С тех пор как ушел Томас № 3, ходить здесь стало некому (кроме меня). Антона нет уже третий день, умотал в командировку. Вчера я оставила включенным свет на кухне, закрыла глаза и представила, что вернулась в детство. Папа работал на кухне допоздна, свет всегда лился под дверью, создавая причудливые тени в комнате. Потом я открыла глаза и поняла, что в реальности тоже детство! Те же шкаф, телевизор, сервант, кресло, стол, занавески, тумбочка у кровати со стопкой журналов. Только папы на кухне нет. А кто там тогда? Почему я слышала шелест бумаг и ощутила запах сигаретного дыма? В конце концов утром списала на разыгравшуюся фантазию. А сегодня упал потолок. Это не шутка. Он рухнул, словно был настоящим. Я видела трещины и ощутила на губах вкус влажной бетонной крошки. Кусок бетона с торчащими в стороны жгутами арматуры свалился на кровать и раздавил меня к чертовой матери. Кажется, весь дом слышал, как я визжала. Я не буду писать об этом на Diary. Не хочу, чтобы два с половиной друга решили, что я спятила. Почему я вообще села за пишущую машинку? Наверное, потому, что в детстве часто так делала. Писала дневники. Эти розовые сопли, которые исчезли, стоило собрать вещи и «выметаться отсюда к чертовой матери». Нравится, когда заканчивается лист бумаги. Как будто поставила точку и можно начинать заново. Что-то у меня не получается поставить точку в жизни. Даже коты были не те. Они орали, шипели, отказывались быть нормальными котами из детства. А как я в полной мере воссоздам квартиру, если в ней нет кота? Кто вообще должен здесь быть? Мертвые родители? У меня есть предположение. Самое верное: точка жизни – моя первая любовь. Красавчик Вадик. Я с ним целовалась три раза. Надо попробовать вернуться к первому поцелую. Поможет?.. ЗАПИСЬ НА DIARY.RU ОТ ДНЕВНИК ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ LI4INO4KA (только для друзей) 12 июля 11.44 Немножечко идет не так, как хотелось, но я справлюсь. Я же сильная и независимая. Квартира в порядке. Обожаю ее. По телевизору начался какой-то сериал, французский, про подростков. Не оторваться. Жалко, что телевизор черно-белый, но цветной у родителей появился уже после моего отъезда. Есть своя прелесть в том, чтобы переключать каналы при помощи тумблера. Поднимаю жирную задницу с кресла. Бег – минусик. Запарило вставать по утрам. Кот – плюсик. Хвост сломан, черное пятно на боку, жрет не в себя, спит на подоконнике. Работа – минусик. Кто же знал, что в семнадцать лет так сложно найти работу по вкусу? А еще (секрет, секрет!) я скоро обрету полноценное счастье, потому что ко мне придет Вадик! Он так и остался красавчиком: темные густые волосы, голубые глаза, очаровательная улыбка. Ходит на фитнес, умеет себя держать, отлично одевается. Еще от Вадика приятно пахнет. Если бы у меня с ним все заладилось в школе… кто знает?.. Мы сидели в кафе, ели пирожки с черникой и пили густой крепкий кофе. О, это время воспоминаний. Школьные годы, влюбленности, одноклассники. Нет ничего приятнее сплетен. В тот момент я поняла, что мне нужен тот самый первый поцелуй. Его не хватает в квартире, где бродит кот и шипит на плите старый советский чайник. Я спросила у Вадика, помнит ли он о наших отношениях? Он ответил, что прекрасно помнит (вкус моих губ!). Вскружил голову. Захотела его обнять и потискать. У женщин есть такое: будто любимый мужчина превратился на мгновение в плюшевого мишку. Знаете что? Вадика даже не надо было уговаривать. Он согласился приехать в гости «как-нибудь на неделе». Мне кажется, дело в том, что я действительно стала лучше выглядеть после возвращения к прошлому. Высыпаюсь – это раз. Стала более разборчива в еде – это два. Много гуляю – это три. И не забываем об улыбке. Я все время улыбаюсь. Черт возьми. Неужели остался один шаг до того, чтобы стать счастливой? ЗАПИСЬ НА DIARY.RU ОТ ДНЕВНИК ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ LI4INO4KA (только для друзей) 17 июля 20.10 Вадик мудак. Весь день сегодня лежала в детской на кроватке и играла в «Ну, погоди». В школе ходила легенда, что если набрать девятьсот девяносто девять очков, то покажут секретный мультфильм. Играла, играла, но максимальный рекорд – семьсот очков. Потом яйца начинают сыпаться так, словно началась война. Я думаю, что никакого мультика в «Электронике» нет. У меня затекли ноги, а еще закончились жвачки «Love is». Хорошо, что их можно заказать по Интернету. Странная вещь. В семнадцать лет депрессия лечится очень просто: можно поплакать, напиться и послушать любимую музыку, а наутро грусть как рукой снимает. В тридцать восемь все гораздо сложнее. Как будто с возрастом мысли становятся тяжелыми и липкими, и просто так от них не избавиться. Игра в «Электронику» не помогает. Так вот: Вадик мудак. Мы с ним не поцеловались. У меня нет слов, одни эмоции. Сначала вроде бы все шло как надо. Он пришел – улыбчивый, радостный, с порога подарил мне букет роз, принес с собой бутылку красного вина и торт. Признаться, я уже забыла, как умеют ухаживать настоящие кавалеры (да, я растаяла, стыдиться нечего. Антон за два месяца купил один раз ликер и пачку засахаренных эклеров). Вадику очень понравилась квартира. Он долго бродил по ней и разглядывал каждую деталь. Еще бы. Это ведь квартира из прошлого. Сюда можно экскурсии водить. Его слова: не комната, а музей. Я показала детскую и кухню. Потом мы вернулись в бывшую комнату родителей, сели прямо на полу и стали пить вино и болтать ни о чем. Как в кафе, только атмосфера уютнее. Сквозь занавески лился мягкий свет заката, приглушенно бубнило радио, поскрипывал паркет под ковром. Вино было сладким на губах, с чуть горьковатым послевкусием на нёбе. Вадик после двух бокалов раскраснелся, расстегнул верхние пуговицы на рубашке и принялся горячо рассказывать о своей (успешной) жизни. А я подумала, что не хочу рассказывать ему о своей. В уголке сознания назойливо вертелись старые работы, прочитанные книги и просмотренные сериалы, знакомства и встречи, бухгалтерские отчетности, запахи сигаретного дыма и дешевого алкоголя, тяжелое дыхание Антона, когда он наваливался на меня на древней родительской кровати, первые седые волоски на висках, морщинки вокруг глаз и на уголках губ, подруги из Интернета, форумы для тех, кому почти сорок, сайты знакомств, тяжелые пробуждения и долгие засыпания. Узелки, которые мы расставляем на протяжении всей жизни, чтобы цепляться за них и спускаться, словно по канату, в черные воды памяти. Так вот, мне не хотелось спускаться. Хорошо было на поверхности, в юности и даже в детстве, когда узелки не нужны, когда память забита настоящим, а не прошлым. Когда хочется двигаться вперед, а не кувыркаться назад. Я тоже расстегнула пуговицу на блузке, потому что хотела быстрее проскочить этот неловкий момент пустых разговоров. Воспоминания – слишком тяжелая для меня штуковина. А потом вмешался Томас. Он прыгнул с дивана между мной с Вадиком, опрокинул бутылку вина и разворотил весь импровизированный стол. Я не говорю уже об испорченной атмосфере! Пришлось схватить его за шиворот и отнести в кухню. О, как этот жирный котяра извивался и шипел. Хотелось сломать ему хвост еще раз, чтобы заткнулся. Когда вернулась в комнату, от романтики не осталось и следа. Вадик выглядел испуганным и растерянным. Он спросил, всё ли в порядке? Я отмахнулась, мол, это всего лишь кот, который не привык к хорошему обращению. У Томаса вообще сложный характер. Помню, как он однажды ночью забрался мне на лицо и оцарапал когтями щеки. Мама еще водила меня к врачу, проверяли на бешенство. Наверное, этот рассказ был лишним. Вадик засобирался домой, а я как дура промакивала салфетками вино на ковре, чтобы не осталось пятен. Знаете, что я поняла в тот момент? Если Вадик уйдет, не останется больше мостика между мной прежней и мной настоящей. Квартира превратится в склеп из воспоминаний, куда я буду возвращаться по вечерам, чтобы каждый раз окунаться в море неиспользованных возможностей и нечистоты провалившихся ожиданий (как литературно-то, блин). Мое старое эго потирает руки от удовольствия! Я сидела на полу с пачкой влажных салфеток в руке, рядом валялась бутылка из-под вина, стояли тарелки с кусочками торта, в воздухе все еще терпко пахло туалетной водой и чайными духами. Это и есть вариация меня – разбитая, разбросанная, невыносимо старая, но вкусно пахнущая… Я, в общем, решилась. Секретики-секретики. Мне нужен этот первый поцелуй, понимаете? Очень нужен. Я уже говорила, что мне нравится, когда в пишущей машинке заканчивается бумага? Как будто поставила точку. А сейчас напишу с «чистого листа» про безумие, которое мной овладело. Правило жизни выдуманной женщины из Интернета #4: «Жизнь – не пикничок на травке. Не жди, что все будет справедливо и замечательно». Я и не ждала. Взяла бутылку из-под вина за горлышко, вышла следом за Вадиком в коридор и со всей силы ударила его по голове. Во мне не было злости или разочарования. Я просто поняла, что обратной дороги нет. Или я – нервная, слабая, забитая женщина или – довольная, целеустремленная девушка. Бутылка не разбилась, а как-то упруго и с гулким стуком отскочила от головы Вадика. Он начал разворачиваться – медленно и неуверенно. Я увидела его испуганный взгляд… и ударила снова. На этот раз наотмашь, угодила бутылкой по щеке и скуле. Что-то хрустнуло (или мне показалось). Вадик поднял руки, защищаясь, но я била снова и снова, пока бутылка наконец звонко не разлетелась на осколки, оставив в кулаке горлышко. В тот же момент Вадик упал (рухнул!) лицом вниз, и я увидела кровь, растекающуюся по половику. Вадик дышал, и это придало мне сил. Я взяла его под мышки и оттащила в комнату родителей.