Титульный лист Авторское право Авторское право с 1901 года принадлежит издательству "Боуэн-Меррилл Компани" Книга посвящается Моему сыну Роберту Стэнтону Бауму Оглавление Кто знает? Разумеется, изложенное здесь — невероятно; а всё-таки — начисто ли невозможно? Большая наша планета вращается так же исправно, как и встарь — и даже не скрипнет, намекая, что не грех бы и смазать её после стольких веков непрерывного кружения. А времена меняются, ибо меняется человек, ибо цивилизация, точно мельник из доброй старой песенки, «в движенье жизнь ведёт, в движенье». Что было неимоверно ещё вчера, сегодня становится обычнейшим делом. И вот вам сказка, повествующая о чудесах, творимых электричеством, и предназначенная нынешнему поколению детей. Правда, когда маленькие читатели вырастут во взрослых мужчин и женщин, их собственные дети едва ли назовут мою повесть волшебной. Потому что либо одна, либо две — либо гораздо больше! — изобретённых Джинном штуковин сделаются к тому времени обиходными. Кто знает? Эпиграф Сэмюэла Кольриджа «Философия начинается с удивления, удивлением и заканчивается, а промежуток заполняет восхищение. Но первое удивление есть порождение невежества; последнее же порождает обожание». КОЛЬРИДЖ Глава 1. Роб и его мастерская Когда Робу взбрело в голову экспериментировать с электричеством, его рассудительный отец усмотрел в этой забаве славное сочетание приятного с полезным и всячески поощрял ребёнка. У Роба неизменно было вдоволь и батареек, и моторчиков, и всего прочего, что может пригодиться исследователю, ставящему научные опыты. В укромной клетушке на чердаке Роб устроил себе мастерскую, и оттуда вскорости потянулись по всему дому проволочные хитросплетения. На каждой входной двери появился электрический звонок; а помимо этого, на всяком окне завёлся, взломщикам на страх, электрический сигнал тревоги; а сверх того, если кто угодно переступал порог какой угодно комнаты, у Роба на чердаке исправно трезвонил особый звоночек. Газовые рожки зажигались от электрических искр, а электрический гонг, соединённый с капризными, своевольными часами, стоявшими в мастерской, будил и подымал прислугу даже глухой ночью — покуда повар, в конце концов, не осерчал и не пригрозил уйти. Особый звонок извещал о том, что почтальон бросает в ящик письмо. Везде, всюду и повсеместно в доме дребезжали, заливались и надрывались электрические звонки, оживавшие вовремя, невовремя и в любое время суток. А в каждой комнате красовалось по телефону, позволявшему Робу тревожить любого из домочадцев именно тогда, когда потревоженному хотелось чуток тишины. И мать, и сёстры вскоре объявили, что Роб свихнулся, и никому в семье не стало житья. Отец же, напротив, с удовольствием видел, каким искусным электриком становится мальчик, и требовал: дайте юному инженеру полнейшую волю! — Электричество, — разумно замечал престарелый джентльмен, — однажды сделается силой, движущей мир. В будущем цивилизация зашагает вдоль электрических линий, от столба к столбу. А наш ребёнок, пожалуй, станет великим изобретателем и поразит человечество небывалыми творениями. — Верно, — в отчаянии отвечала мать. — Но прежде всех нас током убьёт, или дом загорится от короткого замыкания — или, чего доброго, разлетится вдребезги, если взорвутся химикалии! — Чепуха! — яростно возражал счастливый отец. — Батарейки у Роба чересчур слабы, чтоб человека убить или дом поджечь! Оставь парнишку в покое, Белинда! — От его затей со стыда сгоришь! — не унималась мать. — Вчера, извольте видеть, является в гости приходской священник, звонит у парадного входа — и сверху валится картонка со словами «Я занят, вернитесь попозже». — Что же, — сказал отец, — весьма разумно. — Слава Богу, — не унималась г-жа Джослин, — малышка Эллен увидала гостя и отомкнула дверь. Напускаюсь на Роберта — а тот преспокойно заявляет, будто проверял, как работает новое приспособление! — Вот именно! Мальчик уже изобретает. А я попрошу его приспособить — и поскорее — такой же картонкомёт на дверях моей конторы. — О, Господи! — вздохнула г-жа Джослин. — Повторяю, Белинда: в один прекрасный день этот ребёнок станет светилом науки, — молвил г-н Джослин, гордо прохаживаясь взад и вперёд. Он едва не лопался от гордости, думая, какие надежды подаёт Роб. Г-жа Джослин лишь тяжко вздыхала, понимая: возражать бесполезно, муж потакает мальчишке, а стало быть, надлежит укрепиться духом, нести свой крест и не роптать. В свой черёд, и Роб понимал: материнская воркотня ему не помеха, и без удержу измышлял всё новые и новые электрические затеи. Дом превратился в настоящую лабораторию, где испытывались и проверялись качества и возможности всё новых и новых устройств. Особенно Роб любил работать в чердачной комнатушке — «мастерской». Там находилось не просто средоточие бесчисленных «линий», протянутых по дому, — Роб учинил там себе на радость уйму любопытных устройств. Крохотный троллейбус бегал по кругу, исправно тормозя у каждой остановки; электровозик и несколько вагонов рывками подымались по крутому откосу, а потом ныряли в туннель; ветряная мельница усердно перекачивала воду из кастрюльки в медный котелок; лесопилка жужжала вовсю; бесчисленные механические кузнецы, точильщики, плотники, дровосеки, мельники, приводимые в действие мотором, трудились неуклюже, но усердно — каждый по-своему, не покладая жестяных рук. Провода пересекали клетушку вдоль и поперёк. Они увивали стены, выстилали пол, сетью раскидывались по потолку и ловили бы неосторожного гостя за шею либо лодыжку в самый неожиданный миг — да только гостям доступ в мастерскую был настрого заказан. Исключение делалось для отца — но и тот не решался шагнуть дальше порога. Роб считал, будто ему самому известно об этом проволочном скопище всё возможное; однако и он временами попадал впросак, и в тупик заходил, гадая: как же разом использовать всё это добро? Однажды, когда Роб затворился в мастерской, решив без помех оборудовать электрическим освещением роскошный дворец из папье-маше, он и впрямь запутался среди несчётных проводов. Конечно, у Роба имелся «коммутатор», позволявший соединять и разъединять любые устройства — но провода непостижимым образом переплелись, и мальчик ума не мог приложить, какими выключателями щёлкать, чтобы в маленьком дворце загорелись лампочки. Роб орудовал почти наугад, подключая и отключая там и сям, надеясь наткнуться в итоге на верное сочетание проводов; решил, будто нашёл это сочетание — да не тут-то было: батарейке недостало мощности. В дело пошли добавочные провода, и дополнительные, и вспомогательные — покуда чуть ли не всякая из несчётных проволок, тянувшихся через комнату, обрела применение. Да только работать сия электрическая сеть никак не желала. Роб раскинул мозгами, решил, что ошибка обнаружилась, принялся колдовать сызнова, там добавлять проводок, тут убирать проводок — покуда, в конце концов, не промелькнула ослепительная вспышка и коммутатор не затрещал по всем швам, точно пытаясь выстоять под высочайшим напряжением. Роб испуганно закрыл глаза ладонями, но, убедившись, что остался невредим, осторожно отвёл руки и, мигая, начал вглядываться в чудесное сияние, переполнявшее мастерскую, — сияние, бывшее много ярче полуденного.