Дилан, как дурак, топчется у двери. — Я хотел спросить… Можно я… у тебя сегодня ночью… останусь? — невнятно бормочет он себе под нос. Вырвавшиеся у меня в ответ нечленораздельные звуки можно сравнить только с воплем умирающей кошки. — Я не могу сейчас оставаться один. — У меня отвисает челюсть. — Я знаю, это глупо, и ты скажешь, что я трус. Ну и пусть. Я не такой, как ты. Я и пятнадцати лет еще на свете не прожил. Это правда. Я все время забываю, что его всего два года назад сделали. На вид-то ему столько же лет, сколько мне. — За последнее время столько всего случилось, — торопливо объясняет Дилан. — Я так старался сам со всем этим справиться. Лежал, ворочался, думал обо всем, что Ари наговорил и… я ничего не понимаю… Мы с ним, похоже, одинаково сегодня вечером время провели. Он посмотрел на меня с надеждой: — Можно я с тобой останусь? Только сегодня? Я на полу могу спать. Еще секунду поколебавшись, я вздохнула и кивнула. На лице у него мелькнуло облегчение. Он входит, точно маленький мальчик, волоча за собой одеяло, и, от стыда красный как рак, тихонько прикрывает за собой дверь. Вот вам и красавчик! — Спасибо. Если б я хотела, я б, как не фиг делать, его сейчас с землей сровняла. Только зачем? Не буду я этого делать. Всем известно, как трепетно я к чужим чувствам отношусь. — Ничего, располагайся. На полу места много. Он встряхнул одеяло, плотно сложил на спине крылья и, легким грациозным движением завернувшись в одеяло, как в кокон, улегся на бок. Понятно, что никто из нас на спине не спит. Вытащив наружу сильные руки, он еще что-то там поправляет. А я смотрю на него и стараюсь не думать, как эти руки касались меня в кино всего несколько часов назад. Он большой и сильный, и сконфуженный. И очень-очень симпатичный. Выключаю свет и бросаю ему подушку. Она падает прямо ему на голову. — Спасибо. — Он запихивает подушку под голову и все не может остановиться со своими благодарностями. — Я только сегодня. — Еще бы не только… — бормочу я себе под нос, отворачиваюсь к стене и возвращаюсь к своим мыслям. В темноте и в тишине все сказанное Ари грохочет у меня в ушах. — Дилан? — решаюсь я наконец спросить. — Мммм…? — Что он имел в виду, когда говорил «дело закрыто»? Почему он хотел тебе это сказать, если ты его никогда раньше даже не видел? Дилан молчит так долго, что я решаю: он заснул. Но тут до меня доносится его вздох: — Я и сам ничего не понимаю. Мне никогда не понять, почему меня вечно во все впутывают. Боже, опять он себя жалеет. Была бы у меня еще одна подушка, я бы ее в него так метнула — сразу бы нюни разводить перестал. — Он сказал, не беспокойся про профессора Гюнтер-Хагена, — настаиваю я звенящим голосом. — Может, он хотел сказать, чтобы ты забыл, что я твоя идеальная половина? Может, Г-Х хотел тебе передать, чтоб ты от меня отстал? — Может… — задумчиво отвечает Дилан. Сердце у меня прыгает, как сумасшедшее, и я рада, что в темноте Дилану не видно моего лица. — Какая разница. Ты же знаешь, я все равно не могу от тебя отстать. Мы снова замолчали. Лежим и слушаем, как другой дышит. В конце концов Дилан разочарованно протянул: — Спокойной ночи, Макс. Старательно не думаю о его сильном теле, старательно не прислушиваюсь к его дыханию. — Спокойной ночи, Дилан. 33 КЛЫК Лучше его меня никто не знает (это и хорошо, и плохо) Стопроцентно ему доверяю (более или менее) Помогает вынести любые трудности Ему, как и мне, плевать на вежливость. Мы оба некоммуникабельные Насквозь меня видит. Это плохо Раздражает меня — не то слово как Он мне почти как брат Замкнутый и скрытный Убей меня бог не знаю, как с ним себя вести Ни разу не сказал, что меня любит. Прощальное письмо — не в счет. Трус, мог бы и в лицо сказать Сильный, сосредоточенный. Движется так, что мне хочется до него дотронуться Все время вспоминаю, как мы целовались Не знаю, где он сейчас, потому что он отвалил к чертовой бабушке ДИЛАН Только недавно со мной встретился (меньше возможности меня шантажировать) Кажется, ему можно доверять (пока) Помогает признать, что мне не под силу любые трудности Вежливый до потери сознания. Отвешивает мне комплименты даже за мою некоммуникабельность Рядом с ним я ничего не вижу. Это плохо Еще как меня раздражает Он мне совсем не брат Вываливает на меня все свои эмоции С ним легко Любит меня и постоянно об этом твердит. Совсем достал Сильный, красивый. Смотрит на меня так, что я краснею Все время вспоминаю, как мы целовались Рядом со мной. Сейчас, всегда Это более или менее полный список. Когда не спится, такие списки сами собой в мозгу вертятся. Кладу блокнот, поворачиваюсь на бок и нахожу на полу точку, чтоб уставиться в нее и думать. Дилан тоже повернулся на бок. Только лицом в другую сторону. Он все время во сне елозит, и одеяло у него в ногах совсем сбилось. Не то что Клык. Клык спит — всю ночь ни разу не шелохнется. Может, добавить в мой список про сон? Нет, не стоит. Это не важно.