смотреть, как радость озаряет лицо Люка всякий раз, когда его взгляд останавливается на чем-то красивом. Прошло несколько часов с тех пор, как они ускользнули из лагеря, но сердце Гласс лишь сейчас перестало частить, войдя в обычный ритм. Вначале тишина пугала ее. Каждый треск ветки, каждый шорох листвы казался подобным грому и заставлял ее подскакивать. Она знала, что Родос поймет, что они сбежали, и пошлет по их следам поисковую партию, – это всего лишь вопрос времени. Но спустя некоторое время беспокойство Гласс улеглось, и она смогла насладиться тишиной, свободой и обществом Люка. Ей уже не верилось, что они задумывались о том, не остаться ли в лагере. Воздух был напоен ароматами влажной листвы и древесной коры. Все пять чувств Гласс будто сошли с ума от буйства природы. Раньше она не могла даже представить, какие на Земле яркие и насыщенные краски, какой сладкий воздух и сколько богатых запахов могут соперничать за ее внимание. Люк и Гласс шли всю ночь, потом несколько часов поспали и снова пустились в путь, стараясь уйти как можно дальше от лагеря, прежде чем Вице-канцлер отправит на их поиски своих людей. Примерно каждые полчаса Люк останавливался, выуживал из кармана компас, клал его на землю и сверял с ним направление. Зная от Саши, что отколовшиеся от общины наземников сторонники насилия объявили своей территорией земли, лежавшие к югу от лагеря колонистов, Люк и Гласс решили идти на север. Конечно, это не гарантировало безопасности, но так молодые люди хотя бы не лезли на рожон. Деревья здесь росли столь плотно, что полог густой листвы почти скрывал небо. Но янтарный свет, пробивавшийся меж ветвей, и воздух, который становился все прохладнее, свидетельствовали, что день почти окончен. – Думаю, у нас все получилось, – устало сказала Гласс. Страх и адреналин, которые вчера гнали ее вперед, растворились, уступив место усталости. – За нами нет погони, правда же? – Похоже на то, – со вздохом сказал Люк, помогая Гласс снять с плеч рюкзак. – Давай немного отдохнем. Скинув рюкзаки, они расположились под огромным, поросшим мхом деревом, чьи мощные извилистые корни торчали из земли. Прежде чем улечься, Люк вскинул к небу руки и хорошенько потянулся. – Иди ко мне, – сказал он, потянув Гласс за руку. Та опустилась к нему на колени, засмеялась и прижалась к его груди. – В нашем распоряжении целая планета, а ты хочешь, чтобы я сидела точно там же, где и ты. – И вовсе не целая, империалистка ты моя, – возразил Люк, наматывая на палец прядь ее волос. – Надо же и наземникам хоть кусочек оставить. – Да, точно, – с притворной серьезностью кивнула Гласс. – Тогда, действительно, лучше занимать поменьше места. – Она улыбнулась и перекинула ногу через Люка так, чтобы оказаться к нему лицом. – Хороший план, – сказал он, обнимая Гласс за талию, чтобы еще сильнее сократить и без того небольшую дистанцию между ними, и нежно поцеловал ее – сперва в губы, а потом в подбородок, в шею… Гласс негромко вздохнула, Люк, заулыбавшись, поцеловал ее чуть пониже уха и, подняв голову, зашептал ей на ухо: – Здорово быть бескорыстным, правда? – Да, у этого есть свои преимущества, – выдохнула Гласс, поглаживая спину любимого. Если говорить серьезно, отбросив шутки в сторону, такое уединение казалось просто невозможным. В Колонии тысячи людей теснились на кораблях, первоначально предназначенных для сотни-другой человек. Там везде были чужие глаза, уши и тела. Посторонние люди знали твое имя, твою семью и все твои поступки. А тут никто на них не смотрел. И судить их тоже никто не станет. – Ой, посмотри, – сказала Гласс, указывая через плечо Люка на маленькие розовые цветы, которых не видела прежде. Люк повернулся и потянулся было за одним из них, но, уже почти коснувшись его, принял прежнюю позу, оставив цветок в покое. – Мне кажется, неправильно их срывать, – сказал он, робко поглядывая на Гласс. – Согласна. – Она улыбнулась, положила руку ему на затылок и притянула к себе, чтоб его губы соединились с ее.