Феликс, удивленный, но невредимый, лежал на полу какого-то погреба. Он застенчиво посмотрел на Беллами: – Кажется, я знаю, как попасть внутрь. Не колеблясь ни секунды, Беллами спрыгнул к Феликсу. Огляделся и заметил тусклый свет. Значит, раньше это был туннель. Он вытащил из кармана каменный кинжал и сжал его в ладони – на всякий случай. Потом кивнул в сторону света. – Пойдем. Феликс, пригнувшись, поспешил за ним. Их шаги эхом отдавались в пустом туннеле, как они ни старались идти потише. Это было глупо и безрассудно, но шансов получше им пока не подвернулось. Беллами замедлил шаг. Что-то преградило им путь. Кажется, тележка с каким-то непонятным грузом. Он прислушался, ничего не услышал, двинулся вперед и дотянулся до края тележки, чтобы отодвинуть ее и идти дальше. И тут он нащупал верхний край ящика, из которого что-то торчало. Что-то круглое, острое, с маленьким металлическим выступом сверху. Беллами замер. Положил эту штуку обратно и осторожно отвел руку. Отступил на шаг. – Твою мать, – сказал он со смешком, – тут полная телега оружия. Ружья, бомбы… как раз то, что нам надо. Феликс не поверил и протиснулся мимо Беллами посмотреть. – Шутишь! – Если и шучу, то только над ними, – улыбнулся Беллами. – Они, наверное, охраняют дверь, ведущую в этот коридор. Думают, что тут тупик. И тут правда скоро будет тупик. – Что ты хочешь сделать? – жадно спросил Феликс. Беллами поднял гранату так, чтобы на нее падал свет. – Заткнем их во все дыры, какие найдем. Взорвем эти чертовы стены, пройдем прямо в крепость и заберем все и всех, что они украли. – Так ты хочешь их ограбить? – улыбнулся Феликс. – Они ограбили нас, – Беллами осторожно убрал гранату в карман. В его движениях появилась новая энергия, – пришло время ответить им любезностью на любезность. Глава 15 Гласс Гласс проснулась с криком. Кто-то тряс ее за плечо сильной холодной рукой. Это оказалась блондинка-Защитница. Волосы ее были стянуты в тугой пучок. Когда глаза Гласс привыкли к свету, она различила суровое красивое лицо женщины и вспомнила ее имя. Марго. Одна из советниц Сорен. Когда девушка осознала, кто перед ней, ее сердце сжалось. Она вспомнила, как тогда на поле Сорен указала на нее. Наверняка это был приказ для Марго. Высшая Защитница не одобрила ее слов, и теперь Гласс предстоит узнать, что за это бывает. Марго подхватила ее под мышками и потянула вверх. Гласс сопротивлялась. – Не надо! Я не знаю, что я сделала, но я исправлюсь! Я клянусь! Я буду молчать! – Тихо ты, – прошипела Марго, – разбудишь остальных. Хватит думать только о себе, остальным надо отдохнуть после работы. Ее слова показались такими обыденными, что Гласс замолчала – скорее от удивления, чем от страха. – Не знаю уж, что она в тебе разглядела, – прошептала Марго, когда Гласс встала, – но верю, что со временем ты окажешься полезной. Марго тихо вывела ее из комнаты, на цыпочках обходя спящих девушек. Некоторые из них даже во сне старались касаться пальцами земли. Они веровали по-настоящему. Гласс старалась держаться от них подальше. Она прошла мимо Анны и чуть было не пнула ее, чтобы разбудить. Хорошо бы кто-то увидел, как ее среди ночи уводят из спальни. Но Гласс все же не решилась привлекать внимание Марго. Когда они вышли из спальни, Марго заперла дверь. – Куда мы идем? – рискнула прошептать Гласс. – В покои Сорен, – ответила Марго. – Мать бодрствует в странное время, так что привыкай просыпаться вот так. Гласс шла за ней, обдумывая происходящее. Ей все еще было странно, что Защитники зовут Сорен Матерью. Были ли у той собственные дети? Они повернули налево и пошли по бесконечному коридору без крыши. Гласс посмотрела на звезды в предрассветном небе и задумалась, где сейчас Люк. Может быть, он тоже не спит, измученный и потерянный, смотрит на те же звезды и думает, как спасти ее? Вот бы как-нибудь послать ему весточку! Сказать, что с ней все в порядке. Марго остановилась и указала Гласс на деревянную лестницу, от которой пахло опилками. Поднимаясь наверх, Гласс почувствовала руку Марго на своем плече. Вздрогнула, ожидая нетерпеливого толчка. Но прикосновение оказалось на удивление осторожным. Наверху лестницы стояли два стража в белом, с невозмутимыми лицами. Увидев Гласс, они кивнули – почти что с уважением – и расступились, пропуская ее. Гласс выдавила улыбку и пошла дальше вместе с Марго. Они добрались до просторной комнаты. Обгоревший цементный пол устилали плетеные коврики, а посередине стояла кровать с балдахином. В углу горел в импровизированной печи огонь. Дым уходил в металлическую трубу и поднимался в ночное небо. Комната показалась Гласс удивительно красивой, и в ней было много роскошных вещиц. Потом Гласс вспомнила, что все это, скорее всего, краденое. Кто потратил много часов, вывязывая красное шерстяное покрывало, лежавшее на кровати Сорен? Гласс что-то не заметила, чтобы в крепости ткали или пряли. Не успела она разглядеть все остальное, как Марго втолкнула ее в соседнюю маленькую комнату. Там стояла такая же койка, как в их норе, но был еще и маленький умывальник, а на полу лежал теплый коврик. На стене даже висело маленькое потрескавшееся зеркало. Разглядев себя, Гласс пришла в ужас. Она сто лет не видела собственного отражения. Она казалась такой тощей, усталой… такой грустной. Она погладила трещину на зеркале, как будто ожидая, что ее отражение от этого расплывется и исчезнет. Марго смерила глазами жесткую белую сорочку Гласс. – Ты помельче Дары. Придется ушить ее платье. А пока можешь носить старую форму. Она бросила на кровать белое платье Гласс. Гласс удивилась – она не заметила, как Марго рылась в ее вещах. – А кто такая Дара? – Гласс обняла себя за плечи. – Бывшая служанка Сорен, – коротко объяснила Марго. – Теперь ты займешь ее место. – Она прищурилась, глядя на Гласс. – А она была похожа на тебя. Умная. Нахальная. Гласс не уловила сарказма Марго, но у нее возникли всякие неприятные подозрения. – А что случилось с Дарой? – она терзала в пальцах швы ночной рубашки, ожидая ответа. – Она ушла выше, – раздался голос сзади. Гласс повернулась и увидела, что в дверях стоит Сорен, тонкая и высокая. Она слегка улыбалась. – Ушла выше? – осторожно спросила Гласс. Может, тут так называют смерть? Вместо ответа Сорен отступила на шаг и подозвала еще одну девушку. Широкоплечая, темнокожая, лет двадцати с небольшим на вид, она была одета в серое платье, какие носили советницы Высшей Защитницы. – Дара, – тепло сказала Марго, протягивая девушке руки, – сестра. Дара просияла. Потом вежливо кивнула Гласс. – Мать особенная, – сказала она, – ты должна произвести на нее впечатление. – Она это уже сделала, – рассмеялась Сорен и протянула Гласс ладонь, – и еще не раз сделает, я уверена. У Гласс закружилась голова: – А что конкретно я должна делать? – Первый приказ – пойти со мной погулять, – Сорен вернулась в свою спальню. – Хочу посмотреть на Камень на рассвете. Дара поймала взгляд Гласс и одними губами произнесла: «Шаль и туфли». Марго указала на открытый шкаф с одеждой, стоящий в паре футов от них. Гласс подбежала к нему, нашла там пару кожаных сандалий и толстую шерстяную шаль. Дара кивнула, и Гласс отнесла их Сорен. Сорен благодарно улыбнулась и оглядела Гласс. – Возьми и себе шаль, дитя мое, чтобы не простудиться. Дара уже стояла рядом, протягивая ей мягкий белый платок. – Спасибо, – прошептала Гласс, польщенная и сконфуженная оказанным ей вниманием. Небо окрасилось в розовый и золотой. Камень в рассветных лучах был тих. Сорен и Гласс медленно шли вперед и молчали, но это молчание Гласс почему-то не пугало. Сорен знала все проходы и переходы в бесконечном лабиринте крепости, и Гласс скоро поняла, что заблудилась. Наконец она почувствовала сильный запах зелени и догадалась, куда они направляются: в Сердце Камня. – Это мое любимое место, – поделилась Сорен, выходя из здания во внутренний двор, – я прихожу сюда подумать и поговорить. Сорен ободряюще улыбнулась Гласс, как будто именно она должна была заговорить. Поэтому Гласс и спросила первое, что пришло ей в голову.