Ронан был прав. Даже в стилизованном виде абрис головы, великолепный изгиб клюва и взъерошенные перья на шее безошибочно давали понять, что это ворон. Ганси почувствовал, как по телу побежали мурашки. – Сажай вертолет, – немедленно велел он. Хелен ответила: – Я не могу сесть на частной территории. Он умоляюще взглянул на сестру. Нужно было записать координаты. Сделать фотографию для личного архива. Зарисовать эту штуку в своей тетради. А главное, Ганси хотел коснуться линий рисунка, чтобы для него он стал настоящим. – Хелен, на две секунды. Она ответила ему понимающим взглядом, даже снисходительным. Этот взгляд вполне мог вызвать ссору несколько лет назад, когда Ганси было проще разозлить. – Если владелец обнаружит меня и решит подать в суд, я могу потерять лицензию. – Две секунды. Ты видела сама. Никого нет на много миль вокруг. Ни одного дома. Хелен спокойно взглянула на брата. – Я должна быть дома через два часа. – Две секунды. Она закатила глаза и откинулась на спинку, а затем, покачав головой, вновь обратилась к приборной доске. – Спасибо, – сказал Адам. – Две секунды, – мрачно повторила Хелен. – Если не успеете, улечу без вас. Вертолет приземлился в десяти метрах от сердца ворона. 23 Как только вертолет коснулся земли, Ганси выпрыгнул из кабины и зашагал по траве, высотой до бедра, с таким видом, словно это место принадлежало ему. Ронан держался рядом. Сквозь открытую дверь вертолета Блу услышала, как Ганси окликнул по телефону Ноя и назвал координаты поля. Он был полон энергии и силы, как король в своем замке. Блу, наоборот, немного затормозила. По множеству причин ее ноги после полета словно превратились в желе. Она сомневалась, что поступила правильно, утаив от Ганси часть правды насчет кануна дня святого Марка, и волновалась – а вдруг Ронан вновь попытается с ней заговорить. Но на поле чудесно пахло – травой, деревьями… откуда-то доносился запах воды, и ее было много. Блу подумала, что могла бы счастливо жить тут. Идя рядом с ней, Адам заслонил глаза ладонью. Здесь он явно чувствовал себя как дома. Его волосы были того же бесцветного коричневого оттенка, что и кончики сухой травы, и он выглядел красивее, чем когда-либо. Блу вспомнила, как Адам недавно взял ее за руку, и ей захотелось, чтобы он опять это сделал. С некоторым удивлением Адам произнес: – Линии отсюда почти невидимы. Конечно, он был прав. Хотя Блу видела ворона, когда они приземлились рядом с ним, те географические особенности рельефа, которые составляли рисунок, теперь совершенно скрылись из глаз. – Я все-таки ненавижу летать. Извини, что Ронан так себя ведет. – Лететь было даже неплохо, – сказала Блу. Вообще-то, не считая Ронана, ей понравилось само ощущение полета в очень шумном пузыре, способном направиться в любую сторону. – Я думала, будет хуже. Ты вроде как отказываешься от контроля – и всё хорошо. А Ронан… – Он настоящий цепной пес. – Видала я очень милых цепных псов. Каждую неделю Блу выгуливала пятнистого питбуля с такой милой улыбкой, какую только можно ожидать от собаки. – Ронан – из тех псов, которых показывают в криминальной хронике. Ганси пытается его переучить. – Как благородно. – Тогда он меньше переживает из-за того, что он Ганси. Блу в этом не сомневалась. – Иногда он очень высокомерен. Адам потупился. – Он никого не хочет обидеть. Это всё голубая кровь. Он хотел сказать что-то еще, но его прервал крик. – ТЫ СЛЫШИШЬ, ГЛЕНДАУЭР? Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ НАЙТИ ТЕБЯ! – Голос Ганси, возбужденный и звонкий, эхом отражался от лесистых склонов, которые окружали лощину. Адам и Блу обнаружили его стоящим на чистой светлой тропинке. Вытянув руки и откинув голову назад, Ганси вопил, обращаясь в пространство. Адам беззвучно рассмеялся. Ганси ухмыльнулся им обоим. Трудно было устоять перед ним в этом облике. Сияющий, белозубый… не мальчик, а рекламная картинка. – Устричные раковины, – заметил он, наклонился и поднял с земли что-то светлое. Этот обломок, один из многих, устилавших тропинку, был чисто-белый, с тупыми, стертыми краями. – Вот чем выложен ворон. Точно так же выкладывают дороги внизу, в зоне прилива. Устричные раковины поверх голого камня. Что вы об этом думаете? – Кто-то притащил сюда с побережья кучу устричных раковин, – сказал Адам. – А еще я думаю, что Глендауэра тоже привезли бы со стороны моря. Ганси молча указал на него. Блу уперлась руками в бока. – Значит, вы считаете, что тело Глендауэра погрузили на корабль в Уэльсе, перевезли в Вирджинию и принесли сюда, в горы. Но почему? – Энергия, – ответил Ганси. Порывшись в сумке, он достал маленькую черную коробочку, которая напоминала миниатюрный автомобильный аккумулятор. Блу спросила: – Что это? Похоже, дорогая штучка. Возясь с с рычажками на боку коробочки, Ганси объяснял: – Это датчик электромагнитных частот. Он отслеживает уровень энергии. Некоторые пользуются им, охотясь на привидений. Он, типа, показывает высокую частоту, когда призрак где-то рядом. Но также он выдает высокие цифры, когда ты стоишь вблизи источника энергии. Например, силовой линии. Блу хмуро посмотрела на прибор. Коробочка, улавливающая магию, как будто оскорбляла разом и ее обладателя, и магию. – Конечно, у тебя есть финтифлюшка с кнопочками. Они же у всех есть. Ганси поднял датчик над головой, словно призывал пришельцев. – Ты находишь это ненормальным? Блу знала, что Ганси очень хочет, чтобы она назвала его ненормальным. Поэтому она ответила: – О, я уверена, что в некоторых кругах это вполне нормально. Он как будто слегка обиделся, но большая часть его внимания была посвящена датчику, на котором светились два тусклых красных огонька. Ганси заметил: – Жаль, что я в эти круги не вхож. Итак, как я и сказал, энергия. Силовые линии еще называют дорогами… – Дорогами мертвых, – перебила Блу. – Я в курсе. Вид у Ганси стал довольный и великодушный, словно Блу была первой ученицей. – Ну так расскажи. Ты, наверное, знаешь больше, чем я.