— Долечивается. Но мы вас скоро покинем, не переживай. — Супер! А то чувствую, что здешняя спокойная жизнь с твоим приходом сразу закончится… Я и сам хотел поскорее отсюда свалить куда подальше, но островитяне хотели отправить с нами новых парламентёров и при этом не слишком оголить защиту. Для этого пришлось сначала дождаться разведчиков. Всё-таки бойцов тут не очень-то и много, а места неспокойные. Глава поселения за всё время так и не соизволил с нами встретиться, поэтому всё общение шло исключительно через Кирсанского. Тот буквально лучился энтузиазмом, повторяя без конца, что это новый виток развития отношений между выжившими. Без обмана и прочих уловок. Судя по его словам, полковник был ещё тем параноиком, и уломать его получилось далеко не сразу. Хотя с другой стороны патологическая осторожность позволила им всем выжить. Так или иначе, верить Профессору на слово я не собирался. Для меня главное сейчас — помочь Романихе, а потом можно будет и политикой заняться. Островитянам бежать некуда, мы теперь знаем их секреты, и быстро их найдём, даже если они надумают снова сбежать. Об этом я предупредил прямо, но Евгений Васильевич заверил нас, что он всеми руками за открытое сотрудничество и восстановление репутации. Ну да, ну да. А детей-вундеркиндов они у себя держат исключительно ради заботы. Конечно. Если до посещения детского сада у меня ещё оставались какие-то сомнения, то после встречи с Платоном они окончательно исчезли. Пока цели островитян были до конца не ясны, но раскрыть их — дело времени. Думаю, когда сюда заявится Пересвет с дружиной, они быстро вытрясут всю правду из всех причастных. Его здесь ещё нет просто потому, что Шланг с Гоблином не слишком убедительны, но стоит ему поговорить с дочерью… Я бы тогда на местных и одного «Куя» не поставил. Больше всего беспокойство у меня вызывал Олег, но тот, пусть и с большой неохотой, согласился покинуть остров. Оля охаживала супруга все последние сутки, и вроде как смогла достучаться. Потому что без него она отсюда бы точно не ушла, а тащить Ерёменко в качестве багажа нам бы не позволили. Шухерезада тоже решила не откалываться от коллектива. Хотя у неё имелась возможность спокойно отсидеться до конца срока в безопасности, рядом с другим объектом слежки. Благо Бергер в ближайшие дни никуда не собирался, о чём сразу заявил. Однако перед отбытием скрипачка подошла к нам с просьбой взять её с собой. И вот это уже вызывало серьёзные подозрения. — У меня новые инструкции, — нехотя призналась девушка. — Сопровожу тебя до места, и всё. — А как ты их вообще получила, инструкции твои? — не выдержал я. — Здесь даже магическая связь через пень-колоду работает. Птичка на хвосте, что ли, принесла? — Почти. Мне обычно говорят, что делать… Во сне. — То есть, тебе это просто приснилось? — удивлённо присвистнула Оля. — Можно и так сказать. Но там всё по-другому. — Мать, тебе бы к психологу сходить… Тут есть как раз один. — Он психиатр, — поправила её Шухерезада. — Понимаю, что для тебя нет особой разницы… — Хочешь сказать, я тупая⁈ — Ты сама это сейчас признала. Воздух между ними стал стремительно наэлектризовываться, но нам сейчас только склок не хватало. — Так, девочки, не ссорьтесь. Забыли, где мы? — Здесь всё равно неуютно, — пожала плечами скрипачка. — Так что я бы всё равно ушла. — А что-нибудь ещё чувствуешь, кроме неуюта? — тут же уточнил я. — На голову давит, как обручем, — пожаловалась она. — Но когда чуть выпьешь, отпускает. — Ты же сейчас не воду имеешь в виду, да? — Ещё чего! Я похожа на рыбу? Меня ж в больничке держали, а там есть спирт. Главное, правильно развести… — А ты не так уж безнадёжна, — одобрительно цокнула языком Оля. — То-то у меня купол трещит в последнее время… А это всё из-за тебя, Тим. Точно! Алкоголь же выводит из организма всякое нехорошее, я где-то слышала. — Да, радиацию. — Вот! Вдруг тут фон превышен? Пойду, тяпну за твоё возвращение и заодно Ерёменко накапаю, а то достала его постная физиономия… — Смотри не переборщи, нам выдвигаться через час, — напутствовал я её. Но разведчица уже умчалась в сторону столовой. Там тайком настаивали бражку на лесных ягодах, в обход сухого закона, однако продукт получался откровенно так себе и большого спроса не имел. А может быть, люди больше не испытывали тяги к спиртному. В любом случае повара выглядели наиболее адекватными среди простых жителей. Что к сожалению сказывалось на качестве еды… Сборы мои прошли легко и быстро. Некоторые вещи так и не покинули рюкзака, так что их даже не пришлось запихивать обратно. Вскоре я навьючился и покинул общежитие, где провёл последние дни. Не скажу, что местное жильё отличается комфортом, но по скрипучей кровати, скорее всего, буду скучать. А вот по храпу многочисленных соседей — нет. Точкой сбора ожидаемо стала пристань, но сначала я заглянул в детсад к Пелагее. Кирсанский кружил надо мной всё последнее время, уговаривая оставить дочь под его присмотром. Якобы, ей тут будет безопаснее, чем в диких землях, да и уроки по контролю эмоций не повредят. Как-то раз она всё-таки не сдержалась и окольцевала избу высоким частоколом из чёрных кристаллов. Никто не пострадал, но даже вечно заторможенные жители перепугались. Значит, не безнадёжные. Некоторые действительно выглядели поживее остальных. Я всё-таки дал себя уговорить, выслушав потом много всего нелестного от Ольги. Кем она меня только не назвала… Возможно, где-то даже не ошиблась. Но я понимал, что просто так с острова нас никто не отпустит. Пелагея выступала в роли гаранта, что мы будем паиньками в дороге. Да и вообще, не для того здесь собирали коллекцию юных дарований, чтобы так просто помахать вслед рукой самой Принцессе Смерти, чтобы это, блин, ни значило. Но главное, она сильно сдружилась с Дашей и ни в какую не хотела без неё уходить. Девочки проводили вместе почти всё свободное время, а вот с её отчимом у меня вышли довольно натянутые отношения. Ему и до этого было глубоко плевать на падчерицу, а воздействие острова только усугубило пропасть между ними. Но он хотя бы перестал проявлять агрессию, и то неплохо. В общем, не получилось у нас дружить семьями. На всякий случай я предупредил мужичка, что очень сильно расстроюсь, если он возьмётся за старое, и его вроде бы проняло. Не каждый день на тебя рычит зеленокожий дикарь с топором. Точнее, с секирой, но вряд ли профессиональный тунеядец знал о тонкостях холодного оружия. За Пелагею я почти не переживал. Она может за себя постоять, а в самом крайнем случае переродится рядом со мной. Так что вместо заложника местные получили на свою голову огромную проблему, размером с айсберг. Это примерно как сидеть на мине вместо табуретки. В принципе, можно попробовать, но строго один раз. Я же в их глазах теперь выглядел доверчивым простофилей, которого можно легко обвести вокруг пальца. Что мне, в принципе, и требовалось. Это дуракам все рады, а вот умных никто не любит. Прощаться со мной высыпала почти вся детвора, к огромному неудовольствию их носатой воспитательницы. Кара демонстративно меня не замечала, ограничиваясь лишь дежурными фразами приветствия. Спасибо хоть с подопечными она вела себя нормально. Мы накануне организовали им настоящий праздник из остатков провизии, решив порадовать напоследок. Гулять, так гулять! Они тут не голодали, но местная кухня успела надоесть даже мне. Особенно впечатляли отвратительные морковные котлеты, которые готовили чуть ли не через день. Ничего серьёзнее здесь вырастить пока не успели. Малыши вразнобой попрощались, после чего Кара загнала большую часть обратно в избу, доедать завтрак. Куда больше возле меня крутилась Пелагея, клянчившая привезти что-нибудь этакое. То крутую говорящую куклу, то новый раскладной мольберт или на худой конец ультрафиолетовый маркер. Даша тем временем скромно стояла в сторонке, не зная, куда деть руки. — А тебе что хочется? — спросил я у неё. — Мне? — встрепенулась она. — Не знаю… — А давай черепушку! — предложила Пелагея, дурашливо оскалившись. — Крутую, с клыками! Другая девочка пришла бы в ужас от такого предложения, но будущая гроза континента задумалась. — А можно? — Смотря что ты будешь с ней делать. — Я никого не буду пугать! — пообещала она. — Просто её точно никто не возьмёт… — Теперь у тебя никто не будет отбирать, — вздохнул я. — Давай что-нибудь повеселее? — Хорошо… — А я хочу черепушку! — продолжила настаивать дочь. — С рогами! Вот такими! — И губозакаточную машинку. — Ну па-а-а! Она уставилась на меня бездонными глазами, способными растопить ледниковую шапку Земли. — Ладно, если будешь хорошо себя вести, — сдался я. — Уря-я-а! Радостных девчонок тоже пришлось отпустить вслед за остальными детьми, после чего ко мне напоследок подошёл Платон вместе со своей рыжей проводницей. Вот уж на кого можно оставить весь этот шумный балаган талантов. Мальчик как всегда был сосредоточен и начал разговор с самого важного. — Вам угрожает опасность. Берегитесь. — Тоже мне, новости, — пожал я плечами. — Что там видно в будущем? — Прошлое, — тихо ответил мальчик. — И больше ничего. Это нас… Пугает. — А поточнее? — Простите, мне нельзя вам ничего рассказывать. Я и так вышел за рамки дозволенного. — Ох уж эти игры божков, — проворчал я. — Ничего не бойся, лучше пригляди тут за всем. — Обещаю, — кивнул он. Есения увела его прочь, а я с легким сердцем направился в сторону пристани, где уже поджидали наши «провожающие», которых привёл лично Кирсанский. — Ещё раз огромное спасибо за сотрудничество, Тимофей, — он с чувством пожал мне руку. — И за оказанное нам доверие. — Да пожалуйста. Постарайтесь его оправдать. — Непременно! Профессор коротко представил мне почётный эскорт, после чего умчался по своим делам. Всего с нами отправили четверых человек не самой выдающейся прокачки, что немного успокаивало. Вот Бергер или кто-то из его коллег могли доставить нам проблем. Главным в компашке числился жрец пятнадцатого уровня Григорий Аввакумов по прозвищу «Раскольник». Он должен был не только вести переговоры, но и попробовать заодно разобраться со странным проклятьем. Ему стукнуло что-то около полтинника, изрядно посеребрив длинные волосы на голове, заплетённые в хвост, однако отращивать каноническую бороду он отчего-то не стал. Зато нацепил чёрную куртку с заклёпками, делавшую его ещё больше похожим на бывалого металлиста.