– Надеюсь, соуса там нет. Выпустив шнурок изо рта, Ронан издевательски фыркнул. – Я тебя умоляю. – И маринованных огурцов, – добавил Адам, присаживаясь возле машины. Он не только привез две небольшие канистры топливной присадки, но и тряпку, чтобы не запачкать брюки; весь процесс в его исполнении выглядел совершенно рутинным. Адам что было сил старался скрыть свои корни, но они вылезали при первой же возможности. Ганси ухмыльнулся. Его начала постепенно охватывать радость открытия. – Контрольный вопрос, мистер Пэрриш. Три вещи, которые указывают на близость силовой линии. – Черные собаки, – снисходительно отозвался Адам. – Присутствие злых духов. – «Камаро», – ввернул Ронан. Ганси продолжал, как будто ничего не слышал: – И привидения. Ронан, давай сюда доказательство. Все трое стояли под утренним солнцем, пока Адам закрывал топливный бак, а Ронан перематывал запись. Далеко, над горами, пронзительно закричал краснохвостый ястреб. Ронан вновь нажал «пуск», и они услышали, как Ганси произнес собственное имя. Адам слегка нахмурился. От жары у него раскраснелись щеки. Это было типичное утро последних полутора лет. Ронан и Адам к вечеру помирятся, учителя простят его за пропущенные уроки, а затем все они – Ганси, Адам, Ронан и Ной – отправятся есть пиццу, вчетвером против Диклана. Адам сказал: – Глянь машину, Ганси. Оставив дверцу открытой, тот влез на водительское место. Ронан между тем включил запись с начала. Почему-то на этом расстоянии от звука нездешних голосов у Ганси медленно встали дыбом волоски на руках. Что-то в глубине души подсказывало ему, что эти безотчетные слова знаменуют начало чего-то нового, хоть он и не знал пока, чего именно. – Ну, давай, «кабан»! – рыкнул Ронан. Кто-то посигналил, проносясь мимо по шоссе. Ганси повернул ключ. Мотор завелся, затих на мгновение… а затем оглушительно взревел и ожил. «Камаро» был готов прожить еще один день. Работало даже радио – заиграла песня Стиви Никс. Ганси попробовал жареную картошку, которую привезли ему друзья. Она остыла. Адам заглянул в машину. – Мы поедем за тобой. До школы машина еще дотянет, а за дальнейшее не поручусь, – предупредил он. – С ней по-прежнему что-то не так. – Отлично, – громко ответил Ганси, перекрывая шум мотора. Позади, в «БМВ», включились почти неслышные басы – Ронан утопил остатки своей души в электронной музыке. – Итак. Есть предложения? Адам полез в карман, достал клочок бумаги и протянул ему. – Что это? – спросил Ганси, изучая неровный почерк. Слова у Адама всегда выглядели так, как будто спасались бегством. – Телефон экстрасенса? – Если бы ты вчера ничего не нашел, мы бы с этим не торопились. А теперь тебе есть о чем спросить. Ганси задумался. Экстрасенсы обычно говорили, что его ждет богатство и что ему суждены великие дела. Первое было абсолютной правдой, а второе, к сожалению, не исключалось. Но, быть может, новая зацепка, новый экстрасенс… вдруг они скажут ему что-нибудь еще. – Ладно, – согласился он. – И о чем я буду спрашивать? Адам протянул ему диктофон и задумчиво постучал пальцами по крыше «Камаро». – Это же очевидно, – ответил он. – Мы выясним, с кем ты разговаривал. 3 Утром в доме номер 300 на Фокс-Вэй всегда царили ужас и беспорядок. Очередь в ванной, перепалка за столом из-за того, что кто-то положил в чашку лишний чайный пакетик. Блу отправлялась в школу, а наиболее продуктивные или менее прозорливые родственницы – на работу. Тосты подгорали, хлопья размокали, холодильник по нескольку минут стоял открытым. Звенели ключи, и автовладелицы спешно договаривались, кто кого везет. В процессе обязательно начинал звонить телефон, и Мора говорила: «Мироздание взывает к тебе по второй линии, Орла» – или что-то вроде того, и тогда Джими, Орла и еще кто-нибудь из теток и подруг начинали ссориться, кто пойдет наверх к телефону. Два года назад двоюродная сестра Блу, Орла, решила, что телефонные консультации экстрасенса – это очень прибыльно, и, после нескольких стычек с Морой по поводу общественной репутации, победила. Точнее сказать, Орла дождалась, когда Мора уехала на конференцию, и тайно провела телефон. Это было не столько больное место, сколько воспоминание о больном месте. Звонки начинались с семи утра, и случались дни, когда доллар за минуту не казался чрезмерно высокой ценой. Каждое утро бросало Блу вызов. И ей нравилось думать, что она заметно совершенствуется. Но на следующий день после бдения у церкви Блу не пришлось силой пробиваться в ванную или собирать себе завтрак в школу, в то время как Орла роняла тосты намасленной стороной вниз. Когда она проснулась, в спальне, которую обычно заливал утренний свет, царили вечерние сумерки. В соседней комнате Орла разговаривала то ли со своим парнем, то ли с очередным клиентом, позвонившим на горячую линию. У нее вообще трудно было понять разницу. В обоих случаях у Блу потом возникало желание вымыться. Блу без всяких проблем заняла душ и посвятила максимум внимания волосам. Они едва касались плеч – достаточно длинные, чтобы стянуть их сзади, но не настолько, чтобы это можно было проделать без помощи заколок. В результате получился неровный, лохматый хвостик с выбившимися прядями и разномастными заколками по бокам. Он выглядел эксцентрично и неопрятно. Блу изо всех сил постаралась придать ему именно такой вид. – Мам, – сказала она, вприпрыжку спускаясь по кривой лестнице. Мора стояла за кухонным столом и смешивала какие-то рассыпные чаи. Пахло устрашающе. Она даже не обернулась. На столе, по обе стороны от нее, простирались целые моря, зеленые просторы трав. – Совсем необязательно так носиться. – Почему ты не разбудила меня в школу? – сердито спросила Блу. – Я будила, – ответила Мора. – Дважды. И добавила вполголоса: – Ч-черт. Из-за стола донесся негромкий голос Нив: – Тебе помочь, Мора? Она сидела там с чашкой чая, такая же пухлая и ангелоподобная на вид, как всегда. Невозможно было догадаться, что Нив не спала целую ночь. Она посмотрела на Блу, которая попыталась избежать зрительного контакта. – Я вполне способна приготовить чертов чай для медитации, спасибо большое, – ответила Мора и добавила, взглянув на дочь: – Я позвонила в школу и сказала, что ты заболела. Особенно подчеркнула, что у тебя рвота. Завтра не забудь изображать слабость. Блу потерла глаза. Она никогда еще не пропускала школу после ночного дежурства у церкви. Ей, конечно, хотелось спать, но обычно она не чувствовала себя настолько опустошенной. – Это потому что я видела его? – спросила она у Нив. К сожалению, Блу продолжала помнить того юношу очень отчетливо. Ну или, точнее, его образ. Его пальцы, распластанные по земле. Блу хотелось это развидеть. – Я поэтому так долго проспала? – Потому что ты позволила пятнадцати духам пройти сквозь твое тело, пока болтала с мертвым мальчиком, – сдержанно отозвалась Мора, прежде чем Нив успела ответить. – Во всяком случае, так мне сказали. Господи, эти листья правда должны так пахнуть? Блу повернулась к Нив, которая продолжала жизнерадостно прихлебывать чай. – Это правда? Я так вымоталась, потому что сквозь меня прошли призраки? – Ты позволила им черпать у себя энергию, – сказала Нив. – У тебя ее, конечно, много, но не настолько. Вслед за этим у Блу появились две мысли. Во-первых – «значит, у меня много энергии?». И во-вторых – «кажется, я зла». Она ведь ненамеренно позволила духам выкачивать из нее силы. – Надо было научить девочку приемам защиты, – заметила Нив. – Кое-чему я ее научила. Я не такая уж плохая мать, – ответила Мора, протягивая Блу чай. Та ответила: – Я это даже пробовать не буду. Пахнет ужасно. И достала из холодильника йогурт. А потом, в знак солидарности с матерью, сказала Нив: – Раньше мне никогда не приходилось себя защищать.