Этот роман о нашей с вами соотечественнице. О молодой и красивой девушке, которая выбрала, увы, уже нередкую на сегодняшний день профессию. Профессию торговли телом. Несмотря на то что этот роман был написан несколько лет назад, у нас с вами есть уникальная возможность пережить все события этой истории заново и окунуться в мир продажной любви. Мир, где за деньги можно купить буквально всё: любовь, гордость, совесть, достоинство. Я получаю письма от девушек, которые уже попали в этот мир. Некоторые пытаются из него вырваться, а некоторые, к сожалению, решили остаться заложницами обстоятельств и уже не предпринимают попыток изменить столь неблагоприятную ситуацию. Быть может, для кого-то эта история покажется жестокой, но ведь мир, о котором написано в книге, и в самом деле злой, чудовищный и бесчеловечный. Я ни в коем случае не хочу читать нравоучения, рассуждать о том, что такое хорошо и что такое плохо. Я лишь надеюсь, что этот роман заставит кого-то задуматься, поменять свои приоритеты, переосмыслить ценности, а быть может, даже даст толчок переписать сценарий собственной жизни и сделать её как можно более счастливой, насыщенной и достойной. Перечитывая письма молодых девчонок, называющих себя ночными бабочками, я часто вижу различные оправдания, которые, скорее всего, девушки пишут больше для себя, чем для меня, и ощущаю слишком раннее разочарование в такой несложившейся жизни. Девушки сами называют себя товаром, а своих сутенёров – обычными продавцами, которые договариваются о цене с покупателями. Деньги и никаких обязательств… Деньги и полнейшее отсутствие даже иллюзии любви… Говорят, что в этом жестоком ночном мире нельзя быть слабой. Моментально затопчут, быстро погибнешь или потеряешь внешний вид, уйдёшь в тираж, но уже по инвалидности. А ведь если так разобраться, то для того, чтобы стать инвалидом, необязательно иметь какие-либо серьёзные физические увечья. Можно стать инвалидом только потому, что у тебя травмирована душа и она стала падшей, или от неё уже совсем ничего не осталось. Эти девушки называют себя моральными инвалидами: на настоящую любовь не остаётся ни желания, ни времени, ни сил. Они считают, что им уже нет места среди обычных людей. Их мир – это грех, и если этот грешный и продажный мир существует, значит, его кто-то придумал и это кому-нибудь нужно. Некоторые девушки, попавшие в ночной мир рыночных отношений, хотели бы из него вырваться, но честно признались мне, что боятся. Этот мир никогда не отпустит их по собственному желанию, уж слишком сильно и прочно он засасывает и лишает разума и воли. Хотя в этом мире есть дорогое спиртное, дорогая одежда, дорогая косметика, а быть может, даже элитные фитнес-клубы, но в нём нет ни гармонии, ни пресловутого счастья. Девушки, вставшие на путь торговли своим телом, живут рядом с нами. Они приезжают из стран ближнего зарубежья, живут в наших городах, в соседних подъездах и гуляют с нами по одним и тем же улицам. Только вот мысли у нас с ними разные, и нам нет смысла пугать их последствиями выбранной ими «лёгкой жизни», потому что нас всё равно никто не услышит. Каждый имеет право на своё собственное мнение. И все же, НИЧТО НЕ КОНЧЕНО ДЛЯ ТОГО, КТО ЖИВ. НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО, ЖИЗНЬ ВСЕГДА ДАЁТ НАМ ЕЩЁ ОДИН ШАНС ПРЕОДОЛЕТЬ ВСЕ ТРУДНОСТИ И НАЧАТЬ ВСЁ СНАЧАЛА. Этот омут затягивает с головой, и казалось бы, у тебя уже есть деньги и надо остановиться, но почему-то уже ничего не хочется. Всё вокруг слишком пусто, серо и как-то мерзко, а самое страшное – исчезает надежда… Надежда, что всё плохое забудется, словно появится какой-то провал в памяти, а затем встретится человек, который искренне тебя полюбит и согласится разделить свою судьбу на двоих. И всё же, даже если это произойдёт, ты всё время будешь бояться и ждать того момента, когда обязательно появится человек из прошлого и расскажет твоему мужу всю правду о тебе. Несмотря на забытое прошлое, всю жизнь будет болеть душа, и если настанет день и ты когда-нибудь всё же сможешь почувствовать себя счастливой, то не слишком ли дорогой ценой достанется это счастье?! Итак, я приглашаю вас в мир ещё одной женской судьбы. Моя героиня Елена преодолела много трудностей в поисках счастья. Говорят, что чужие ошибки прибавляют слишком мало жизненного опыта, потому что все мы привыкли учиться только на своих и самостоятельно преодолевать жизненные передряги, и всё же у нас есть уникальная возможность посмотреть на судьбу моей героини со стороны, проанализировать её жизнь и помимо неприятного слова «проститутка» увидеть в ней беззащитную личность, со своими переживаниями, потрясениями, страхами и противоречиями, которая решает убежать из этого лживого ночного мира, чтобы окончательно не сломаться и не погибнуть. Пришло время, и она поняла, что попала в грязное и мутное болото, из которого достаточно тяжело выбраться. Но ей помогла любовь, которая поистине творит чудеса. И всё же в памяти навсегда осталось тяжёлое прошлое. Прошлое, в котором были постоянные унижения, циничные клиенты, деньги, которые только на первый взгляд кажутся лёгкой добычей, и пустота… Любимые мужчины не прощают подобного прошлого… Мой сердечный и дорогой Друг! Мой любимый читатель! Мне хочется выразить тебе свою искреннюю благодарность за то, что ты взял в руки эту книгу. Я её очень люблю, потому что эта книга наделена моей душой и моими эмоциями. Я предлагаю вам вместе с героиней пережить и преодолеть все трудности в поисках женского счастья. Спасибо за понимание, любовь к моему творчеству и за то, что вы согласны, что мои книги, вышедшие в новом издании, представляют ничуть не меньшую ценность, чем те, которые только что вышли из-под моего пера. Спасибо, что вы помогли мне подарить этой книге новую жизнь. Мне сейчас как никогда необходима ваша поддержка. Любящий вас автор, Юлия Шилова. Глава 1 Включив холодную воду, я глубоко вздохнула, как будто собиралась нырнуть, и, закрыв глаза, встала под тугие, приятно покалывающие тело струи. Усталость, накопившаяся за долгую ночь, неохотно отступила, хотя и не исчезла совсем. Минута, две, три… Вода лилась и лилась, смывая с меня запах чужого пота. Накапав на губку душистый яблочный гель, я принялась энергично растираться, с силой массируя грудь, плечи, шею и живот. Лёгкий озноб заставил меня вылезти из ванны и закутаться в белоснежное гостиничное полотенце, приятно пахнущее дорогим стиральным порошком. Огромное, в пол, зеркало, подсвеченное галогеновыми лампочками, услужливо повторяло каждое моё движение. Казалось, что в ванной я нахожусь не одна. Та, другая, отгороженная от меня стеклом, выглядела не лучшим образом. Осунувшееся лицо, синие круги под глазами, уголки неподкрашенных губ опущены… Ничего, приеду домой, высплюсь и к вечеру верну себе прежний вид, подмигнула я своему отражению. Чёрт, куда-то поясок подевался… Не завязывая халат, я вышла из ванной и превратилась в слух. Из спальни не доносилось ни звука. Да, быстро же он сдался… Иногда клиенты такие попадаются – оплатят пару часов, а потом кувыркайся с ними по полной программе до самого утра… Хорошо, хоть этот не такой. Мужчина после пятидесяти, возраст как-никак… Мягкий палас делал мои шаги бесшумными. Наклонившись, я стала собирать разбросанную по полу одежду. Вот и настал самый приятный в моей работе момент. Натяну колготки, платье, пересчитаю полученные деньги, захлопну сумочку и незаметно выскользну из номера. Внизу рассчитаюсь со знакомым швейцаром и поеду домой. Ярко-красный спортивный «форд-мустанг» быстро домчит меня до места. На улице я другая – молодая, уверенная в себе дамочка, спешащая по делам. Какие могут быть дела в пять часов утра? Ну, это не так важно. Например, неудобно назначенный рейс в международном аэропорту. Да и спрашивать-то никто не будет. Деньги заставляют молчать даже самых любопытных сограждан: дежурную по этажу, швейцара, ментов. Пара зелёненьких бумажек – и все проблемы разрешаются сами собой. О, я умею делать деньги! Триста – пятьсот долларов за ночь для меня не предел. Техникой секса я владею в совершенстве, могу сделать минет, могу кое-что и покруче, но за дополнительную плату, разумеется. Принцип предельно прост: хочешь «клубничку» – раскошеливайся, по желанию клиента я способна на всё, на всё! Что ж, пора идти. Сегодняшняя ночь оказалась не самой плохой в моей жизни. Американец старался как мог, желая произвести выгодное впечатление. В отличие от других клиентов он даже хотел доставить мне удовольствие и был, надо сказать, на полпути к успеху, но… Но я уже давно не возбуждаюсь от прикосновения чужих рук… Джоуи… Какое странное имя… Джоуи… А волосы у него крашеные… Хотя очень приятные на ощупь… Бросив взгляд на американца, лежавшего в уютной полутьме эркера, я застыла как вкопанная. Джоуи был накрыт бледно-голубым покрывалом. Покрывало было испачкано кровью. Безобразное тёмное пятно росло на глазах. Боже мой, что это? Прижимая сумочку к груди, я подошла поближе и трясущимися руками потянула покрывало. Обесцвеченные белокурые пряди американца, взбитые надо лбом, покраснели, как будто их испачкали томатным соком. Чуть выше густых бровей – маленькая, аккуратная дырочка, казавшаяся нарисованной в неясном свете ночника. Из дырочки непрерывной тоненькой струйкой вытекала неправдоподобно тёмная кровь. – Эй, – осторожно потрясла я Джоуи за плечо, – эй, перестань так шутить… Джоуи не ответил, он был мёртв. Выходит, его убили, когда я мылась в ванной. Из-за шума льющейся воды я не услышала выстрела. Да, но тогда и мне грозит опасность. Найдут труп, будут трясти. Дежурная по этажу услужливо сообщит, кого именно следует искать. Деньги тут не помогут… Труп конечно же повесят на меня. Даже разбираться не будут. Убийство с целью ограбления – подходящая версия, нечего сказать… Унести бы отсюда ноги, пока цела… Бедный Джоуи… В ресторане он показывал мне фотографии своих детей… Кому, интересно, этот чудак перешёл дорогу здесь, в Москве? Хотя, впрочем, меня это никаким боком не касается… А может, дежурная спит? Пройду мимо неё незамеченной, спущусь по служебной лестнице в подвал и попробую открыть дверь. Замок там несложный, авось разберусь… Пересеку хозяйственный двор, сяду в машину и поеду к Таньке. Танька подруга проверенная, на неё можно положиться. Скажет, если потребуется, что я появилась около одиннадцати. В гостинице с американцем? Да, была, но ушла оттуда рано… С кем он провёл остаток ночи, не знаю и знать не хочу… Грохот тяжёлых мужских шагов, раздававшихся со стороны коридора, заставил меня испуганно заметаться по спальне. Шаги с каждой секундой приближались и наконец затихли у дверей номера. Начисто утратив способность соображать, я метнулась под кровать и попыталась спустить пониже край окровавленного покрывала. Дверь едва слышно хлопнула. Кажется, зашли… Двое… Ботинки и нижняя часть брюк – большего я разглядеть не могла. Брюки как брюки, серые из смесовой ткани и синие в мелкий рубчик, посаженные на корсетную ленту, чтобы не истрепались раньше времени. Ботинки… Одни – ничего особенного: старомодная микропора, язычок вместо шнурков, другие… Высокие, стильные «казаки», сшитые явно на заказ. Хорошая, дорогая кожа без единой морщинки, блестящая – под золото – окантовка впереди, подъём перехвачен широким ремнем, застёгнутым на пряжку. Пряжка литая, тяжёлая, с чеканкой в виде царской короны. Такие не забудешь, да… – Ну и где эта шлюха? – донеслось до моих ушей. – Не знаю, но дежурная сказала, что из номера никто не выходил, – ответил второй голос. – Что ж она, по-твоему, в окно выпрыгнула, что ли? – Тут не выпрыгнешь. Двенадцатый этаж. – Хреново твоя дежурная смотрит. Гнать надо таких дежурных, а на их место сажать более сговорчивых. Сбежала девка! Я же говорил, чтобы ты замочил американца вместе со шлюхой. Лишние свидетели нам ни к чему. По всей вероятности, голос принадлежал именно тому типу, который был обут в «казаки». Незнакомец беспрерывно курил, стряхивая пепел прямо на пол. – Да никакой она не свидетель! Когда я мочил этого драного американца, девка мылась в ванной. Я слышал, как работал душ. Дверь была плотно закрыта. Представляю, какое у неё было состояние, когда она вышла из ванной! Увидела своего хахаля мёртвым и дала дёру. – Это не оправдание. Ты всегда всё делаешь через задницу. Сказано было замочить двоих. Теперь нужно выяснить, где проживает эта шлюха и под чьей крышей она работает. Всё должно быть чисто и гладко. – А может, это и к лучшему, что мы девку упустили? Теперь можно на неё смело этот труп повесить. За такие шутки она перед ментами точно не отвертится. Будет мотать срок по полной программе. – Ладно, нужно уходить, – сказал тот, который был обут в «казаки», направляясь к выходу. – Мы и так в этом номере уже запарились. Тут такая духотища, что прямо блевать охота. Теперь тебе за эту шлюху перед пацанами придётся отвечать. Ботинки пару минут потоптались перед кроватью и скрылись из глаз. Входная дверь едва слышно хлопнула. Кажется, пронесло… Пока пронесло… Скоро сюда нагрянут менты, и тогда… А что, собственно, тогда? Если Танька не подведёт, пусть попробуют доказать мою причастность к убийству. Да и разыскать меня в Москве не так-то просто. Визитную карточку с адресом я никому не оставляла. Где живу, кроме опять же Таньки, не знает никто. Главное – выбраться из гостиницы незамеченной, а там уж – как повезёт. В маленьком предбанничке перед дверью я прислушалась. За дверью было тихо, хотя тишина могла на поверку оказаться обманчивой. А вдруг те двое до сих пор не ушли? Наконец решившись, я дрожащей рукой повернула блестящую латунную ручку до отказа и, сосчитав про себя до пяти для храбрости, осторожно высунула голову в коридор. Никого… Номер Джоуи находился в трёх метрах от служебной лестницы. Преодолеть их не составило труда. Теперь – вниз. Этаж – двенадцатый, ничего, как-нибудь добегу. Когда до входа в подвал оставалось не более двух пролётов, я подвернула ногу и сломала каблук. Дальше пришлось идти босиком, что оказалось намного удобнее, чем на шпильках. А туфли… Ерунда, новые куплю. Нога неприятно ныла, но всё же позволяла двигаться почти не хромая. Так… Теперь надо бы открыть ведущую на улицу дверь. На всякий случай в сумочке я носила небольшой остро отточенный нож – профессия заставляла постоянно думать о самообороне. Нож меня не подвёл. Замок поддался почти сразу, достаточно было посильнее надавить на крохотную детальку в самой сердцевине. Господи, светло-то как… Втянув голову в плечи, я добежала до угла, хотя прятаться на хозяйственном дворе было не от кого, и, поумерив шаг, направилась к машине, которую предусмотрительно оставила подальше от парадного входа в гостиницу. Завести послушный «форд-мустанг» удалось без труда. Полупустая в ранний утренний час Тверская позволяла прилично разогнаться, но я намеренно не стала искушать судьбу. Тише едешь – дальше будешь, к моей ситуации эта пословица подходила как нельзя лучше. В бардачке лежали сигареты. Вытащив одну, я закурила и, отмахнув рукой дым, глубоко задумалась. Кажется, я вляпалась в дерьмо. Как выберусь – не знаю. Видимо, на какое-то время придётся лечь на дно. Переберусь в другие гостиницы, попроще, хотя и там есть свои заморочки, связанные с «крышей». Ладно, об этом потом. Сейчас к Таньке договариваться – и спать. Танькин подъезд встретил меня неистребимым запахом мочи и кислых щей. Лифт не работал, пришлось подниматься пешком. Квартира номер сорок четыре, седьмой этаж. Дверь открылась не сразу. Пришлось долго нажимать на разболтанную пупочку звонка. – Кто там? – наконец раздался Танькин заспанный голос. Глазка у неё не было. – Сто грамм, – устало отозвалась я. – Лен, это ты? – ахнула Танька, пропуская меня в тесную прихожую. Отодвинув рукой подругу, я прямиком прошла на кухню и села на стул. – Всё нормально, Танька, это не привидение, это я. Расслабься и налей мне что-нибудь выпить. – Ты хоть представляешь, на кого ты похожа? – в ужасе прошептала подруга и потянулась к бару, для того чтобы достать бутылку виски.