— Макс, Клык, — прессингует Джеб. — Вы должны понять. За его плечом Ари переминается с ноги на ногу. А следом за ним сдвинулась с места и вся его шобла. Красные глаза ирейзеров дернулись в темноте, под ногами захрустели сухие ветки, а по рядам прокатился рык плохо сдерживаемого нетерпеливого недовольства. Не уверена, что Ари и Джебу удастся их долго держать под контролем. — Заткнись. — Я скрестила на груди руки. — Надоело твою брехню слушать. — Макс, вам необходимо знать правду. Ты должна знать, почему Клык неизбежно погибнет. Я холодно рассмеялась: — Вот именно этого мне знать совершенно не нужно. Что бы ты ни сказал, все будет полной чухней. Потому что Клык погибать не собирается. Ты, Джеб, может, нас и создал когда-то. Но не тебе назначать день нашей смерти. А вот если у кого срок годности истекает, так это у тебя. Попробуй только к Клыку приблизься, я тебя тут же на покой отправлю. Краем глаза замечаю, что вся моя стая вышла на крыльцо, а Игги, оттеснив плечом Клыка, встал перед ним, защищая его грудью. — Макс, ты не понимаешь. — Джеб окинул меня долгим взглядом. — Я так же, как ты, не хочу, чтобы Клык умирал. Но его смерть совершенно необходима. Чтобы сохранилась Земля, должен погибнуть Клык. Ты слышишь меня? Или Земля, или он. Клык вышел под свет фонаря и глубоко вздохнул. — Давай, продолжай, — говорит он, пристально глядя на Джеба. Я беру его за руку и крепко ее сжимаю. — Когда ты был у профессора Гюнтер-Хагена, — начинает Джеб, — профессор взял пробы твоих клеток. Он проделал массу экспериментов и тщательно исследовал твою кожу, мускулы и внутренние органы. В результате он совершил умопомрачительное открытие: твоя ДНК не поддается уничтожению. Она бесконечно самовосстанавливается. — У нас у всех раны быстро заживают, — вступаю я. — Нет, Макс, нет, моя девочка. — Джеб медленно покачал головой, игнорируя то, как я скривилась от его сюсюканья. — У Клыка все иначе. В его ДНК — секрет бессмертия. Вот это да! Такого поворота я не ожидала. 63 — Мне ужасно жаль, — искренне заявляет Джеб. — Но теперь-то вы понимаете, почему Клык должен быть уничтожен? Я оскалилась: — Нет, не понимаю. И никогда не пойму. — Если моя ДНК такая особенная, не будет ли логичнее оставить меня живым? — сухо возражает Клык. — Скажем, для тех же научных исследований? — В этом ты прав, — соглашается Джеб. — Ханс именно поэтому стремится сохранить тебе жизнь. Он спит и видит, как бы запереть тебя в лаборатории и погрузить в кóму. Ты, надеюсь, понимаешь, что это значит? Ты будешь просто телом. Телом, не способным ни двигаться, ни есть, ни пить, ни разговаривать. Телом, над которым Ханс будет вечно продолжать свои эксперименты. Я в шоке смотрю на Джеба. Меня тошнит от одной мысли о том, что Ханс хочет учинить с Клыком. Джеб помедлил, и на глазах у него сверкнули слезы. — Клык, я собственными руками готов тебя убить, только бы спасти тебя от подобного нескончаемого кошмара. Я создал тебя, Клык. Я не могу позволить, чтобы тебя такой пытке подвергли, чтобы так над тобой измывались. — Никто его никакой пытке не подвергнет, — решительно заявляю я. — Мы его защитим. И если ты нас любишь, ты тоже встанешь на нашу сторону. Ты можешь увести нас туда, где никакой Ханс Клыка не достанет. Мы всю жизнь с успехом удираем от всяких психов. Ты сам, Джеб, это прекрасно знаешь. Джеб закашлялся и уставился в землю. Минуту спустя он снова поднял на меня извиняющийся умоляющий взгляд: — Если бы, Макс, это был только Ханс. Новости в научном мире распространяются со скоростью света. Тем более новости такой невероятной важности. Поверь мне, я не единственный знаю об этом открытии. За Клыком теперь будут охотиться сотни, тысячи Хансов. И вечно защищать его никому не удастся. — Губы Джеба искривились в горькой усмешке. — А защищать его придется теперь бесконечно. И что будет, когда ты умрешь, Максимум? Об этом ты подумала? Кто его тогда спасать будет? Меня точно наизнанку вывернули. Во рту пересохло. Стою и молча сжимаю кулаки. — Я сам могу о себе позаботиться, — пробормотал Клык. — Тем более коли я бессмертный. Джеб печально покачал головой: — Увы, Клык, ты не бессмертен, хотя и установлено, что твоя ДНК содержит секрет бессмертия. Тут есть большая разница. Ты — решающее звено в открытии следующего этапа человеческой эволюции. — Джеб прочистил горло. — И речь здесь не только о тебе, дружище. Речь о спасении всего человечества. — Джеб мельком глянул на меня. — Речь о том, к чему ты, Макс, всю жизнь готовилась. — Подожди! Что? — хором переспрашиваем мы с Клыком. Я лихорадочно соображаю, куда он клонит и что делать дальше. Ари и его ирейзерам явно ждать больше невмоготу. С их куриными мозгами, даже если они поначалу и понимали, о чем идет речь, то давно уже потеряли нить разговора и теперь, сгорая от нетерпения, с капающей с клыков слюной, ждут не дождутся, когда наконец можно будет броситься и разорвать Клыка на части. Позади меня Надж, Игги, Газзи и Ангел, слегка расступившись, раскрывают крылья, готовясь по первому движению ирейзеров подняться в воздух. Похоже, ждать им осталось недолго. А Джеб между тем продолжает: — Бессмертие, на первый взгляд, кажется отличной штукой. Но бессмертие, достигнутое путем генетических изменений, — это верная катастрофа. Население земного шара будет увеличиваться с такой же скоростью, с какой размножаются раковые клетки, — искренне сетует Джеб. — Потому-то я и верю всей душой в План Девяносто Девять Процентов. Планету можно спасти, только если вынести людей за скобки. — Сколько можно, пристал со своим планом, — скривилась я. Но Джеб уже смотрит на Ари, передвинувшегося вплотную к армии ирейзеров. — Не паникуй. — Клык хлопнул меня по плечу. — Ничего они со мной не сделают. Я уже обманул смерть однажды. Считай, я воскрес после того, как меня со скалы сбросили. — Скромнее надо быть, кореш, — оскалился Ари. — Когда мы с тобой разделаемся, воскресать будет нечему. — Я создал тебя, Клык. Я создал… чудовище, — снова вступает Джеб. — И теперь мой долг — уничтожить тебя прежде, чем Ханс и ему подобные обрекут тебя на вечную пытку. Прежде, чем твоя ДНК погубит нашу планету. Прости меня, Клык! И он махнул рукой Ари: — Взять его! 64 Трах! Я крутанулась назад и вижу, как Газзи одну за другой достает из карманов пижамы свои самодельные бомбы и методично швыряет их в красноглазую клыкастую толпу. Три бомбы уже взорвались, и каждая уложила как минимум с полдюжины ирейзеров. Молоток, Газзи! Я с гордостью на него загляделась… … И дорого за это поплатилась. Потому что в этот самый момент мои бедные мозги сотряс впиливший мне в челюсть огромный волосатый кулак. Даже не успев сообразить, что произошло, инстинктивно взмываю в воздух. Челюсть вроде цела, но из разбитой губы кровь вовсю хлещет на землю. Сотня на шестерых. Кажется, никогда нам еще не доводилось бывать в такой передряге. Но все равно, меня численным перевесом напугать трудно. Равно как и Клыка. Сжав зубы, бросаюсь сверху в волосатую волчью орду. — Макс, в сторону! Я мгновенно увернулась, а мимо меня пронесся наш крылатый и с размаху вмазал накинувшемуся было на меня ирейзеру. Я на мгновение остолбенела от промелькнувшей в воздухе золотой копны волос и от молнией ослепивших меня синих глаз, но в пылу сражения времени размышлять о них нет. Я только крикнула: — Дилан! — И тут же стукнула ладонями по ушам ирейзеру. Его барабанные перепонки лопнули, он взвыл от боли и закрутился на месте. — Дилан, ты что, спятил? — Потом, после. Прости меня! «За что?» — подумала я и схватила очередного ирейзера за мускулистое запястье. Вывернула ему руку, дернула — и ирейзер готов. Он так и не успел наброситься на Надж, которая и без того с тремя волчинами одна сражается. И на меня снова уже трое навалились. Стремительно увернувшись, с разворота врезала одному ногой в живот, а второй сам подставил мне в тиски лохматую шею. Вдруг откуда-то сверху доносится бешеный рев: Ари и Клык сцепились мертвой хваткой. Ари — он фунтов на сто тяжелее — всей тушей навалился на Клыка, того и гляди раздавит его всмятку. Распахиваю крылья взлететь на подмогу, но тут мне в ногу впивается коготь. Не успела я вскрикнуть, как десяток лап хватают меня за щиколотку и тянут вниз. Ноги мои шваркнули о землю, и с дикими воплями я начинаю с бешеной скоростью рубить, молотить руками и ногами направо и налево. А как иначе? Эта битва не на жизнь, а на смерть. И ставка в ней — жизнь Клыка. Краем уха слышу новый боевой клич. Это Дилан бросился на Ари, оттаскивая его от Клыка. Сердце у меня щемит от благодарности. Дилан взмывает в черное небо. За ним с разъяренным рыком, со сверкающими ненавистью глазами несется Ари. В горле у меня встает ком. Я знаю, одному из них в этой схватке суждена смерть. Кому? 65 Я бессознательно дернулась лететь вслед за Диланом, но на плечо мне ложится тяжелая рука. Разворачиваюсь, готовая к атаке.