— Н-ну… Правду сказать, пришлось опрокинуть несколько верзил-телохранителей. Они Вас, кажется, весьма ценят, а потому и заботливо берегут. Как моя мама бережёт варенье в буфете. Король улыбнулся. — Надеюсь, Вы не убили моих доблестных солдат? — Нет, они очнутся здоровее здоровых. — Простите, — задумчиво произнёс король, — но государственных деятелей, и монархов, и демократов, необходимо беречь от непрошеных гостей. К Президенту Соединённых Штатов, наверное, столь же трудно приблизиться, сколь и к британскому королю? — Понятия не имею, — ответил Роб. — Не пробовал. А к Вам проникнуть оказалось проще простого. — Но Вы так молоды, — сказал король, — и овладели такими секретами природы! Поразительно! — Молодость — не помеха, — скромно ответил Роб. — А секреты природы, её силы, существуют от сотворения мира. Надо же было хоть кому-то их разгадать и приручить! Это было неизбежно! Сам того не сознавая, Роб говорил веско и назидательно: подражал Джинну. — Надо полагать, — вмешался министр, — Вы американец родом. Он сделал шаг вперёд и уставился на мальчика в упор. — Угадали с первого раза! — ухмыльнулся юный путешественник, вынул Определитель Характера, водрузил чудесные очки себе на нос и уставился на министра столь же пристально. На министерском лбу возникла огромная буква «З». — Ваше Величество! — сказал Роб. — У меня ещё одно изобретеньице имеется. Не соблаговолите ли на секунду-другую надеть вот эти очки? Король кивнул и надел их без промедления. — Называются Определителем Характера, — продолжил мальчик, — ибо линзы принимают и усиливают вибрации характерных токов, испускаемых любым человеческим существом, а на лбу этого существа появляется буква-отметка. Если возникнет буква «X» — будьте уверены: перед Вами хороший человек. А возникнет буква «З» — берегитесь: перед вами человек недобрый, злой то есть, и нужно опасаться предательства. На лбу своего любимого министра король явственно различил огромное «З». Но государь на то и был государем, чтобы произнести единственное слово «спасибо» и невозмутимо вернуть очки владельцу. А вот министр, немедля заподозривший подвох, осерчал не на шутку. — Не верьте ему, Ваше Величество! — крикнул он. — Это цирковой фокус, мальчишка дурачит Ваше Величество! — Да Вас ведь никто ни в чём не винит! — сурово ответил король. И прибавил: — Оставьте нас наедине, сделайте милость. Встревоженный министр покинул зал, повесив голову. — А теперь, — предложил Роб, — изучим вчерашние записи и увидим, чем занимался этот Ваш придворный. Он вызвал в окошке Летописца надпись «Англия» и медленно, одно за другим, воспроизвёл на зеркальной пластинке события истекших двадцати четырёх часов. Мгновение спустя король охнул, ибо Летописец явил ему крохотную комнатку, где восседали трое джентльменов, увлечённых серьёзным разговором. Одним из троих был обвиняемый министр. — Эти люди, — прошептал король, — мои заклятые враги! Теперь я удостоверился: Ваши чудесные очки, о юный друг, совершенно верно указали на истинный характер министра! Благодарю Вас. Отныне я стану стеречься, а до сих пор, увы, доверял этому лжецу всецело. — Не стоит благодарности, — небрежно проронил Роб. — Рад был Вам услужить. Но пора и в путь отправляться. — Надеюсь, мы встретимся ещё не раз, — молвил государь. — Уж очень Вы заинтересовали меня своими электрическими приборами. Страже будет велено впускать Вас в любое время суток безо всяких препятствий и препон. Чтобы, — прибавил король с улыбкой, — Вам не доводилось больше расчищать дорогу силой электричества. — Ага, — ответил Роб. — А можно и не велеть ничего. У меня такая трубочка есть: бац! бац! И стража — брык! брык! Но тут юный американец прикусил язык, припомнил простейшие законы вежливости, низко склонился перед государем, о котором впоследствии говорил: «хороший парень, и совсем не задаётся» — и вышел вон из приёмного покоя. Герцоги, графы, бароны, виконты и тому подобные воспитанные люди посмотрели на Роба с немалым удивлением, а начальник королевского караула почтительно отсалютовал путешественнику шпагой. Роб лишь ухмыльнулся, поглубже затолкал руки в карманы и сбил соломенную шляпу на затылок. Глава 11. Учёный муж Остаток дня Роб слонялся по Лондону и диву давался, как странно живут англичане. А когда основательно смерклось и можно было уже не опасаться случайных наблюдателей, он взлетел к дверце в храмовом шпиле, забрался в каморку звонаря и улёгся на полу, под внушительными церковными колоколами, чтобы отдохнуть и выспаться. Он едва успел задремать, как раздался оглушительный грохот и рёв, от которых колокольня задрожала до основания. Роб в испуге подскочил. Но это просто звонили к полночной службе. Роб зажал уши ладонями, а когда гулкие вибрации смолкли, спустился по приставной лесенке на следующий ярус. Но часом позже новый перезвон колоколов испугал его ничуть не меньше, ибо прозвучал отнюдь не тише. Роб перекочевал ярусом ниже, и так спускался с яруса на ярус, пока не провёл остаток бессонной ночи у самого основания колокольни. При дневном свете Роб уселся, зевнул, протёр глаза и устало произнёс: — Церкви — отличные строения, да вот гостиницы из них не очень-то удобные. Надо было к старине Эду во дворец на ночлег попроситься. По лестницам и лесенкам Роб снова добрался до слухового окошка и выглянул наружу. Затем изучил карту Европы. «Сдаётся мне, не грех бы и в Париж слетать! — подумал Роб. — Домой-то надобно поспеть к субботе, чтобы не разминуться с Джинном! Каждый день теперь на счету». Не думая о завтраке, ибо предыдущим вечером он проглотил электрическую таблетку, Роб выбрался из окна и взмыл в свежий утренний воздух. Поднимался мальчик до тех пор, пока и огромный город, и протекавшая по нему великая река Темза не остались далеко внизу. После этого Роб устремился на юго-восток, пересёк пролив Ла-Манш, пролетел между Амьеном и Руаном и достиг Парижа к десяти часам утра. Витая над предместьями, Роб увидел высокую башенку, на чьей плоской крыше возился с телескопом какой-то человек. Увидав парящего над ним Роба — расстояние было совсем небольшим, — человек закричал: — Апроше! Вэнэ иси! Что по-английски значило: «Сюда! Летите ко мне!» Человек отчаянно замахал руками, буквально приплясывая от нетерпения. Роб засмеялся и спустился на крышу, где хладнокровно спросил француза: — Ну, и чего надобно? Француз выпучил на пришельца глаза. Несколько мгновений царило безмолвие. Хозяин башни оказался высоким тощим субъектом, лысым, но с густой серо-стальной бородой. Выпученные чёрные глаза сверкали за линзами очков в золотой оправе. Изучив мальчика хорошенько, незнакомец вопросил на ломаном английском языке: — Но, месье, как ви умеете летать без одна машина? Я сам извёл один эксперимент с один воздушный корабль, но ви… Как у вас полючается летать без ничего? Роб рассудил, что настало самое время оказать Джинну услугу и растолковать назначение чудесных электрических приборов новому знакомому. Француз выглядел человеком учёным до мозга костей. — Вот он, мой секрет, профессор, — объявил Роб и поднял руку, демонстрируя пристёгнутую к запястью летательную машинку. Потом постарался пояснить, какие электрические и гравитационные поля это устройство использует. Легко понять, насколько изумился француз! В доказательство своей правоты Роб повернул указатель, приподнялся в воздухе над башней, описал широкий круг и возвратился к замершему на плоской крыше профессору. Машина работала безукоризненно. Затем Роб показал чудесные электрические таблетки, изложил принцип их действия, сказал, что в каждой содержится достаточно питательных сил, чтобы целые сутки не испытывать голода. Учёный, чудилось Робу, вот-вот задохнётся от удивления. Впрочем, вообразите сами, как чувствует себя человек, столкнувшийся с подобными изобретениями не в фантастическом романе, а наяву, средь бела дня. — Шудьесно! Великольепно! Магнифик! — восклицал француз. — А у меня и кое-что полюбопытнее отыщется! — продолжил Роб и вынул Автоматический Летописец. Он вручил прибор недоумевающему профессору и с гордостью показал ему важнейшие события, происходившие в разных уголках земли — особенно в цивилизованных странах. Француза так и затрясло. Он просил, умолял и заклинал Роба сообщить: где и за какие деньги можно приобрести эдакие устройства. — Сообщить не могу, — отрезал Роб, — но, коль скоро Вы познакомились с моими приборами, то и сами сможете сконструировать подобное. Видите? Они очень-очень полезны! А хорошему инженеру-электрику и намёка довольно, чтобы уяснить принципы и добраться до сути. За чем остановка? Думайте и создавайте. Учёный сверкнул глазами, не в силах скрыть охватившего его разочарования. Роб спокойно продолжил: — И это ещё не всё! У меня и получше отыщется! Вот, наверное, самый удивительный прибор изо всех, какими я располагаю. Мальчик достал из кармана Определитель Характера, надел очки и присвистнул. Потом поспешно отступил на шаг от нового знакомого. На лбу француза чётко обозначились буквы «3» и «П». — Кажется, мне повстречался неправильный учёный! — пробормотал Роб, скрипя зубами от досады. И отвернулся. Это было явной ошибкой. Новый приятель Роба мигом доказал, что Определитель Характера не лжёт. Он схватил увесистый железный прут, служивший рычагом в поворотном механизме телескопа, и треснул мальчика по спине с такой яростью, что если бы не Защитное Одеяние, Робу наверняка довелось бы погибнуть в парижском предместье бесславной погибелью. Но рычаг отскочил от электрической брони с такой силой, что французский негодяй отлетел и растянулся на крыше. Роб оглянулся и захохотал.