И второй вопрос: – Ты отдала бы приказ стрелять по катеру, зная, что там лейтенант? – Нет. Я велела береговой охране не открывать огонь, хоть это заведомо означало наш проигрыш. Но ты спас ситуацию. И только когда я увидела, что вы бросились в море, приказала стрелять. Нет, он не мог вернуться в Маринеллу, не узнав, как Лаура. Он сел в машину и поехал в Монтелузу. В такое время в больницу не пустят, но есть надежда что-то узнать в отделении скорой помощи. Войдя в отделение, Монтальбано понял, что ничего не получится. Перевернулся автобус с туристами, тридцать человек, всех везли сюда. С горестным чувством комиссар возвращался на парковку, как вдруг его кто-то окликнул. Он обернулся, это был Марио Скала, коллега из отдела по борьбе с организованной преступностью. – Привет, Сальво. Наслышан о твоих успехах, поздравляю! Что ты здесь делаешь? – Хотел узнать, как лейтенант Белладонна, та девушка, которая… В горле у него запершило, он не мог продолжать. Спросил только: – А ты? – Здесь лежит один мафиози, согласившийся с нами сотрудничать. Конечно, под чужим именем. Но я все равно иногда захожу проведать его… Как, ты сказал, зовут лейтенанта? – Белладонна. – Подожди-ка меня здесь. Он вернулся минут через десять, Монтальбано успел выкурить пять сигарет подряд. Марио Скала был очень серьезен. – Ей сделали срочную операцию. Она чудом осталась жива, потеряла слишком много крови. Сейчас в реанимации. – Она выкарабкается? – Врачи надеются. Но состояние очень тяжелое. На парковке было пусто, Монтальбано переставил машину так, чтобы видеть главный вход в больницу. В бардачке лежало две новые пачки сигарет. Он решил, что все равно не заснет. Время от времени выходил из машины, разминал ноги, смотрел на фасад больницы и снова возвращался на свой пост. В первых рассветных лучах он увидел, что из больницы вышел человек в форме. Человек говорил по мобильному телефону. Монтальбано узнал его. Это был лейтенант Гарруфо! Комиссар выскочил из машины, подбежал к лейтенанту и крепко схватил его за руку, державшую телефон: – Как Лаура? Лейтенант хотел было резко отдернуть руку, но, к счастью, узнал комиссара. У Гарруфо был изрядно помятый вид и заспанное лицо. – А, это вы? Минутку. Он поднес телефон к уху. – Я перезвоню. – Как она? – повторил Монтальбано. Лейтенант развел руками, и Монтальбано почувствовал, как упало сердце. – Что тут скажешь, комиссар? Больше на том свете, чем на этом. Я провел с ней рядом всю ночь, а когда ее увезли в операционную, ждал в коридоре. Перед операцией она ненадолго пришла в себя. – Она что-то сказала? Монтальбано показалось, что лейтенант смутился. – Да. Она дважды повторила имя. Он помедлил, прежде чем спросить: – Вас ведь Сальво зовут? Это был скорее не вопрос, а утверждение. Повисла тишина. Потом Гарруфо сказал: – Мы предупредили ее жениха. Он не сможет приехать, не хочет просить разрешения у начальства. В голове у Монтальбано мгновенно пронеслось, что и Ливия не захотела приехать на его похороны. Да с чего это он взял? Что за странные мысли? Это был всего лишь сон и… – Главный врач находит очень и очень странным, что Лаура не сотрудничает. – В каком смысле? – Он говорит, такая молодая, тело должно реагировать, сотрудничать, даже на подсознательном уровне… А она… Ладно, я пошел обратно. Не реагирует, не хочет принимать участие в своем спасении, думал Монтальбано, направляясь к машине. В горле у него стоял комок, а сердце сжимало будто тисками. Возможно, она сделала выбор. Или, лучше сказать, хочет устраниться, чтобы не пришлось выбирать. Примерно через час кто-то открыл дверцу со стороны пассажира и сел рядом с Монтальбано. Комиссар даже не повернулся, взгляд его был прикован к главному входу больницы. – Я искал вас в Маринелле. Но вас там не было. Тогда я подумал, что вы здесь, и приехал, – сказал Фацио. Монтальбано не ответил. Они сидели в полной тишине, пока через полчаса из дверей больницы не вышел Гарруфо. Он шел согнувшись, закрыв лицо руками, и рыдал. – Отвези меня домой, – попросил Монтальбано. Он положил голову на подголовник и закрыл наконец глаза. * * * Примечание Кимберлийский процесс – единственное, что в этом романе правда. Все остальное: имена героев и ситуации, в которые они попадают, – плод моего воображения. А.К. * * * notes 1