Объехал все страны Средиземноморского побережья Африки, кроме Израиля. Чем, интересно, торговал господин Ланнек? Монтальбано выпил первый стакан и отправился за географическим атласом, чтобы найти Намибию и Ботсвану. Эти две страны прилепились к верхней части ЮАР. Все эти названия, Южная Африка, что-то знакомое… Он вдруг вспомнил, что и «Ванесса» плавала в тех же краях, со слов Лауры. Сердце вдруг сжалось. Лаура! Сейчас она у Мими. Конечно, они поужинали, и Мими не упустит случая, это факт! О топливе они говорят! Придумывают прикрытие! Знаем мы Мими, Казанова ему в подметки не годится! Не исключено, что прямо сейчас он сжал ее в объятиях… Чтобы отогнать от себя эту картинку, комиссар залпом выпил целый стакан. Нужно сосредоточиться на Ланнеке усилием воли, как это делает индийский йог. С трудом, но удалось. Есть ли какая-то связь между Ланнеком и «Ванессой»? Но когда «Ванесса» прибыла в порт, Ланнек был уже мертв. И еще, «Ванесса» пришвартовалась в порту незапланированно. Но что это значит? С кем Ланнек должен был встретиться? И почему он, Монтальбано, не помнит, при каких обстоятельствах они познакомились в Маринелле? Что ему сказала Ливия? Что Ланнек – то же самое, что и ребенок, которого он выдумал. Погоди, Монтальбано, остановись. Горячо. Ливия ясно дала понять, что Ланнека не существует, что он – лишь плод воображения. Монтальбано вдруг озарило. Выдуманный персонаж! Литературный герой! Он резко встал, вошел в дом и остановился перед библиотекой. Должно быть, речь идет о книге, которую они читали вместе с Ливией. Рука, независимо от сознания, потянулась к книге в голубой обложке: «Семейство Питар» Жоржа Сименона. Отличный роман, он перечитал его еще пару раз, уже один. Открыл наугад. Вот он, главный герой, Эмиль Ланнек из Руана, владелец и капитан старого судна под названием «Гром небесный». Он пролистал книгу и вспомнил сюжет. Прекрасная история, у которой, однако, ничего общего с его расследованием. Что это, случайное совпадение? Почему убитого звали так же, как персонажа из романа Сименона? Какая вероятность, что это не случайно? Одна на миллион? Или француз так пошутил: взял себе имя, надеясь, что никто не вспомнит, откуда оно? Первым делом нужно проверить паспорт. Возможно ли, что ни одна из служб, ставящих визы, не усомнилась в подлинности документа? Возможно. Он вернулся на веранду и налил себе еще виски. И потом, что нам с того, настоящий паспорт или фальшивый? Пусть он не Ланнек, а Парбон или Лапойнт, как это поможет следствию? Нет, ошибаешься. Поможет. Еще как! Не исключено, что французские коллеги смогут выяснить, кто подделал паспорт, и разузнать все про Ланнека. Не исключено, что они ищут этого человека, и не исключено, что… Тут мысли стали путаться. Монтальбано почувствовал, что пьян. Не просто почувствовал, а был реально пьян. Он встал, пошатываясь вошел в дом, закрыл дверь на веранду, лег в постель и мгновенно уснул. Ближе к рассвету ему приснился сон. Он стоит на веранде незнакомого дома, ночь, в руках у него бинокль, направленный в освещенное окно, за которым – он точно знал – спальня Мими Ауджелло. Не успел он навести резкость, как, откуда ни возьмись, черная тень легла на окно и полностью его закрыла. Что это? Присмотревшись, он увидел, что это чайка села на провода и закрыла обзор. Он почти отчаялся, и вдруг чайка вспорхнула и полетела прочь, мимо окна. В комнате на стене колыхались тени, мужская и женская, слившиеся в любовном экстазе… Мими и Лаура! Он резко проснулся. Но, странное дело, не злился совсем. Его занимали детали сна. Чайка помешала разглядеть происходящее в комнате… Что это значит? Определенно что-то значит. Он встал, открыл стеклянную дверь и вышел на веранду. Многообещающий сегодня денек: на небе ни облачка, ни один лист не шелохнется. Рыбацкий баркас, его утренний друг, был далеко в море, и в этот момент моторная лодка, направлявшаяся в порт, на мгновение его закрыла. Баркас исчез и снова появился, стоило лодке пройти мимо. Монтальбано вдруг понял значение сна. Помнишь, ты стоял с биноклем Ланнека и рассматривал порт? Что ты увидел? Палубу «Ванессы» и трап, ведущий вниз, к каютам. А если «Ванессы» нет, что бы ты увидел? Ты бы увидел катер, «Бубновый туз». В тот день, когда Ланнек приехал в Вигату, «Ванессы» в порту еще не было. Может быть, Ланнек встречался с кем-то с «Бубнового туза»? И с помощью бинокля, поскольку телефоны могут прослушиваться, получил указания о времени и месте встречи? Едва дождавшись половины седьмого, он нашел в телефонном справочнике номер отеля «Беллависта» и позвонил. – Это синьор Шиме? – Да. Кто спрашивает? – Монтальбано. – Доброе утро, комиссар, чем могу быть полезен? – Простите за беспокойство, в прошлый раз я забыл кое о чем вас спросить. – Спрашивайте! – Ланнек, заселяясь, ни о чем вас не просил? Портье замешкался. – Вы не помните или… – Знаете, трудно сказать… о, вспомнил! Он попросил номер с видом на море. – Именно так и попросил? – Дайте-ка подумать… Он попросил номер с видом на порт. Бинго! Подытожим. Нам известно, что Ланнек, приехав в Вигату, поселился в отеле «Беллависта» и попросил номер с видом на порт. У Ланнека с собой мощный бинокль. На «Бубновом тузе», зная время прибытия француза, выставляют наблюдателя с биноклем или чем там еще. Как только Ланнек появляется на балконе, «Бубновый туз» выходит на связь. Как? С таким биноклем француз мог прочитать инструкции, написанные на доске, прямо на палубе! Они назначают ему встречу у ресторана «Золотая рыбка». Ланнек кружит на такси, чтобы запутать следы, и приезжает к назначенному месту. Откуда уходит, свернув направо. Восстанавливая события, комиссар был уверен, что за углом Ланнека ждала машина, которая и отвезла его к катеру. Почему на машине, а не пешком, там всего два шага? Вероятно, потому, что пешком придется пройти мимо охраны на северном входе. В машине труднее заметить человека, особенно если он наклонился, спит или читает газету… Француз поднимается на борт. Они говорят о делах и, скорее всего, не могут договориться. Тогда его решают убрать. А может, судьба Ланнека была решена уже до того, как он сюда приехал, и это путешествие – лишь способ передать его в руки палача. Пригласили на обед и отравили.