Еще один способ привнести опыт в обучение – это опосредованное участие. Не все, что мы хотим узнать, можно испытать на собственном опыте (например, историю). Более того, у нас просто не хватит времени, чтобы лично приложить руку ко всему, что мы хотим знать. Разве обязательно уметь играть на всех инструментах оркестра, если ваша роль сводится только к игре на барабане и тарелках? Мы обращаемся к экспертам в различных областях, потому что у них есть опыт, необходимый для того, чтобы обучить, помочь или развлечь нас. Такой опосредованный опыт позволит узнать больше нюансов и лучше понять тему. Опосредованный опыт можно разделить на две категории: • наблюдение за действиями специалистов; • личное приближение к чужому опыту. Возможно, вы никогда не научитесь играть на музыкальном инструменте. Но посещение концертов позволит вам наблюдать за игрой исполнителей, и это поможет лучше понимать музыку. Документальные фильмы дают возможность воочию увидеть, к примеру, как выдуваются изделия из стекла, как проводятся религиозные фестивали в других странах или как работает правоохранительная система. Экскурсии в государственные учреждения, на заводы, фермы, в приюты для бездомных, памятные места, спортивные сооружения позволяют ученикам вплотную соприкоснуться с чужим опытом. Другой вид опосредованного опыта заключается в том, чтобы приблизиться к чужому опыту, например, на основе аналогии. Когда наша семья увлеклась наблюдениями за птицами, детей заинтересовал вопрос, почему птицы не мерзнут в ледяной воде. Мы узнали, что у птиц есть копчиковая сальная железа в районе хвоста, которая выделяет защитный жировой слой, предотвращающий переохлаждение. Я нашла эксперимент, который продемонстрировал, как ощутить этот способ защиты на себе. Мы наполнили ведро водой и льдом и обмазали одну руку кулинарным жиром. Затем мы погружали незащищенные руки в ведро и засекали время, как долго можно выдержать воздействие ледяного холода. После этого мы опускали в ведро руки, покрытые жировой смазкой, и вновь засекали время. Результат оказался поразительным. Наши руки с защитным покрытием оставались теплыми бесконечно долго (во всяком случае, до тех пор, пока нам не надоедало держать их в ведре). В результате жизнь наших птиц стала нам намного понятнее! Есть много способов создать причастность к чужому опыту. Чтение дает доступ к историческим событиям, отдаленным местам и людям, которых мы никогда не встретим. Историческая беллетристика знакомит нас с деталями обстановки и позволяет глубже осознать мотивы, образ мыслей и личные проблемы персонажей, живших в давние эпохи. Поскольку у нас нет машины времени, мы не можем пережить непосредственный опыт истории и вынуждены прибегать к опосредованному – посещать Колизей в Риме, ходить по музеям, смотреть фильмы, повествующие о том времени. Мы можем попробовать пожить один вечер при свечах, чтобы представить, каково было жить во времена, когда не было электричества. Прогулки по полям сражений или посещение кладбищ, где похоронены ветераны войны, делает статистику погибших гораздо более реальной. Участие в школьном спектакле по роману «Отверженные» даст школьникам более глубокое понимание того, что волновало людей во время Французской революции. Ту же самую роль сыграл для американских студентов чрезвычайно популярный мюзикл «Гамильтон». Звучащие в нем песни стали ключом к пониманию исторических документов, созданных в период основания США. Большинство химических экспериментов, которые можно провести на кухне, основаны на аналогиях: смерч в бутылке, гвоздики, меняющие цвет, и неизменно популярный вулкан из питьевой соды. Игры (в том числе и компьютерные) особенно хороши для получения опосредованного опыта: покупка и продажа, ориентирование по карте, забота о домашнем животном или члене семьи, создание своего мира, выполнение роли детектива, формирование личности, изучение других культур. Опосредованный опыт требует наличия развитого критического мышления, что означает отказ от предвзятости и «усложнение» простого понимания за счет добавления нюансов и осознания масштабности темы. Участие с помощью воображения Еще один способ соединить опыт с процессом обучения состоит в использовании мощного воображения наших детей. Последние исследования в области долговременной памяти показывают, что запоминание представляет собой активный процесс, а не просто хранение разрозненного набора фактов в отдельных папках. Говоря о памяти и обучении, мы порой упускаем из виду динамику этих процессов. В своей фундаментальной работе «Вспоминание и забывание» (Remembering and Forgetting) Эдмунд Блэр Боллз пишет: «Эмоции, восприятие и воспоминания будоражат воображение, а ведь именно воображение, а не запоминание, является основой памяти». Подключая к делу эмоции и воображение, мы быстрее заносим информацию в долговременную память и извлекаем ее оттуда. Дети естественным образом задействуют свое воображение, чтобы ближе познакомиться с понравившимся им предметом. Маленькие дети одеваются как их любимые супергерои и хотят обладать их сверхъестественными способностями. Когда я читала про Робин Гуда своему старшему сыну, он захотел, чтобы ему купили зеленый плащ и шляпу. Он периодически носил их на протяжении нескольких месяцев, вспоминая о своей фантазии. Театральные постановки тоже воздействуют на воображение. Благодаря ему исполнитель роли принимает точку зрения, которая не является его собственной. Маленькие дети, которые наряжаются как любимые герои, и дети постарше, которые играют в спектаклях, овладели малоизвестным секретом, свойственным воображению: они умеют осознанно отделять собственную личность от личности людей, которых изображают. Это значит, что, если мой ребенок, представляя себя Робин Гудом, совершает налет на богатых (мою кладовку), чтобы накормить бедных (свою младшую сестру), у меня нет поводов полагать, что он и на самом деле может грабить людей в «реальном» мире. Он просто временно прикидывает, каково это – жить в таком образе. Дети притворяются собаками, ползая на четвереньках и поедая корм из миски, чтобы увидеть мир с уровня собачьих глаз. Они изображают из себя школьных учителей и королев, сирот войны и знаменитых спортсменов. Взрослые одобряют подобные игры. Этот опыт, основанный на воображении, не несет никакой угрозы для ценностей, которым мы учим детей в своих семьях. Когда подростки играют на сцене, их «притворство» поднимается на новый уровень. Они вникают в сюжет, размышляют над мотивами своего персонажа и совершают акт «отказа» от собственной личности. У актера уже нет права выбора. Выйдя на сцену, он или она перевоплощаются в патологического лжеца, инвалида, алчного самодержца, наивную девушку или борца движения Сопротивления. Игра позволяет создать внутри себя барьер, который отделяет его личность от изображаемого персонажа. Никто не уходит со спектакля с мыслью, что актер-подросток придерживается тех же убеждений, что и персонаж, которого он сыграл. Тем не менее благодаря актерской игре ученик ближе знакомится с чужими логическими историями и точками зрения. Компьютерные игры самых разных видов также позволяют детям жить в альтернативных мирах, создавать оригинальных персонажей, а порой и сопереживать им. Даже такие игры, как GTA, известные своим полным пренебрежением к закону и порядку, позволяют игрокам окунуться в мир без правил, находясь при этом на безопасном расстоянии. Некоторые игры предлагают детям погрузиться в совершенно новое для них мировоззрение. Например, в компьютерной игре Never Alone присутствуют рассказчики из числа коренных жителей Аляски, которые повествуют игрокам о жизни и ценностях эскимосов. «Игра прославляет традиции народа, занимающего не самое видное место в мире, но уверенного в своей внутренней ценности». Через воображение она дает игрокам, не имеющим никакого отношения к эскимосам, возможность познакомиться с новым для себя мировоззрением. Что же касается игроков-эскимосов, то игра позволяет им ощутить себя участниками событий и осознать, что их помнят и знают. Опыт, основанный на воображении, дает учащимся возможность понять ту или иную точку зрения, не опасаясь, что при этом они предадут свою личность. Читая историческую литературу, мы сохраняем собственную идентичность, даже если эмоционально реагируем на содержание. Задействуя воображение, чтобы вжиться в чужое мировоззрение (в фильме, историческом романе или игре), мы временно ставим на паузу свои одобрительные или неодобрительные оценочные суждения. Речь идет просто о получении доступа к другой жизни. Воображение позволяет человеку примерить на себя ту или иную точку зрения, увидеть пейзаж с другого ракурса (как было описано в главе 2, когда мы обсуждали перспективу в живописи). Магические трюки У силы воображения и опыта критического мышления есть и другая сторона. Дети умны. Они постоянно задают себе вопрос: «Могу ли я положиться на этот опыт (на эти качели, на этого взрослого, на это ощущение, на это убеждение, на этот дом, на эти сведения, на эту руку, на этого учителя, на эту точку зрения, на эту компанию)?» Помните, что ключевым навыком критического мышления является проверка на достоверность. Ранний опыт введения в заблуждение оказывает сильное влияние на мышление ребенка. Вспомните карточные фокусы и ловкость рук. Это озадачивает и восхищает детей. Казавшиеся надежными способы познания опровергаются действиями, которые просто не могут быть правдой! «Ведь за моим ухом не было никакой монетки (я ее не чувствовал), но ее оттуда достали! Она появилась прямо у меня на глазах». Ребенок внезапно осознает, что есть «нечто такое, чего не увидишь простым взглядом». Распространенные на Западе образы Санта-Клауса и Зубной феи являются примерами культурно приемлемых обманов, играющих на детском воображении. Дети находят эти истории волшебными, восхитительными и поначалу правдоподобными. В конечном счете они избавляются от иллюзий. Все, что они слышали о Санта-Клаусе и Зубной фее, оказывается фантазиями. Первое столкновение с реальностью, которая не соответствует наблюдениям или убеждениям ребенка, является мощным когнитивным моментом. Для него становится очевидным то, что раньше было скрыто от глаз, и это производит неизгладимое впечатление. Мозг ребенка пытается вписать в свое мировоззрение эту новую информацию: не на все, что я вижу или во что верю, можно положиться. Изучая любой предмет, ученик, обладающий критическим мышлением, хочет понять, что в нем может быть скрыто от глаз. Он хочет знать, можно ли верить тому, что написано. Способен ли ученик определить, какие темы были опущены в ходе дискуссии? Проявит ли он любопытство к другим, неназванным точкам зрения? Может ли он оценить ценность полученного опыта? Способен ли ребенок или подросток заметить манипуляции со статистическими данными и разоблачить их? Все эти способности представляют собой магические инструменты в руках критически мыслящего человека. Эти навыки должны вырабатываться в ходе изучения гуманитарных наук: истории, социологии, литературы, политологии, психологии, теологии, коммуникации, лингвистики и философии. Проблемы в обучении, связанные с опытом Сложность опоры на собственный опыт заключается в том, что он зиждется на субъективном восприятии и самосознании. На нашу способность критически мыслить влияют как позитивные, так и травмирующие события. Опыт, который мы создаем для наших детей, должен подкреплять их идентичность и не принижать при этом окружающих. Лучшим фундаментом образования является уважение достоинства каждого человека. Однако многие значимые исторические моменты негативно сказались на их участниках. Пережитые ими психологические травмы живы еще и сегодня в их потомках. Ранее я уже отмечала, что участие в спектакле может быть хорошим способом привнесения опыта в обучение школьников. Однако существует и другая разновидность «сценической игры», которая может оказаться опасной. Реконструкция исторических событий в классе может обернуться их неправильным толкованием. Например, в 1971 году, когда я училась в пятом классе, учительница организовала инсценировку Нюрнбергского процесса. К тому моменту после окончания Второй мировой войны прошло всего двадцать шесть лет. Учительница поручила мне роль защитника Германа Геринга, одного из главных подручных Гитлера. В свои десять лет я должна была найти доводы для оправдания его участия в холокосте. Я обсуждала историю войны со своим отцом, который был юристом, и часами изучала энциклопедию. Я пыталась поставить себя на место своего «клиента» (мне до сих по не по себе, когда я вспоминаю об этом). Защита была построена на том, что Геринг выполнял приказ. И он был неспособен принимать рациональные решения из-за того, что уже за двадцать лет до этого пристрастился к морфию. Ученики, игравшие роль присяжных, признали Геринга виновным как соучастника убийства шести миллионов евреев. Если честно, я отчасти была разочарована тем, что мне не удалось его оправдать. Ведь я была еще ребенком и приложила много усилий, чтобы хорошо сыграть свою роль. Мне понадобилось еще несколько лет, чтобы понять всю ошибочность этой затеи, особенно учитывая, что 80 процентов учеников в нашей школе были евреями. Вы можете представить себе еврейских детей, сидевших в коллегии присяжных, когда я осыпала их своими аргументами? При этом я знала, что у некоторых из этих детей родственники были убиты в концентрационных лагерях. Разве допустим такой опыт обучения? Проект «1619», осуществленный по инициативе газеты New York Times, выявил схожие недостатки в попытках проведения исторических уроков о рабстве. Одна из участниц, Джейн Чжи, которой сегодня уже тридцать три года, вспоминает о дебатах в классе: «Выступая на стороне противников рабства, я встала и рассказала классу о разрушенных семьях и младенцах, разлученных с матерями. Я отчетливо помню этот урок, потому что мне казалось, что наши аргументы сильнее и мы должны победить просто по умолчанию. Я была потрясена, когда судьи проголосовали против нас». Этично ли вообще выставлять проблему рабства на голосование детям? Другая учительница из Индианы решила, что ее ученики-восьмиклассники должны испытать на себе трансатлантическое путешествие порабощенных людей в трюмах невольничьих кораблей (всего на пути в Америку погибло более двух миллионов африканцев). Она заставила учеников лечь на пол, свернувшись калачиком под партами, а затем начала включать и выключать свет, сопровождая это записью «грохота волн и жутких раскатов грома». По ее словам, именно это должны были чувствовать чернокожие рабы во время плавания. Такое занижение масштабов совершенно реальных страданий, пережитых жестоко похищенными и насильно обращенными в рабство африканцами, недопустимо. Зимой 2021 года учитель средней школы в Миссисипи дал ученикам письменное задание. Им было поручено написать письма как бы от имени рабов. В них они должны были рассказать оставшимся в Африке членам семьи о своей жизни на плантации, о семье, на которую они работали, о плавании через океан, а также подробно описать, чем они занимаются на работе и в свободное время. И никто даже не задумался о том, что рабам было запрещено учиться читать и писать. Таким образом, это письменное задание грубо искажало жизненный опыт порабощенных людей. Реконструируя исторические события, школы рискуют превратить их в посмешище. На самом же деле детям необходимо прививать моральный иммунитет, не ставя при этом во главу угла их личный опыт как отправную точку для понимания (подробнее об этом в следующей главе). Иначе мы рискуем внушить им подход к истории по принципу «у всего есть две стороны». Нет, не все имеет две стороны. Рабство и геноцид – это всегда и при любых обстоятельствах отвратительно. Попытки представить себя в этих обстоятельствах как минимум опошляют исторические события, а в худшем случае грубо искажают их понимание. Движение, пропагандирующее подобные опыты в классе и реконструкции событий, носит название «живая история». Несколько десятилетий назад оно приобрело популярность в сфере образования, но в последние годы неоднократно подвергалось критике. Опыт может многому научить, но необходимо хорошо понимать, чему именно он учит. Всегда надо задавать себе вопрос, какие подводные камни скрыты в том или ином упражнении и какие аспекты остаются вне поля нашего зрения. Исследуя последствия воссоздания травмирующих событий в истории, я наткнулась на статью энтузиаста «живой истории». Учитель рассказывал о том, как его ученица организовала для своих одноклассников представление, рассказывавшее о коренном американском народе. Она сложила фальшивый костер, оделась в самодельную рубашку и головной убор и пустила по кругу среди своих одноклассников «трубку мира», рассказывая о жизни «своего» племени. Учитель вспоминает, что ученики были заворожены, и это позволило ему сделать вывод о том, что урок был успешным. Коренные американцы не раз подчеркивали святость своих традиций. По их мнению, никто, кроме представителей племен, не имеет права использовать их трубки мира и церемониальные головные уборы из перьев. Приведенный пример «живой истории» крайне неудачен. Представьте себе ученика, который не исповедует католическую веру, но, нацепив на себя какое-то самодельное одеяние, изображает совершаемые в церкви действия, например проводит освящение святых даров и раздает их одноклассникам. Большинство католиков сочтут это оскорблением и святотатством. При подобных реконструкциях мы рискуем затронуть нечто, что связано в определенном сообществе с темой сакрального или травмы, и тем самым обесценить это для других, даже если все делается из лучших побуждений. Существуют другие способы приобрести опыт, который защищает и сохраняет культурное наследие. Один из них – посещение исторических мест. Исторические достопримечательности Когда мы жили в Калифорнии, дети были на домашнем обучении и мы вместе с ними читали книги о рабстве и его отмене. Переехав в Цинциннати, мы с мужем увидели возможность дать нашим детям опыт, который обогатит знания, полученные в ходе чтения. Одним ветреным январским днем мы отправились всей семьей в поездку по южной части Огайо. Там мы посетили дом Рэнкина, первую остановку на северной оконечности Подземной железной дороги – тайного (но не подземного) пути, по которому рабы переправлялись из рабовладельческих штатов на Север. Дом Рэнкина расположен на высоком берегу реки Огайо. Из него открывается прекрасный вид на Кентукки на противоположной стороне. О Джоне Рэнкине и его семье помнят как об одних из самых активных помощников беглецам, «кондукторах» Подземной железной дороги. В день посещения этой достопримечательности температура составляла почти 9 градусов ниже нуля. Мы только недавно переехали из Калифорнии и были еще не в курсе, что когда температура опускается ниже минус шести, то лучше оставаться дома. Нам пришлось закутаться в одолженные пальто и надеть какие-то разномастные рукавицы. Ехать до места назначения надо было довольно долго, и мы свернулись калачиком на сиденьях. Пока мы шли от парковки к неприметному кирпичному дому, ветер хлестал нас по щекам. Дом показался нам очень маленьким, особенно если учесть, что у Джона Рэнкина было тринадцать детей! Когда мы подошли к смотровой площадке в дальнем конце двора, повалил снег. С вершины крутого холма мы смотрели вниз на льдины, плывшие по широкой реке. Один из моих детей воскликнул: «Неужели кто-то мог переплыть Огайо и остаться в живых?» Нам тоже казалось чудом, что эти храбрые люди, промокшие насквозь, взбирались потом по склону холма, дрожа от холода, чтобы добраться до спасительного дома. Мы были потрясены тем, на что приходилось идти нашим мужественным соотечественникам, чтобы избежать рабства. Не в меньшей степени мы были восхищены и мужеством семейства Рэнкина, обеспечивавшего безопасность и свободу людям, которые преодолели пешком огромное расстояние, подвергаясь большой опасности. Ни одна книга и ни один фильм о временах рабства не оказала на нас такого влияния, как тот промозглый январский день. Опыт становится источником критического мышления, потому что подключает эмоции, заставляет прибегать к накопленным знаниям и воображению. Знакомые факты приобретают новый характер, когда мы добавляем опыт в свой набор инструментов критического мышления. Занятие «Вопросы на рефлексию» Хороший вопрос, который можно задать каждому, кто высказывает свое мнение: • Каким опытом вы располагаете в этом вопросе (по поводу какого-то предмета, человека, темы, учреждения)? Два хороших вопроса, которые следует задавать себе, когда вы преподаете: • Добавил ли я непосредственный или опосредованный опыт в эту тему? • Имеется ли достойный способ задействовать воображение, чтобы достичь большей близости с рассматриваемой темой? Чтение и опыт являются важными методами для знакомства с изучаемым предметом. Но в триединстве развития качественного мышления есть еще один инструмент, который опрокидывает предубеждения и предположения. Внутренний конфликт – самое мощное средство развития ума! Глава 10 Конфронтация: переворот в мыслях Любовь и сопереживание должны распространяться как на жертву, так и на виновника ее страданий… Этика общения основывается на том, что вы меняете свое социальное положение, сокращаете социальный разрыв и отказываетесь от поляризации, чтобы разделить свою жизнь с другими людьми, преодолевая различия. Маркус Мешер. Этика общения Учась в магистратуре, я записалась на курс, который изменил мою жизнь. В первый же день профессор прочитал нам замечательную лекцию, примерный пересказ которой я предлагаю ниже: «История Америки начинается с трех кораблей – “Ниньи”, “Пинты” и “Санта-Марии”, – которые одолели коварную морскую стихию и доставили Христофора Колумба и его команду к неизведанным землям, в мир новых возможностей. Многие годы спустя еще один корабль, “Мейфлауэр”, с европейцами на борту пересек Атлантический океан – так была заложена основа свободного общества в новом мире. Эти пилигримы, сбежавшие от религиозных гонений, положили начало правительству нового типа, одинаково относящемуся ко всем людям, которым Бог дал равные права, и поощряющему религиозную свободу».