– Вручи себя Земле! У Уэллса горели ноги. У Уэллса горели легкие. Он еле двигался и с трудом говорил. – Я вручаю… Кулак Защитника врезался Уэллсу в челюсть, отбросив его в сторону. Лицо взорвалось горячей болью, ноги почти не слушались, но Уэллс бежал вперед. Нужно бежать. Защитник бежал рядом с ним, но потом отвернулся. – Ты не годишься служить Ей. Пока нет. Беги дальше. На мгновение Уэллса отвлекло какое-то движение слева: Грэхем схватился за подбородок и сошел с тропы. Защитник рядом сжимал и разжимал кулак, так что они, видимо, тоже дошли до стадии «вручения себя». Вена на шее Грэхема пульсировала, а лицо налилось красным. Увидев, как Грэхем сжимает и поднимает кулаки, Уэллс тут же споткнулся и упал прямо на него, сбивая на землю. Грэхем посмотрел на него бешеными глазами, как будто собираясь избить. Уэллсу еле хватило времени наклониться пониже, как будто бы упасть, и прошептать: – Не сейчас! Не так! Нужен план! И тут же налетели Защитники и растащили их. За поворотом тропы оказалась большая каменистая площадка. По всей остальной крепости росли деревья, но тут было совершенно пусто. Широкая асфальтовая дорога вела к большому, почти целому зданию. Перед входом стояли Защитники, вооруженные винтовками. Уэллс почувствовал, как кровь отлила от лица. Не совершил ли он ужасной ошибки, остановив Грэхема? Может быть, ставка в этой игре – жизнь? – Построиться! – гаркнул бородатый Защитник, когда они остановились. – Куда нас ведут? – спросил Уэллс, пытаясь говорить как можно тверже и спокойнее. Его товарищи строились в ряд, и их уводили прочь. – Поесть, – Защитник выплюнул это слово, как будто оно было ему отвратительно. Уэллс еле сдержал вздох облегчения. – А потом назад, сюда, продолжать. Что-то не так? Уэллс покачал головой и отсалютовал, как будто на занятиях. Защитник отошел, бормоча что-то себе под нас, и Уэллс решил попытать удачи. – Как я могу тебя называть? – спросил он. Защитник повернулся и грозно посмотрел на него, но Уэллс даже не моргнул. – У тебя есть имя? – Ты не достоин его слышать, – сказал Защитник, внезапно оказавшись совсем близко, – если тебе придется ко мне обратиться, зови меня Дубом. – Так точно, – согласился Уэллс, но, скосившись на воротник Защитника, он сумел прочитать слово, написанное выцветшими чернилами: «О’Мэлли». Имя это? Или место, откуда он родом? После миски холодной овсянки настало время еще одной пробежки – на этот раз в темноте, по пересеченной местности. Уэллс еле ковылял, глядя в темноту, вдоль бесконечной крепостной стены. Он почти не чувствовал ног, голова то и дело валилась набок, но двое рейдеров заставляли его двигаться вперед. Наконец их привели в длинную комнату, уставленную клетками. Уэллс так вымотался, что у него ушло несколько секунд, чтобы понять, что клетки эти предназначались не для зверей, а для них самих. В каждой места хватало только на небольшой коврик и миску, которая, как подозревал Уэллс, должна была служить ночным горшком. Кроме парней из их лагеря – одиннадцать человек вместе с Уэллсом, – в комнате было еще около дюжины «новобранцев», которых Уэллс раньше не видел. Уэллса трясло. Кто эти пленники, плачущие и бормочущие что-то в своих клетках? Откуда они взялись? Он знал о деревне Макса и об отколовшейся группировке землян. Но, получается, Защитники нашли и разграбили и другие поселения? – Будете жить здесь, пока официально не вступите в наши ряды, – крикнул один из Защитников. Двое, державшие Уэллса, втолкнули его внутрь и захлопнули дверь, – отдыхайте. Завтра будет тяжелее. Свет погас. Темнота была абсолютно непроницаемой. Уэллс прислушался: тяжелое дыхание, чей-то кашель, и никаких разговоров. Никакого странного невыразительного выговора Защитников. В тишине Уэллс задумался о людях, которые остались в лагере. Беллами, его брат. Кларк, больше не его девушка, но настоящий друг. Макс, почти отец. В безопасности ли они? Он тут же перебрал миллион возможностей, о которых больно было даже думать, и в конце концов твердо понял одно. Он сделает все, чтобы снова увидеть их. Он сделает все что угодно, чтобы снова просыпаться на рассвете и идти на тихую поляну, где его ждет Молли. Чтобы слушать ее болтовню, любоваться, как она сидит на камне, пока он рубит дрова. Чтобы помочь Люку снова отстроить хижины. Посадить цветы на могиле Саши и увидеть, как они вырастут. Может, он не тот лидер, которым его считают, но он станет лучше. Постарается стать. Он искупит все ошибки, которые привели к стольким страданиям. – Уэллс, – шепот послышался дюймах в шести, не больше. Уэллс подпрыгнул, так что клетка загремела, – не спишь? Эрик. Уэллс вздохнул. Один плюс в том, что их бросили сюда, как груз, все же есть: он рядом с нужными людьми. – Не сплю, – прошептал он. – И я, – тихий голос с другой стороны. Грэхем. Вот только в его голосе больше не было напускной бодрости. Вся бравада словно вытекла из него. Сердце Уэллса забилось так, как будто его организм выплеснул разом весь возможный адреналин. – Глупо было посадить нас рядом. – А какая разница? – фыркнул Грэхем. – Мы выберемся отсюда, – прошептал Уэллс, – но только без всяких нападений, бешеных рывков и всякого такого. У них есть снайперские винтовки, гранаты и черт знает что еще. Все, что мы можем сделать в такой ситуации, – выжидать удобного момента и подыгрывать. – В чем? – клетка Уэллса затряслась, когда за нее схватился Грэхем. – Во всем этом почитании Земли, «ты поймешь» и прочей хрени? – Именно, – сказал Уэллс, – они ведут себя так, как будто оказаться среди них – величайшая награда. Сделаем вид, что мы начинаем понимать. – Хрен там, – выплюнул Грэхем, – как только они откроют клетку, я сбегу. И неважно, сколько черепов мне придется проломить. – Тебя тут же пристрелят, – устало сказал Эрик, – я согласен с Уэллсом. Наш единственный шанс – найти их слабое место и вернуться домой. – Куда «домой»? – тускло прошептал Грэхем. – Разве что-то уцелело? – Когда меня схватили, Феликс был еще жив, – когда Эрик произнес имя своего друга, его голос дрогнул, – я видел его с другой стороны поляны. Он помогал детям пробраться в лазарет. Может быть, у него получилось. Может быть, он ждет меня. – Мы все – не самые плохие люди, – сказал Уэллс, – даже ты, Грэхем. Я видел, как ты учил Кейт ловить рыбу. Здесь, на Земле, мы стали храбрее. Благороднее. Сильнее. Мы не такие психи, как эти Защитники. Мы знаем, что Земля нас простила, но наша работа еще не кончена. Поэтому нам и надо выбраться отсюда. Снова сделать эту планету нашим домом. Послышался шорох, как будто Грэхем пытался сесть. Он вздохнул, помолчал и сказал: – Хорошо, Канцлерок, ты победил. Раз ты думаешь, что надо подыграть, я подыграю. И мы их всех убьем, как только выдастся удачный момент. – Если будет на то воля Земли, – сказал Эрик, и в его охрипшем голосе слышался смех. – Если будет на то воля Земли, – повторил Уэллс со смешком. Уэллс свернулся на жестком коврике. Он устал и боялся, но все же в его сердце наконец поселилась крошечная капля надежды. Глава 10 Беллами Под горячими лучами вечернего солнца лежали восемь заплечных мешков, доверху набитых припасами и готовых к далекой, неизвестной дороге. Беллами изучил содержимое своего мешка и принялся его перебирать. Сушеное мясо, яблоки, большой кусок сыра, полбуханки подгоревшего хлеба и скатанное шерстяное одеяло он положил рядом с мешком, чтобы отдать тем, кто остается в лагере. Самому Беллами нужен был только лук, колчан стрел и маленький кожаный бурдючок для воды, которую они найдут по дороге. Зачем ему постель? У него есть небольшой охотничий нож, а всю необходимую еду он сможет добыть по дороге. – Собираемся! – закричал Пол, медленно хлопая в ладоши в сводящем с утра ритме. – Берем вещи, и вперед! Пора уже! Беллами отвернулся и потер виски. Если этот идиот продолжит так орать, налетчики засекут их в ту же секунду, когда они двинутся в путь. Дети выглядывали из-под навеса, который он помогал строить. Одна маленькая девочка протерла глаза, нахмурилась и уставилась на него. Беллами помахал ей рукой, и она застенчиво улыбнулась, а потом выбежала из-под навеса и понеслась к нему, на каждом шагу подпрыгивая от холода. Беллами стал выбирать яблоко, чтобы вручить ей – с условием, что она поделится с другими, но девочка уже подбежала и жестом попросила его нагнуться. Беллами улыбнулся и подставил ей ухо. – Ты хочешь найти Октавию? – прошептала она. – Конечно, – ответил он, глядя ей в глаза и улыбаясь, хотя сердце пронзила боль. Девочка снова зашептала: – Скажешь ей, что мы ее любим, скучаем и хотим, чтобы она вернулась? – Я лучше сделаю, – пообещал Беллами, – я просто приведу ее домой. Он и глазом моргнуть не успел, а маленькие теплые руки уже обняли его за шею. Потом девочка отскочила, как птичка, и убежала обратно под навес. Вздохнув, Беллами поднялся и увидел Кларк. Та разбирала свой мешок, выкладывая еду так же, как сделал он. С печальной улыбкой она показала ему большое красное яблоко и отложила в сторону. Беллами улыбнулся в ответ, но тут притопал Пол. – Вы правда думаете, что у нас есть время перебирать мешки? Идти пора! – Я закончил, – Беллами встал и с удовольствием заметил, что он выше Пола на добрых два дюйма, – просто хотел убедиться, что тут никто не умрет от голода, пока нас не будет. Пол, кажется, не заметил сарказма. – Ты оставишь еду здесь? – Нам все это не нужно, – Кларк махнула рукой в сторону отложенной еды, – налегке мы пойдем быстрее. – Хорошая мысль, Гриффин, – успокоился Пол. Беллами закатил глаза. Остальные участники похода ждали на краю поляны. Добровольцев вызвалось больше двадцати, но Макс и Родес выбрали восьмерых. Кроме Беллами, Кларк, Люка, Пола и Феликса, было еще трое землян, хороших бойцов, охотников и следопытов. Молодая женщина по имени Вейл, коренастый Купер со шрамом на щеке и девушка чуть старше Беллами, Джесса. Ее брата Кита, члена Совета, тоже схватили рейдеры. Поначалу Родес и Макс сомневались насчет Люка – из-за его хромоты, – но тот отказался оставаться. – При всем моем уважении, – сказал он идеально вежливо, – я один из лучших стрелков в общине. И я не опущу винтовку, пока не спасу Гласс.