Левой рукой он достал из кармана сюртука какой-то листок и протянул его мне. Бумага была влажной – присмотревшись, я поняла, что и сам Джеймс вымок под дождём примерно так же сильно, как и я, – чернила на ней расплылись, но в них всё равно ещё можно было опознать те самые руны. Но это был не тот листок, который я обнаружила в гримёрной Маргарет… – Вам известно, что это, – холодно сказал Джеймс, когда я перевела вопросительный взгляд на него, по-прежнему не понимая. По бледному лицу мага стекали капельки воды, мокрые спутанные волосы казались совсем тёмными. И я, наверное, не смогла бы отвести от него взгляд, если бы не жёсткий блеск в глазах. Маг неожиданно начал меня пугать, и сейчас он был похож на того себя, с которым я познакомилась в своём времени. – Ваша реакция, когда вы увидели руны полторы недели назад, была вполне красноречивой, – продолжал он. Сегодня ночью, на юго-восточной окраине Лондона провели магический ритуал, в котором были задействованы эти руны. Это произошло сразу после смерти Артура. Надеюсь, вы не собираетесь делать вид, будто слово «магия» для вас – пустой звук? В последних словах отчётливо звучала насмешка, но я только махнула рукой. Догадка обрушилась на меня внезапно, оглушила, и в этот момент я наконец-то начала понимать, что произошло. Поняла, почему имя Артура казалось мне смутно знакомым. Затем перевела взгляд на окно – на улице продолжала бушевать непогода. Такая же аномальная, как и в Лондоне двадцать первого века. «Прошлый Хранитель, Эдвард, умер сам, от старости, но незадолго до смерти огласил имя преемника, – словно наяву, в голове зазвучал голос Розмари. – Им стал маг Артур Рассел. Очень одарённый, но слишком молодой и неопытный. В Совете многие были недовольны. А спустя какой-то месяц после того, как он стал Хранителем, он погиб». – Твою мать… – вслух произнесла я, растерянно качая головой и всё ещё не веря. – Твою мать… Всё как в моём времени. Хранитель умирает – и на следующий же день проходит ритуал по смещению магического равновесия. Теперь я отчётливо вижу, что это не совпадение. Но вот… Уильям Майклсон умер в своей постели от остановки сердца. Артур погиб в пожаре. Что это? Кто-то специально поджидал, когда Хранитель умрёт? Или же… их смерти не случайны?.. Однако, подняв голову, я поняла, что высказывать свои догадки вслух пока не стоит. В глазах Джеймса настороженность мешалась с презрением, вся его фигура выражала напряжение и недоверие. Тут и дурак бы догадался, что он подозревает в случившемся меня. Мило. Впрочем, вывод вполне логичный – ведь мне действительно знакомы эти руны. – Я не убивала вашего Хранителя, – наконец, медленно произнесла я, стараясь говорить как можно убедительнее. – Я не причастна к проведению ритуала нарушения равновесия. – Однако для рядовой актрисы вы неплохо осведомлены о магическом мире и о случившемся, – едко парировал он, и я прикусила язык. – Занятное совпадение, не так ли? – Что вы намерены теперь делать? Это был, конечно, самый главный вопрос. Кричать или пытаться удрать было бесполезно. Сейчас всё зависело от того, удастся ли мне убедить Джеймса, что к происходящему я не имею никакого – ну почти никакого – отношения. Он опустил правую руку, но спокойнее мне от этого не стало. По лицу Блэквуда и ледяному прищуру глаз было понятно, что он атакует при малейшем неверном движении с моей стороны. – Собирайтесь, – резко приказал он. – Вашу виновность или невиновность определят Совет и Рыцари. Вот это попала! Глава 14 Мы спустились из гримёрной на первый этаж и направились к выходу. Моё желание или нежелание общаться с ковеном магов в данной ситуации никакого значения не имело, и мне не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Джеймс крепко держал меня за руку на случай, если я попытаюсь удрать, и быстро шагал вперёд, так что я едва поспевала за ним. В вестибюле театра было холодно, и я вся покрылась мурашками, когда мокрая ткань одежды, казалось, вовсе заледенела. У самых дверей мы столкнулись с Маргарет и Гровером, с которыми я едва успела поздороваться, прежде чем Джеймс утянул меня на улицу, под дождь. Маргарет всё ещё была в образе Виолы, а Гровер поправлял бутафорскую шпагу на поясе. Судя по одобрительно-заинтересованному взгляду ведущей актрисы театра, со стороны наша пара выглядела так, словно я наконец-то нашла себе богатого покровителя. Ну и ладно. На улице продолжал поливать дождь. В театр Джеймс приехал в собственном экипаже, и в нём же мы отправились. Ехали в молчании, под шум колотящего о крышу кареты ливня. Я размышляла о том, что мне стоило бы каким-нибудь образом дать знать о происходящем Анабелл, но пока не видела подходящей возможности. Ведь если маги сейчас придут к выводу, что я всё-таки виновна, я даже не знаю, что могло бы меня спасти… Это был уже второй раз, когда мы с Джеймсом ехали куда-то вместе, только, в отличие от прежней поездки, сейчас настроение здорово портила откровенно враждебная атмосфера. Время от времени я чувствовала на себя изучающие взгляды своего спутника, который пытался рассмотреть моё лицо под вуалью. Взгляды были откровенно недружелюбными, и я отвернулась, лишь бы не ловить их, и попыталась сосредоточиться. Значит, история начинает развиваться по тому же сценарию, что и в две тысячи пятнадцатом году. Если первый ритуал прошёл этой ночью, то до следующего – с одной жертвой – остаётся несколько дней. Ещё через две недели – десять жертв. Впрочем, Майкл говорил, что в девятнадцатом веке о ритуале с одним убийством им ничего не было известно. Как же мне теперь себя вести? Ведь, с одной стороны, надо приложить все усилия, чтобы маги узнали о происходящем и остановили колдуна. С другой – моя всесторонняя осведомлённость точно не сыграет мне на пользу. И Анабелл надо предупредить. Раз убийства всё-таки начались, Путешественникам стоит знать, что в скором времени их начнут убивать. Бедный Артур Рассел. Трудно поверить, что этого юноши больше нет. И ещё тяжелее предполагать, что вместе с ним убиты ещё два десятка людей – просто так, для отвода глаз… Тем временем я заметила, что мы выехали из Лондона. Городские улицы сменились унылыми серыми полями, и я в первый миг встревожилась, но затем с запозданием догадалась, куда мы могли направляться – в Суррей. Помнится, в двадцать первом веке Розмари рассказывала, что тот особняк, больше напоминающий музей, столетиями являлся резиденцией Хранителей. И что, сейчас там собрался весь ковен, в одночасье оставшийся без своего лидера, и мне придётся отвечать перед всеми магами сразу? Так и оказалось, и более того – меня ждали. Особняк оказался тем же самым, только сейчас он выглядел совсем новым и, соответственно, частично утратил свою величественность. Подробно его рассмотреть мне не удалось – снаружи продолжался дождь, а внутри Джеймс сразу повёл меня вглубь дома, не дав толком осмотреться и сравнить обстановку. В просторном помещении, куда мы пришли, почти отсутствовала мебель, и у меня вдруг возникла ассоциация с залом суда. У стены в два ряда стояли стулья и кресла, а напротив них, прямо в центре зала, сиротливо стоял один-единственный стул с очень прямой спинкой и куцыми деревянными подлокотниками. Так, кажется, именно он приготовлен для меня. При нашем появлении молодая девушка, сидевшая за письменным столом у окна, поднялась, поздоровалась с Джеймсом и вышла из помещения. Блэквуд взмахом руки указал мне на одинокий стул, и я не стала возражать, послушно опустившись на него. Слегка потрясла головой, отчего с полей шляпы стекло несколько ручейков воды. – Возможно, вам будет удобнее снять головной убор? – предложил Джеймс вполне равнодушно, но я лишь покачала головой: – Благодарю. Я воздержусь. Да уж, представляю, какой фурор я произведу, если станет понятно, кто я. Конечно, определённый соблазн был – хотя бы просто для того, чтобы увидеть выражения лиц магов и, в первую очередь, моего дорогого жениха… Но не стоит. Пока потерпим. В зал начали заходить маги, и я с интересом принялась их разглядывать. Большинство лиц было мне незнакомо. Показались Розмари и Валери, которые сели вместе во втором ряду, рассматривая меня со сдержанным любопытством. Несколько пожилых джентльменов сели впереди всех, и я узнала среди них тех, кого видела рядом с Артуром на приёмах. К Джеймсу присоединился Майкл, и они вместе заняли крайние места. Последним в зал вошёл высокий энергичный мужчина с гривой волос цвета перца с солью и громогласно поздоровался со всеми присутствующими. С каким-то необычным чувством ностальгии я неожиданно опознала в нём Алана Маршалла – последнего моего знакомого мага, с которым я ещё не встретилась в этом времени. Он выглядел значительно моложе, чем в двадцать первом веке, и дело было не только в меньшем количестве седины и морщин. Нет, он держался гораздо более легко, даже смотрел как-то по-другому – по-молодому задорно. Чисто внешне маги не отличались от обычных людей. Единственная деталь, которую я заметила, – они все, кажется, были выходцами из высшего общества. Хотя громких титулов, вроде бы, ни у кого не было, по крайней мере, ничей внешний облик не кричал о несметных богатствах или королевском снобизме. Несколько человек были одеты более скромно, в однотонные серые сюртуки. Вернулась та девушка, которая была здесь при нашем появлении. Она села за письменный стол, где уже была приготовлена бумага, и взяла перо из чернильницы. Будет вести протокол «допроса»? Одета девушка была в такое же серое платье, которое она попыталась оживить приколотыми к корсажу цветами. Вот только девушка явно попала под дождь, как и мы, из-за чего тонкие зелёные веточки размокли и печально поникли, и опознать, что это были за цветы, было совершенно невозможно. А вот лицо девушки я неожиданно узнала – она была на моём первом приёме. Я тогда видела её в компании Эммелин Панкхёрст, и она внимала знаменитой суфражистке с таким выражением лица, словно та открывала ей какие-то божественные истины. Как её звали-то? Мисс Филипс? Так она тоже маг?.. Оставалось свободно всего одно место. Маги были мрачны и встревоженно переговаривались – до меня доносились слова «равновесие», «Артур» и «ритуал». На меня они смотрели по-разному – кто-то с любопытством, кто-то с подозрением, кто-то с неприязнью. Один из людей в сером встал рядом со мной, и внезапно я сообразила, кем эти люди могут быть – это же Рыцари! Хм, интересно, а их суровая начальница тоже должна быть где-то здесь? Пока отыскать среди присутствующих решительное, с широкими скулами лицо Алисии мне не удалось. И хотелось бы знать, а адвокат мне полагается? Разговоры смолкли, и слово взял один из пожилых джентльменов. Он не стал тратить время на вступительную часть и объяснять, по какой причине мы здесь собрались – должно быть, маги и так были в курсе, а меня за важную птицу здесь никто не держал. Вместо этого, внимательно глядя на меня, он велел: – Назовите ваше имя. – И покажите ваше лицо! – донёсся от дверей второй голос с повелительными интонациями. Я резко повернулась. Человеку на пороге можно было дать на вид лет сорок, на его голове были залысины, из-за чего лицо казалось длинным и узким. Как и в двадцать первом веке, здесь он снова был одет во всё чёрное, и у меня возникло неуместное сравнение с пастором. Только, в отличие от Алана, которого я была рада видеть, появление этого человека никаких тёплых чувств во мне не вызвало, а, наоборот, заставило занервничать. Чарльз. Вот только его сейчас для полного счастья не хватало. – При всём уважении, – ровно произнесла я, до боли в суставах вцепившись в подлокотники кресла. – Моя вина ещё не доказана. Я сама выбираю, как мне выглядеть. Мне было видно, как Розмари высокомерно скривила губы, увидев во мне самоуверенную выскочку, зато на совершенных губах Валери неожиданно промелькнула слабая, но одобрительная улыбка. Пожилые маги – пресловутый Совет, не так ли? – неодобрительно зашипели между собой. Чарльз презрительно усмехнулся и занял последнее свободное место. – Как вам будет угодно, – внезапно взял слово Алан. Он единственный из Совета смотрел на меня строго, но без неприязни. Шипение стихло. – В таком случае перейдём сразу к делу. Вы имеете какое-нибудь отношение к смерти Артура Рассела? – Нет. Маги, как один, вдруг посмотрели на Рыцаря, стоявшего рядом со мной. Он кивнул головой, и немедленно поднялся тихий ропот. Я же смотрела на мага в сером, медленно начиная вспоминать, кто это. Помнится, у Рыцарей был маг, который умел безошибочно отличать правду от лжи… Закери, если я не ошибаюсь. Я видела его во время засады в Эйлсфорде, но сейчас, как ни пыталась, не могла восстановить в памяти его лица. Но, наверное, это всё же был он. – Вам известно, кто к ней имеет отношение? – это спросил другой маг, выглядевший среди членов Совета самым пожилым. – Нет. – Эта смерть является несчастным случаем? – Я не знаю. – Вы, или кто-то из ваших знакомых провёл ритуал, нарушивший равновесие сил? – Нет. После каждого моего «Нет» Закери кивал, подтверждая, что я не вру, и шум среди магов усилился. Главный подозреваемый внезапно оказался совершенно ни при чём, а других зацепок у магов, похоже, не было. Да и откуда им взяться? Даже сто тридцать лет спустя, во время новых жертвоприношений, мы не смогли вычислить колдуна, а уж сейчас, когда история только начинается… – Вам известно, что это такое? – громкий голос Чарльза перекрыл шепотки, и маг помахал в воздухе листком с рунами. Как мне ни хотелось солгать, было совершенно очевидно, что делать это в шаге от ходячего детектора лжи не имеет никакого смысла. – Да. – Откуда? Несколько секунд я колебалась, а потом озвучила единственный ответ, который был достаточно правдив и убедителен: – Некоторое время назад я входила в Общество Искателей, – и ведь не соврала ни словом! Просто не стала упоминать, что Искательницей я была в совсем другой жизни. Мои слова произвели вполне закономерный эффект – маги зашептались с удвоенной силой, и всеобщее недовольство усилилось. Алан оставался самым спокойным, а Джеймс теперь смотрел на меня задумчиво. Пожилой маг, который начал мой допрос, и вовсе весь неприязненно скривился, словно ему сунули за шиворот живую лягушку. – Искатели совсем страх потеряли, – наконец раздражённо заявил он, справившись с собой. – Сколько ещё Гаррет Уинслоу будет лезть не в своё дело?! – Уильям, Уильям, спокойнее, – миролюбиво, но твёрдо осадил его Алан. – Всё Общество Искателей к этому отношения не имеет, ведь мисс Бетси сказала, что была Искательницей в прошлом. Не так ли, мисс Бетси? Кстати, вы не представитесь нам вашим настоящим именем? – Не представлюсь, – отказалась я и, чтобы смягчить резкость, добавила. – Но вы правы. Я больше не вхожу в Общество. Маг, которого Алан назвал Уильямом, продолжал смотреть гневным взором, а я вдруг подумала, что Майкл и Розмари уже рассказывали мне об одном Уильяме, который как раз очень недолюбливал Искателей. Так это Уильям Майклсон передо мной? Тот, кто станет следующим Хранителем после Артура и который умрёт как раз в две тысячи пятнадцатом году? Алан вздохнул и ненадолго задумался. – Полагаю, в этом случае больше нет смысла удерживать вас, мисс Бетси. Лорд Блэквуд отвезёт вас обратно на Друри-Лейн. Алисия, ты всё записала? – Да, мистер Маршалл, – отозвалась девушка, выполнявшая обязанности секретаря, и я едва не села обратно на стул, с которого уже было поднялась. Ещё одно знакомое лицо. Не зря черты этой девушки на приёме показались мне знакомыми. В этом времени она тоже выглядела значительно моложе, в её облике ещё не было той жёсткости и бескомпромиссности, которые сразу бросались в глаза в двадцать первом веке. Выражение лица казалось более мягким. Сейчас она, конечно, мало походила на лидера Рыцарей, да и занимала пока ещё весьма скромную должность… Но у неё явно всё впереди. Маги поднимались, заскрипели отодвигаемые стулья, голоса теперь звучали не на пониженных тонах. Я мысленно перевела дух – кажется, всё закончилось вполне благополучно. Однако радовалась я рано. В следующий миг раздался голос Чарльза, перекрывший все остальные: – Господа, неужели вы собираетесь просто отпустить Искательницу после всего, что она здесь видела? Ей известны наши лица. Это может обернуться проблемами для всего ковена. – Я не собираюсь… – начала было я, но он только отмахнулся от меня, как от назойливой мухи: – Помолчите, милочка, – от возмущения я и впрямь запнулась, а он продолжил, обращаясь ко всем присутствующим: – Искатели уже достаточно давно лезут в наши дела. Что мешает ей прямиком отсюда отправиться к Уинслоу и поведать обо всём увиденном, как и о наших подозрениях, что смерть Артура – не несчастный случай? – Ну а что вы предлагаете, Чарльз? – чуть устало осведомился Уильям Майклсон, хотя мне показалось, что в целом он был вполне согласен с Чарльзом. – Стереть ей память, разумеется, – без малейших сомнений отозвался тот.