Воспоминания о родных местах сменились следующим этапом ее жизни. Она вспомнила Антона Самородова — красивого, в меру наглого и до сих пор желанного, как бы она ни старалась замести эту мысль под коврик. Он был для нее почти родным. Когда-то она встретила с ним Новый год и думала, что так будет всегда. Но Антон поступил подло, она сбежала от него и сейчас вынуждена слушать, как любят друг друга счастливые люди. Она практически видит их ласковые непристойные движения и обнаженные тела. Нет, с нее хватит! Сана обула сапоги, закуталась в пальто и вышла из квартиры. Вахтер в подъезде, по виду отставной военный, увлекшийся праздничной телепередачей, не сразу среагировал на беглянку и схватился за телефон, когда хлопнула дверь во двор. Одинокая женщина шла по заснеженному тротуару, невольно слушая новогодний гомон московских квартир. Люди радовались и пили за то, чтобы наступивший год стал еще лучше предыдущего, а Сана понятия не имела, что станет с ней в новом году. Внезапно рядом с ней резко остановилась «волга» и из нее вышел Трифонов, перегородив дорогу. — Мне сообщили о твоей незапланированной прогулке, — строго сказал он, объясняя свое появление. — Арестуете? — равнодушно спросила Сана. — Пойми, нас ждет важное задание, его надо выполнить. — Не беспокойтесь, я никуда не денусь, мне не к кому идти, — честно призналась Сана. Полковник присмотрелся к ней и мягко предложил: — Готов составить компанию. — Вы покинули семейный очаг в новогоднюю ночь ради беглянки? — прищурилась девушка. — Могли послать подчиненных. — Меня тоже никто не ждет. Погуляем? — полковник оттопырил правый локоть. Сана удивилась, как предложению, так и предусмотрительности начальника — когда она слева не будет заметен ее дефект. Она взяла мужчину под руку. Несколько минут они шли молча. — Расскажите о моем отце, — попросила девушка. — Почему его звали Композитор? Он писал музыку? — Не только. Прежде всего у него был уникальный голос. Речь не идет о вокальных возможностях в привычном смысле. — Кое-что мне мама рассказывала, — припомнила Сана. — Он мог подражать вою волка да так, что вводил в трепет не только глупых овец, но и обманывал матерую волчицу. Правда, я не поняла: это хорошо или плохо? — Композитор был фанатиком всех звуков, существующих в мире. Его голос творил чудеса и ужасы, и он не видел между этим разницы. — Трифонов с минуту помолчал и признался: — Он принес пользу нашей стране, но многих погубил. — Польза и смерть — разве такое возможно? — удивилась Сана. — Служба такая, — вздохнул полковник. — И что с ним стало? — Композитор сам ушел из жизни, я не смог его спасти. Сана остановилась и посмотрела полковнику в глаза: — А меня спасете, если вдруг? Трифонов прикусил губу, потом вздернул брови, собираясь что-то сказать, но Вокалистка его опередила: — Не надо. Я понимаю — служба такая. Она хотела идти дальше, однако Трифонов ее остановил. Девушке показалось, что мужчина, годившейся ей в отцы, будет уверять ее в обратном, что обязательно спасет ее в трудную минуту, но полковник сухо сообщил: — Мы уже вернулись. Сана подняла взгляд, они стояли около своего дома. — Прогула окончилась, пора под замок, — кисло улыбнулась Сана. — Я не просто так поселил тебя здесь. Трифонов взглядом указал на дом с противоположной стороны Садового кольца. На фасаде солидного здания, украшенного архитектурным декором, морозный ветер трепал большой американский флаг. — Посольство США, — догадалась Вокалистка и вопросительно взглянула на начальника. — Там оберегают секреты, которые мы должны узнать, — признался Трифонов и добавил: — С твоей помощью. 32 Однажды вечером в конце января в дверь агентурной квартиры настойчиво позвонили. Корман вопросительно взглянула на Вокалистку: кто там? — Трифонов, но не один. Следом за ним Сорокин и Смышляев, — ответила Сана. Расслабленное лицо Корман мгновенно сосредоточилось, непредусмотренный визит всех троих говорил о важности встречи. Она поправила платье и открыла дверь. Полковник сдержанно кивнул и прошел в комнату, не сняв верхней одежды, словно не хотел терять время. Он стянул перчатки, посмотрел на часы и включил телевизор. Начиналась информационная программа «Время». — Вот и наше время пришло, — пробормотал Трифонов и подкрутил ручку громкости. Вслед за начальником все уставились на экран. Невозмутимый диктор поставленным голосом сообщал, сверяясь с бумажкой: — Сегодня в столицу СССР прибыла высокопоставленная делегация из США для проведения переговоров об ограничении стратегических наступательных вооружений. Переговоры ожидаются сложными. По мнению нашей стороны, новый договор должен зафиксировать паритет сил между ведущими ядерными державами. Американцы хотят сохранить одностороннее преимущество. На экране показали пятерых самоуверенных американцев, разместившихся по одну сторону длинного стола для переговоров, с другой стороны их сдержанно приветствовали наши чиновники. Диктор перешел к другим новостям. Трифонов выключил телевизор, скинул пальто и обвел собравшихся озабоченным взглядом. — Руководство страны придает переговорам с американцами исключительную важность. Чтобы добиться успеха, надо знать все, что противник тайно обсуждает за закрытыми дверями. — Наша подслушивающая техника позволяет… — начал было строить планы Смышляев. Трифонов остановил инженера повелительным жестом. — Американская делегация разместилась в отеле «Националь», там у нас все под контролем. Но они не простаки, и все важные вопросы будут обсуждать в американском посольстве, а там ситуация похуже. Наши скрытые микрофоны они обнаружили, а направленные радиомикрофоны бессильны, потому что на время обсуждений американцы включают глушилки. Так? — потребовал подтверждения полковник, косясь на Смышляева. — Так точно? — кивнул инженер. — Поэтому я получил приказ задействовать нашу группу. Повторяю, это задача государственной важности. На нас вся надежда. Вопреки обобщению, взоры собравшихся, ранее сосредоточенные на начальнике, сместились на Вокалистку. Сана по привычке попыталась повернуться так, чтобы скрыть шрам на правой щеке, но в окружении четырех человек это была тщетная затея. Она смутилась. Трифонов щелкнул пальцами: — Что застыли? Пошевеливаемся, начинаем готовиться! — Он отдал приказ Сорокину: — Алексей, продемонстрируй Вокалистке голоса американцев. Капитан вставил принесенную кассету в портативный магнитофон. — Это запись первой официальной встречи, — пояснил Трифонов. — Смысл сейчас не важен, главное запомнить голоса членов делегации, чтобы узнать их завтра через стену. Кто есть кто, объяснит Сорокин. Сана надела наушники, Сорокин разложил перед ней фотографии переговорщиков. Смышляев отошел к окну и сквозь раздвинутые шторы стал рассматривать фасад здания с американским флагом. — Нашим известно в какой части посольства будут проходить совещания? — спросил он. — Надеюсь, что в комнате с окнами, — без энтузиазма ответил Трифонов. — У американцев имеется специальное помещение со звукоизолирующими стенами. Там нет окон и двойная дверь. — А вдруг делегация запрется там? — высказала общее опасение Корман. — Я даже не знаю, — пробормотал Трифонов и с надеждой посмотрел на Вокалистку. Сана поняла, что ждут ее реакции, сняла наушники и подошла к окну. Теперь вся группа взирала на американское посольство, как на вражескую крепость, которую предстоит взять штурмом. — Насколько близко я смогу подойти к зданию? — спросила она. — Этот вопрос мы продумали, — воодушевился полковник. — Ты, Сорокин и Смышляев будете работать под видом дворников на уборке снега около посольства. Ходи вдоль всего здания и слушай, они прикроют. Как такой вариант? Сана посмотрела на тротуар на противоположной стороне улицы, подняла взгляд выше, сузила глаза, сосредоточилась. В ее подсознании немая громадина посольства начала оживать и пульсировать десятками источников звуковых волн. Она мотнула головой, чтобы избавиться от шума, и спросила: — Когда?