– Верно. – Тогда не обращайтесь со мной, как с гребаной племянницей. Вы меня наняли не для того, чтобы я стояла рядом в короткой юбке и на высоких каблуках, украшая помещение. Вы выставили меня дурой перед теми грузчиками. А кто их вообще нанял? Это моя работа. Позвольте мне делать мою гребаную работу, Лукас. – Я ошибся. Мне жаль. Для меня непросто делегировать полномочия. – Я это понимаю, но когда вы вернетесь на Луну – если я правильно понимаю, чем вы там собираетесь заниматься, – избытка друзей у вас не будет. Я буду на вашей стороне, но вы должны поверить, что если я пообещала что-то сделать – значит, сделаю. – Ладно. Мне нужно, чтобы ты улетела с Земли со мной. «Ты пытаешься бросить меня», – подумала Алексия. Наблюдаешь за моими глазами, горлом, руками, ртом, ноздрями – ищешь любой намек на то, что я шокирована. Ты устроил все это шоу, чтобы увидеть, как я отреагирую. Хочешь посмотреть, из того ли я теста. Смотри в мои глаза. Я не отведу взгляда. – Сегодня вечером я уезжаю в Манаус на предполетную тренировку. Это необходимый минимум. Я могу общаться со своими сторонниками онлайн, но есть работа, которую надо закончить здесь, в Рио. – Что мне делать? – Нужно одобрить дизайн ботов. Я не смогу этого сделать. Ты должна увидеть их физически, посмотреть, на что они способны. Нажми на производителей, чтобы не канителились с доставкой. «ВТО-Манаус» готова к отправке на орбиту, но им потребуется уведомление за двадцать один день. – Я сделаю это, Лукас. – Ты мне понадобишься в Манаусе за пять дней до запуска. Медицинские и физические осмотры – довольно серьезное дело. Твой билет забронирован. Вот говнюк. Она купилась! Алексия подавила улыбку. – Еще кое-что. – Лукас полез в карман куртки от «Больоли». Алексия восхищалась костюмами Лукаса Корты. Она никогда не видела, чтобы он носил одно и то же дважды. У него всегда был цветок в петлице, розовый и свежий. С каплями росы, даже в дни, когда жара на авениде Атлантика ударяла, словно молоток по наковальне. Из его кулака свисало какое-то серебряное украшение на цепочке. – Прошу тебя… Алексия присела на корточки, наклонилась, и Лукас застегнул цепочку у нее на шее. Это был не подарок, не драгоценность. Она почувствовала себя средневековым рыцарем, удостоившимся милости. – Это код, – сказал Лукас. – Он хранился в моей семье на протяжении поколений. Мать передала его мне. Я отдаю тебе. Если что-то случится со мной, если я буду не в состоянии попросить тебя о нем или каким-то образом согласиться с тем, чтобы его задействовали, сделай это сама. – Как… когда… – Ты поймешь. Алексия взглянула на подвеску: топор с двумя лезвиями. – Секира Шанго, – сказала она. – Шанго, Владыка справедливости, – сказал Лукас. – Моя мать почитала ориша. Она не верила в них, но уважала. – Я понимаю это чувство, – сказала Алексия. – А что делает код? – Призывает молнию. Алексия позволила подвеске упасть на свою кожу. – Разве может случиться так, что вы не сможете попросить меня о ней? – Ты знаешь, о чем я. Алексия взялась за кресло и отвезла Лукаса обратно в гостиную. Упаковщики и грузчики сложили бумаги в коробки, коробки – в штабеля, а штабеля – в строй. – Один вопрос. – Задавай. – Все эти вещи – где вы их держали, черт возьми? – А-а, так ведь я снял еще и соседний люкс, – сказал Лукас Корта. * * * – Иди сюда, – сказала Алексия и опустила задний борт пикапа. Подушки, холодильник с «Антарктикой», отпугиватель насекомых, воткнутый в резервный разъем. Улыбка Нортона сделалась шире, когда он увидел пенный матрац. Алексия потянула его в заднюю часть кузова, запрыгнула и похлопала рядом с собой. Нортон настроил радио на тихую ночную болтовню и присоединился к ней. Они обложились подушками и сидели рядом, свесив ноги с кузова, с бутылками в руках, глядя на огромный клинок из огней – Рекрейо дос Бандейрантес и Барра-да-Тижуку. Алексия обнаружила это тайное местечко под сенью леса почти случайно – свернула, чтобы срезать путь к клиенту, и оказалась не где-нибудь, а на площадке, примыкающей к служебной трассе, что вела в заповедник дикой природы Педра Бранка. Педра Бранка был последним лоскутком старого прибрежного дождевого леса, потрепанным и выбеленным изменениями окружающей среды, вцепившимся в холмы над Рекрейо дос Бандейрантес. Она выбралась из пикапа; прислушалась, подышала, окинула взглядом даль. Почувствовала тенистую прохладу и медленное дыхание деревьев. Увидела, как тукан пролетел в высокой листве с украденным птенцом в клюве. Услышала насекомых, далекий прибой, ветер. Неустанный шум дорожного движения стих до басовитого ворчания. Алексия любила свое тайное место, но держала шокер под рукой. Здесь обитали молодые дикари, сбежавшие от полиции, банд, армии и собственных семей. В последний раз, когда Алексия приезжала в Педра Бранка, мысок ее ботинка запнулся о человеческую большую берцовую кость, которую притащил из глубин леса какой-то хищник. Она долго думала, прежде чем привести сюда Нортона. Этим вечером он был молчалив. Она надеялась, что от красоты у него перехватило дыхание и пропал дар речи. Она надеялась, что это другое молчание по сравнению с тем, что он не разговаривал с нею пять дней, не отвечал на звонки, не подходил к двери – и все после того, как она рассказала ему о Луне. Алексия подняла свою бутылку пива. Нортон чокнулся с ней. – На Луне пиво пьют? – Спиртное. Ячмень там не растет. И они едят мало мяса. И нет кофе. – Ты там долго не протянешь. – Я пытаюсь отучить себя от всего этого еще до отлета. Она почти не видела лица Нортона, но знала, что он снова закатил глаза. Она почувствовала, как он облокотился о подушки. – Это красиво, – сказал он. – Спасибо. «Это мой подарок, – подумала Алексия. – Мое особое место». Интересно, кого он первой сюда привезет на заднем сиденье своего мотоцикла. Она поразилась тому, насколько подлой была эта мысль. – Нортон. – Так и знал, что ты сейчас что-то скажешь. – У меня есть окно запуска. – Когда? Она назвала дату. Он опять надолго замолчал. – Мне страшно, Нортон. Он был тихим и недвижным силуэтом в сумерках. – Ты бы мог хоть обнять меня, и все такое. Нортон обнял одной рукой. Алексия прислонилась к нему. – Это всего лишь два года. Шевеление в подлеске: фары пикапа на миг зажглись и спугнули непрошенного гостя. Раздался топоток чьих-то убегающих лапок. – С бизнесом что-нибудь придумала? Ну опять он за свое. Нортон считал себя естественным наследником «Корта Агуа». Алексия проявила творческий подход, намекая – но не говоря напрямую, – что он высосет бизнес досуха за месяц. – Я оставляю его Сеу Освальду. Она почувствовала, как Нортон напрягся от потрясения и ярости. – Сеу Освальду руководит качалкой для гомиков. Он не инженер-гидротехник. – У него успешный бизнес. – Он гребаный гангстер, Ле. «А ты сам-то кто такой?» – подумала Алексия. – Он известный и уважаемый в обществе человек. – Он убивал людей. – Он лично никого не убил. – Да уж, большая разница, Ле.