Она рывком высвободилась. Приближаясь к семье Ноя, Блу перебирала разные способы сделать так, чтобы не показаться сумасшедшей, но ни один ей не понравился. Она достаточно часто присутствовала на сеансах и прекрасно понимала, как это будет выглядеть. «Ной, только ради тебя». Блу окинула взглядом печальную и гордую женщину. Макияж у нее был безупречный, волосы аккуратно подвиты на концах. Всё подтянуто, накрашено, залакировано. Под контролем. Грусть скрывалась так глубоко внутри, что у матери Ноя даже глаза не покраснели. Но Блу было не одурачить. – Миссис Черни? Родители Ноя повернулись к ней. Блу смущенно потеребила кружево. – Я Блу Саржент. Я, э… хотела выразить свои соболезнования. А еще… моя мать экстрасенс. (Их лица неприятно изменились.) И… и у меня есть сообщение от вашего сына. Лицо миссис Черни мгновенно потемнело. Она покачала головой и довольно спокойно произнесла: – Я не верю. – Пожалуйста, перестань, – велел мистер Черни. У него все силы уходили на то, чтобы вести себя вежливо – Блу ожидала худшего. Ей стало очень стыдно, что она вмешалась в чужую скорбь. – Пожалуйста, уйди. «Скажи ей», – шепнул Ной. Блу сделала вдох. – Миссис Черни, он просит прощения за то, что выпил ваш шнапс. Несколько секунд стояла тишина. Мистер Черни и сестры Ноя смотрели то на Блу, то на миссис Черни. Мужчина открыл рот, и тут миссис Черни расплакалась. Никто не заметил, как Блу ушла с кладбища. Потом они его выкопали. В начале дороги, ведущей к кладбищу, рядом с «БМВ», у которого был открыт капот, стоял Ронан: он одновременно загораживал проезд и караулил. Адам сидел за рулем маленького канавокопателя, который ради такого дела взял напрокат Ганси. Кости Ноя переложили в спортивную сумку. Блу светила фонариком, чтобы они точно ничего не забыли. Адам закопал пустой гроб и привел свежую могилу в совершенно прежний вид. Когда они подбежали к машине, запыхавшиеся и словно пьяные от совершенного преступления, Ронан сказал Ганси: – Это обязательно выплывет и припомнится тебе, чувак, когда ты выдвинешь свою кандидатуру в Конгресс. – Заткнись и лезь за руль, Линч. Они похоронили кости Ноя у старой разрушенной церкви. Это была идея Блу. – Здесь их никто не потревожит, – сказала она. – И они будут лежать на силовой линии. И это освященная земля. – Ну, надеюсь, ему понравится, – произнес Ронан. – Между прочим, я потянул плечо. Ганси фыркнул. – Каким образом? Ты просто стоял на страже. – Я открывал капот. Засыпав кости землей, они тихо постояли среди обвалившихся стен. Блу, в частности, смотрела на Ганси, который стоял, сунув руки в карманы и наклонив голову. Его взгляд был устремлен на то место, где они только что погребли Ноя. С тех пор как Блу увидела дух Ганси на этом самом дворе, как будто не минуло и дня. Или, наоборот, прошло всё время мира. «Ганси. Всё, что есть». Блу поклялась, что не станет той, кто убьет его. – Поедем домой? Тут как-то жутко. Они радостно развернулись. Ной, растрепанный и такой знакомый, стоял на пороге церкви и выглядел гораздо реальней, чем когда-либо. Во всяком случае, внешне. Он пугливо обвел взглядом разрушенные стены. – Ной! – закричал Ганси. Блу обвила его шею руками. Ной сначала встревожился, потом обрадовался и погладил ее по голове. – Черни, – сказал Ронан, словно пробуя это слово на вкус. – Слушайте, – запротестовал Ной, по-прежнему в объятиях Блу, – я серьезно. Это место пугает меня до чертиков. Может, поедем? На лице Ганси появилась искренняя улыбка облегчения. – Да. Поедем домой. – Я по-прежнему не ем пиццу, – заметил Ной, пятясь к выходу. Ронан, стоявший посреди развалин, посмотрел на них через плечо. В тусклом свете фонариков видневшаяся у него из-под ворота татуировка напоминала не то коготь, не то палец, не то лепесток лилии. Она казалась такой же хищной, как его улыбка. – Наверное, сейчас самое время вам сказать, – произнес он. – Я принес Бензопилу из своего сна. От автора Мне кажется, что я всегда благодарю одних и тех же подозрительных лиц, но, тем не менее, их нужно поблагодарить. А именно: моего редактора Дэвида Левитана – за терпение, проявленное во время долгого вынашивания этой книги. Дика и Элли – за незыблемую веру в меня. Рейчел С., Трейси и Стейси – за бесконечный энтузиазм, какую бы странную идею я им ни озвучила. Бекки – за выпивку (не для меня, для Ганси). Я имею в виду какао. Отдельное спасибо моим британским друзьям – Аликс и Алексу, Ханне и Кэтрин, которые приложили столько сил, чтобы познакомить меня с силовыми линиями. Спасибо моему агенту, Лоре Реннерт, которая позволяет мне бегать с ножницами, и моим неутомимым критикам Тессе Граттон («Ну и тоска») и Бренне Йованов («Очень интересно»). Также я благодарна всем, кто мне помогал – Джексону Пирсу, Кэрри, которая действительно готовит отличное гуакамоле, Кейт, моей первой и последней читательнице, папе с его пистолетами и маме с ее каменными кругами. Спасибо Натали, которая не читала, зато прислала мне кучу отличной музыки для поднятия настроения. И, как всегда, я благодарна своему мужу Эду, с которым магия кажется совершенно естественной.