— Одолжил ли? — Ну хорошо, взял. Я же потом верну — Нина ничего не заметит! Но вы-то откуда знаете? Уже шпионите за нами? — Я просто внимательна к деталям. Возможно, и Нина тоже. — Да что вы все ее так боитесь? Ничего она мне не сделает! — На вашем месте я не была бы в этом так уверена, молодой человек. — Были бы, потому что она моя сестра. Не дороже ведь ей эти куницы, чем я? Лукреция отметила новые для себя сведения и на секунду замешкалась с ответом. — Ладно-ладно, — по-своему воспринял заминку Ждан. — Не беспокойтесь, она точно не узнает. — Конечно, — лукаво кивнула баронесса, — только если куница сама ей не расскажет, после твоего волшебства. Искать нужный предмет в хранилище было все равно что искать иголку в стоге сена. Пока Ждан рассматривал и перекладывал пояса, накидки и ожерелья, баронесса поймала себя на том, что уже составила полный план систематизации и каталогизации этих реликвий. Не зря же она столько времени провела в архивах королевского двора, разыскивая необходимые в работе сведения. Огромным усилием воли Лукреция заставила себя заняться делом, а не мысленной расстановкой стеллажей. Способность менять наряд своего владельца может быть заключена в абсолютно любой предмет одежды или украшение. Перебирая их все, они могут справить тут не только восьмидесятилетие Лукреции, но и восьмидесятилетие Ждана. А что, если для начала найти вещь, которая сама помогает искать вещи? Тут уже количество наименований будет более ограниченным: луна, очки, клубок или… Баронесса с некоторым удивлением уставилась на ветку какого-то светлого дерева, которая расходилась к концу рогаткой. Если ей не изменяла память, то некоторые народы с помощью этого простого инструмента могли находить воду под землей. Пожилая дама вытащила артефакт из кучи чего-то, что могло быть сбруей, и продемонстрировала своему помощнику. — Ты можешь сказать, что здесь за волшебство? — Вы гений! — закричал Ждан, как только взял в руки ветку. — Так, значит, мое предположение верно и это поисковик? — Ну баронессочка, ну голова! — продолжал восхищаться парнишка. — Ты знаешь, я в восторге от присутствия уменьшительно-ласкательных суффиксов в вашем языке, кроме тех случаев, когда они применяются к моей персоне, — мягко намекнула пожилая дама. — Вот ей-богу, вы иногда говорите по-нашему, а такое ощущение, что на тарабарском, — не обратил внимания на замечание Ждан. — Ну ничего, мы вас научим! — Этого-то я и опасаюсь. — Ладно, давайте попробуем эту штуку в деле. — Юный волшебник взялся двумя руками за рогатку и радостно сообщил: — О, затряслась! А теперь найди-ка мне вещи, в которых есть хоть немного души. По его велению ветка, словно в сказке, дернулась, а потом указала на стену, где висел портрет усача в тюрбане с кисточкой, выражение лица которого было весьма и весьма кислым. Но на этом магический артефакт не успокоился и поочередно указал еще на десяток предметов, среди которых было два зеркала, книга и музыкальная шкатулка. — Либо он не работает, либо тут у вас еще и хранилище душ, — подвела итог Лукреция, с любопытством глядя в одно из зеркал. — Сейчас проверим. — Ждан почему-то подошел к портрету, хотя до него было тяжелее всего добраться, и, положив руку на раму, стал вглядываться в изображение. — Это Фенрир Справедливый — толковый был мужик. Вот бы что-то от него осталось в этом портрете! Баронесса подумала, что ей почудилось, когда зрачки на портрете чуть дрогнули. Но юноша восторженно закричал: — Есть! Есть! Там что-то есть! — Не могу назвать выражение его лица приятным, — с сомнением заметила Лукреция. — На твоем месте я бы дала твоей палке-копалке другое задание — показать самую доброжелательно настроенную душу в этих предметах. — Вы как будто сто лет занимаетесь волшебством! — Хочу тебя уверить, что я несколько моложе. — Хорошо, покажи мне самую дружелюбную душу, — изменил свой приказ Ждан. Веточка без колебаний остановилась на музыкальной шкатулке, но паренька это не обрадовало. — А мне все равно больше нравится Фенрир. — Как знаешь, но я бы вообще не стала вкладывать человеческую душу в любое существо, у которого есть зубы и когти. — Вы меня пугаете. — Совершенно не имела такого намерения, — сменила тон баронесса. — Это личное дело — твое и Вольги. Давай наконец приступим к поиску того, что нужно мне. Необходимая Лукреции вещь нашлась так быстро, что леди даже немного разочаровалась. Какой смысл расставлять все предметы по своим местам и составлять каталог, если палка-копалка может выкопать из кучи барахла нужный артефакт в мгновение ока. Но баронесса тут же напомнила себе о причине своего задания: необходимо было совершенно точно понимать, какие вещи пропадают. Ждан протянул Лукреции небольшую брошку, щедро украшенную рубинами. — Как ею пользоваться? — Представьте наряд, который вам нужен, и поверните центральный камень. Чтобы убрать иллюзию, надо повернуть камень обратно. Вот только, — волшебник сделал небольшую паузу, — лучше потом посмотреться в зеркало, потому что эти штучки не всегда работают как надо. Что-что, а уж зеркало теперь всегда было у Лукреции с собой. Смущало одно: брошь выглядела слишком роскошной, чтобы оставаться незаметной. Баронесса прикрепила украшение к корсажу, затем представила на себе лиловое придворное платье и повернула крупный рубин в середине артефакта. — Ого! — отреагировал Ждан. — Надеюсь, это не наряд для сегодняшнего ужина. — Конечно нет, — фыркнула Лукреция и заглянула в ближайшее из зеркал, которое, по мнению волшебной рогатки, содержало в себе чью-то душу. Наряд был в полном порядке, вплоть до каждой перламутровой пуговички на рукавах. Аристократка уже хотела повернуться к зеркалу боком, чтобы еще раз оценить себя во всем блеске, как отражение затянуло сизым туманом, и в глубине стеклянной поверхности кто-то громко и отчетливо зевнул. Затем раздался дребезжащий голос: — Слишком претенциозно, на мой вкус. Баронесса вздрогнула от неожиданности, но потом сообразила, в чем дело. — На мой — тоже, — ответила она зеркалу и натянула на стекло пыльное покрывало, в которое оно было завернуто раньше. Не хватало еще, чтобы это волшебное трюмо пыталось ввязаться в диалог. — Только не думайте, что, если представите себя в шубе, вам будет тепло на морозе, — сделал еще одно предупреждение Ждан. — Сколько еще у тебя этих «только»? — Волшебные штучки полны сюрпризов. — Это потому, что их создатели не дают себе труда продумать все как следует. Скажи, я должна попросить у Вольги разрешения, чтобы пользоваться этой игрушкой? Глаза Ждана округлились почти до невозможных размеров. — Я думал, вы уже сделали это! — Понятно. Безопасность у вас не на высоте. Глава 6 ПОЕДИНОК БАРОНЕСС Напомнив себе, что ранняя пташка всегда найдет червячка (если эту поговорку можно было перевести на язык северных варваров именно так), Лукреция проснулась засветло. Баронесса никогда не думала, что ей придется подниматься с зарей только для того, чтобы отвоевать право быть самой собой. Но место надо было занять до того, как этот въедливый волшебник разберется, в чем дело. Сейчас, когда у Лукреции в руках была волшебная брошка, задача значительно облегчалась. Баронесса встала, умылась и уложила волосы, но вместо того, чтобы начать утреннюю борьбу с корсетом и китовым усом, натянула поверх нижней сорочки шерстяное платье с вышитым подолом — одно из тех, что вчера принес Вольга. Еще вечером Лукреция поэкспериментировала с волшебным артефактом, но, как бы она ни исхитрялась, дорогая рубиновая брошь всегда была видна на выдуманном ею наряде. А это означало одно: закаленная шпионка никак не могла ходить в собственной одежде, так как при превращении украшение будет красоваться на простеньких нарядах Мелании, что непременно вызовет вопросы не только у Ждана, но и у всех остальных. Лукреция встала перед зеркалом и приколола брошь. Затем представила свое дневное лиловое платье и повернула рубин в сердцевине украшения. Вышло похоже. Только вот талия без корсета казалась немного широковатой, но кого это сейчас волновало? Баронесса повернула камень обратно и, снова оказавшись в шерстяном платье, сняла с него брошь и спрятала в карман — туда, где уже наготове лежало небольшое ручное зеркальце. Превращаться в Меланию она уже натренировалась без особого труда, но все равно проделала этот трюк еще раз. День надо начинать во всеоружии. Вернувшись к своему привычному облику, она вновь приколола брошку, представила лиловое платье, добавив к нему для разнообразия белый воротничок, и, довольная собой, вышла из комнаты. Проходя мимо комнаты Вольги, Лукреция неожиданно для себя скорчила проказливую гримасу, а затем чинно постучала. — Кто это? — раздался сонный и недовольный голос из-за двери. — Если снова по поводу Буреслава, то пусть ждет, пока я позавтракаю. — Вольга, простите, это всего лишь я. Хотела пожелать вам доброго утра, не думала, что вы еще спите. Подожду вас в столовой. Дверь распахнулась очень резко, и на пороге показался взлохмаченный Вольга в штанах, рубашке навыпуск, но босиком. — Вот, значит, как, — протянул он. Баронесса улыбнулась со всей теплотой, на которую была способна. — Вы же знаете, мы, пожилые люди, встаем рано. Не сердитесь, если я вас разбудила. — Не буду, — загадочно ответил Вольга. — Ждите меня в столовой, сейчас спущусь, нам надо поговорить. Дверь комнаты волшебника закрылась.