– И в чем он будет заключаться? Ты хочешь предложить мне военный союз? – Никогда! – Глаза альва гневно блеснули. – Пусть мы мятежники, но не предатели. Ни один воин Черного замка не должен переступить границу Предзакатных земель, ни человек, ни тем более орк. – Тогда не понимаю, о чем ты хочешь со мной договориться. Скажи прямо, как обещал, чего ты хочешь? – Я хочу, чтобы ты ушел обратно на Север. И дал слово, что не пойдешь войной на Запад, по крайней мере в ближайшие годы. Сможем ли мы договориться с Перворожденными мирно или будет война, не важно. Это наши дела и наша война. Но если ты нарушишь слово, мы станем врагами. Сегодня ты победил Орду, но твои силы тоже истощены. Новой большой войны ты не выдержишь. И даже если сумеешь победить, останешься один среди горы трупов. Как думаешь, порадует тебя такая победа? – Я думаю, не гляжу ли я на нового Глуума? – Этого не бойся. Я не собираюсь завоевывать этот мир для себя и заставлять всех, кто населяет его, падать передо мною на колени. Я даже Перворожденным разрешу существовать, если они смирятся с тем, что мы больше не их слуги. Пусть забавляются со своей магией и наслаждаются воспоминаниями о славном прошлом. Все равно они обрекли себя на забвение и вымирание. А мы добудем себе свободу собственными руками и пойдем вперед, к великому и светлому будущему! Я лишь молча покачал головой. Ты думаешь, приемыш Перворожденных, ты первый, кто собирается пролить совсем немного крови во имя торжества добра и справедливости? Такие были и до тебя, боюсь, будут и после. Крови всегда лилось более чем достаточно. Не получится у тебя договориться миром с эльфийскими лордами, война обязательно начнется. Но в этой новой войне я действительно не хочу участвовать. Мне бы нынешнюю закончить. И, кстати, неплохо бы кое-что узнать. – Скажи, тебе известно что-то о сегодняшнем драконе? Откуда он взялся и, главное, куда полетел? – Куда полетел, понятно. В свое логово, отлеживаться. Куда именно – не знаю, мало ли пещер в здешних горах? А вот откуда он взялся в Орде, это и нам самим интересно. Орки – зло, магия их шаманов темная, от нее всегда смердило Тьмой и смертью. А вот сам дракон… Это дракон, но очень странный. Скажу лишь, что таких мы никогда не видели. Он не принадлежит к созданиям Тьмы, мы это ощутили, когда ящер летел мимо нас. Была бы это обычная тварь Тьмы, мы бы попытались ее добить. Но этот дракон не таков, он него веет непонятной мне древней силой. В тебе, например, лишь отзвук подобной силы, Тьмы гораздо больше. Хотя даже ты еще не поглощен ею полностью. Поэтому я и решил все же поговорить с тобой, а не приказал своим воинам сразу тебя уничтожить. Но ты еще не ответил на мое предложение. Что ты решил, Темный лорд? – Хорошо, я принимаю твое предложение. Моя армия уходит на Север. Если начнется война между вами и эльфами, я останусь в стороне, клянусь Изначальной Тьмой. И лишь в случае, если ваша распря будет угрожать существованию Севера и всего этого мира, я вмешаюсь. – Это слишком много или слишком мало, но я услышал тебя. Пусть будет так! Мы тоже уходим. Надеюсь, что ты будешь держать свое слово, пока мы добываем себе свободу, и мы не станем врагами слишком быстро. Прощай, Темный! Предводитель альвов развернул своего коня, и вскоре вереница всадников в сверкающих доспехах скрылась в одном из неприметных распадков в конце долины. Мне же предстоял еще один разговор, и я очень надеялся, что он тоже закончится мирно. Гномий хирд по-прежнему оставался в долине, хотя и отошел к ее краю. Я поехал к ним, подняв вверх правую руку в знак мирных намерений. Когда я подъехал, щиты в центре гномьего строя раздвинулись, и навстречу мне вышел широкоплечий гном с бородой ярко-рыжего цвета. Шлем он снял, и, присмотревшись, я узнал одного из тех наемников, которых видел еще на пиру у Глуума. – Ну что, Темный, поговорим? – с вызовом предложил бородач. – Мы тут сообща решили, что нам эта война уже ни к чему. Мы свое дело сделали. Если эти зеленокожие лошадники так и не смогли тебя додавить, так это уже их забота. – Что же вы сами нас не додавили? – А оно нам надо? – Гном презрительно сплюнул себе под ноги. – Договор был пробить твой строй. Нам за это заплатили, и мы это сделали. Сам видел, небось, какую дыру в твоем строю прорубили. Да туда вся их Орда могла пролезть. Если бы эти жабы зеленые нас вовремя поддержали, ты бы сейчас был разбит. А они все ждали, пока мы одни тебя победим, а они подъедут и нашу победу себе загребут. Мы погибали, а они все стояли и ждали. Ну вот и дождались. Да еще захотели, чтобы мы снова в атаку пошли. А когда мы потребовали доплатить, раз такое дело, что они нам дали? Да ничего, хотя плату мы назначили совсем невысокую. Да они весь твой Север получили бы в случае победы, а пару горстей монет для гномов пожалели. Мы чтим договоры, но сражаемся за звонкую монету, а не за звонкие слова. Так что мы свои деньги сполна отработали, а погибать всем, да еще задаром – такого уговора не было. Короче, наша война закончилась, мы хотим уйти. Предлагаю договориться. Мы многих твоих парней сегодня порубали, так что будет справедливо, если мы немного послужим тебе вместо них. Не надейся, что это навсегда. Один обычный срок, не больше. Хотя если столкуемся, можем и дальше послужить, но уже за отдельную плату. Соглашайся, условия хорошие. А то просто уйдем, и попробуй нас остановить, кровью умоешься. – А чего вы сразу не ушли? – поинтересовался я. – Чтобы никто не посмел сказать, что мы деньги взяли и с поля боя сбежали, как последние трусы. Гном от боя не бегает. Теперь битва закончилась, мы можем уйти. Но прежде хотим похоронить наших, которые здесь сегодня легли. Хорошие парни были, нечего им гнить да падальщиков радовать. – И сколько вы готовы служить мне? – Как предложил, один обычный срок. Один год и еще один день. И не говори, что мало, на большее мы все равно не согласны. – Хорошо, пусть будет так. Предложение вашей службы я принимаю. Наша война закончена, вы можете похоронить своих и уйти. Но оружие и доспехи павших вы не получите, только тела. Воинская добыча священна, взятое на поле боя вам никто не вернет. Гном угрюмо засопел. Я ожидал, что он начнет спорить, но прожженный наемник понимал мою правоту. Не сомневаюсь, что большинство топоров и копий, принадлежавших павшим гномам, уже обрело новых хозяев, так что попытка вернуть их привела бы к еще одной кровавой стычке. Совершенно не нужной, и еще не известно, чем она в итоге завершилась бы. – Ладно, Темный, считай, что договорились. С завтрашнего утра мы у тебя на службе. – Пока вы мне не нужны, хороните своих и можете уходить. Где и как мне вас найти, когда понадобитесь? – Тогда мы на запад пойдем, ищи нас в тамошних королевствах. Здешние зеленокожие теперь долго не осмелятся воевать, караваны по тракту пойдут один за другим. А любому каравану нужна хорошая охрана, дороги безопасными никогда не будут. Понадобимся – скажи караванщикам, что ищешь Кирта Огнеборода и его ребят. Караваны ходят медленно, а вести летят быстро. Нас известят, что мы тебе понадобились. И учти, Темный, – деловито предупредил гном, – длинноухих там рубить или вас, тонконогих, это мы всегда пожалуйста. Жаб этих зеленорожих, само собой, тоже, с превеликим удовольствием. А с родичами воевать мы не будем, даже не проси. – А как же вы Барк для Глуума взяли? – искренне удивился я. – Барк – людской город. А тамошние родичи на нас сами первыми полезли, мы же им предлагали уйти по-хорошему. А они нас в топоры. Ну, они – нас, а мы – их, и получилось все же по-нашему. Но исконные наши родные крепости и пещеры мы для тебя захватывать не будем, вот такое наше условие. Согласен? Я сделал вид, что задумался и как бы нехотя, но согласился. Предложение и в самом деле было хорошим. Теперь в случае необходимости у меня имелся целый хирд. Обмана я не боялся: если уж гномы давали слово, то они его держали. Даже изгои-наемники. – Скажи, Огнебород, – спросил я на прощанье, – ты про нынешнего дракона что-нибудь знаешь? – Да толком ничего не знаю, – ответил гном, подумав. – Жабы эти зеленорожие на него молились, считали, что сила в нем немеряная. А по мне, дракон как дракон. Видал, как он, гад летучий, в нас огнем плюнул, когда мы отказались в новую атаку идти? Хочешь, поищем и его голову тебе принесем? Но тогда это уже за службу будет считаться. – А где его теперь искать, как думаешь? – Говорю же, не знаю. Вон зеленокожих спрашивай, может, что и посоветуют. Я кивнул, развернул коня, и он усталым шагом двинулся в сторону лагеря нашей армии, где уже виднелись огоньки походных костров. Солнце наполовину спряталось за горами, в долине быстро темнело. Этот длинный и кровавый день наконец заканчивался. Часть пятая Глава 1 Как ни хотелось мне поскорее отправиться на поиски Глуума, но отъезд пришлось назначить лишь на следующее утро. Весь остаток дня и бо́льшая часть ночи ушли на то, чтобы навести хоть какой-то порядок в рядах моей сильно поредевшей армии. В первую очередь занялись ранеными. Всю ночь по полю ходили небольшие отряды и в свете факелов искали под завалами трупов тех, в ком жизнь еще теплилась. Живых сносили в обоз, где уже трудились походные лекари. Большую помощь в этих нелегких трудах могли бы оказать маги, но из двенадцати ушедших из Черного замка четверо сами полегли, еще трое были серьезно ранены. В том числе и Мортимус, который попал под струю драконьего пламени. Магистр успел прикрыть себя и ученика магическим щитом, но щит не выдержал и лопнул, как мыльный пузырь. Мортимус здорово обгорел и сейчас лежал без сознания. Уцелевшие маги убеждали меня, что пламя обычного дракона магический щит должен был легко выдержать. Почему старинное проверенное заклинание, созданное в ту эпоху, когда драконов на нашей земле еще хватало, теперь не сработало, многомудрые мэтры высокой волшбы не могли объяснить. Но ведь я и сам видел, как легко распалась полупрозрачная бирюзовая стена под драконьим огнем. Заодно удалось узнать имя смельчака, сумевшего отвлечь на себя летающего ящера и подарившего мастеру Тибо бесценное мгновение для решающего выстрела. Светлый маг д’Огристо, приближенный герцога. Он погиб, как и многие другие вокруг меня. К счастью, уцелел лорд-капитан Черных рыцарей барон Гуго фон Брамберг. Как ни удивительно, сам желчный старикан этим был как раз недоволен. Барон всегда говорил, что хотел бы встретить смерть на поле боя, как большинство его благородных предков. Я не собирался с ним спорить, но про себя подумал, что благородные предки могут еще немного подождать. В отличие от меня. Должность лорда-капитана не только весьма почетная, но и очень ответственная, и заменить ворчливого старика было бы очень непросто. Особенно сейчас, когда предстояло восстанавливать военную мощь Черного замка. Постепенно в долину начали возвращаться бежавшие от дракона орки Пустошей. Их возвращение добавило мне головной боли. Зеленокожие вернулись не из-за любви ко мне и верности воинским союзам, а за добычей. Они считали своим по праву победителей все, что лежало на поле. Уже начались первые мелкие стычки как между самими орками, так и между зеленокожими и людьми. Поле было завалено телами, добычи хватило бы на всех. Но делиться вообще не в обычаях орков. Жадность всегда туманит им глаза, зеленокожим вечно кажется, что другие нахватали куда больше, чем они сами. А ведь на поле пока еще лежали и тела гномьих воителей. Чье оружие и доспехи всегда заслуженно ценились всеми остальными расами, за исключением эльфов. Чтобы не допустить нового кровопролития, мне в сопровождении небольшого отряда рыцарей пришлось самому всю ночь разъезжать по полю боя, охлаждая самых горячих и жадных. Но даже мое присутствие не всегда помогало, и троих самых наглых зеленокожих, не желающих подчиниться моим приказам, я просто зарубил на месте. К счастью, это вразумило остальных, открытые стычки поутихли, и к утру хотя бы отдаленное подобие порядка навести удалось. Перед рассветом я собрал военный совет, на котором передал барону фон Брамбергу временное командование над оставшимися силами людей и орков Черного замка. Под командованием барона они должны были закончить поиски оставшихся раненых, собрать трофеи и похоронить павших. Это обещало занять еще несколько дней, но моего присутствия здесь уже не требовалось. Затем наша поредевшая армия вместе с обозом и ранеными должна была начать выдвигаться к Черному замку. Орочьи племена возвращались в Пустоши самостоятельно. Для них с бегством ненавистных южных сородичей война была окончена, и зеленокожих вождей Севера волновала только их доля в общей добыче. Я махнул на них рукой, лишь мельком пожалел уцелевшего мамонта. Зеленокожие навьючили на него столько трофеев, что бедное животное едва можно было разглядеть из-под многочисленных тюков, корзин и мешков, болтающихся на нем со всех сторон. Не удовлетворившись этим, как раз в тот момент, когда я проезжал мимо, орки пытались прицепить к мамонту гигантскую волокушу из свежесрубленных деревьев, тоже доверху заваленную собранным добром. Косматый зверь жалобно трубил, задрав хобот. Похоже, он уже начинал жалеть, что не погиб от драконьего пламени вместе со своим собратом. Но он хотя бы отправлялся домой. Мне же предстоял путь совсем в другую сторону. Мы сердечно распрощались с доблестным аквитонским герцогом. Де Эсто даже задумался, не отправиться ли ему вместе со мной в поход на дракона согласно законам рыцарства. Но предводитель все же взял в нем верх над странствующим рыцарем, и герцог повел своих уцелевших воинов на Запад, по следам остальных наших, не столь верных своему слову союзников. Весь людской обоз ушел вместе с остальной армией еще до атаки рыцарей Аквитонии, и своих раненых им теперь пришлось увозить на импровизированных носилках из плащей и копий, укрепленных между лошадьми. Благо лошадей, оставшихся без хозяина, имелось в избытке. Своих убитых аквитонцы тоже забрали с собой, не желая хоронить их в земле, принадлежащей оркам. Гномы еще оставались в долине и продолжали собирать тела своих павших. Огнебород заверил меня, что не станет искать ненужных ссор и уйдет из долины, как только похоронит своих и соорудит курган, достойный доблести павших соплеменников. Впрочем, сунувшимся к ним оркам гномы уже успели доступно объяснить, что их лучше не трогать, а барон, зная о клятве бородачей послужить Черному замку, рассматривал их как новых союзников. Сильно доверять длиннобородым лорд-капитан Черного замка, естественно, не собирался, но и до стычек дело обещал не доводить. Так что я мог наконец покинуть долину Рагора и отправиться по следам Глуума. Чтобы хоть немного наверстать упущенное время, выехали мы налегке, небольшим отрядом. Кроме Ногоона-аб-Илтгэгча, ехавшего проводником, со мной отправились два мага из Черного замка. Первый из них, Себастьян Люций, несмотря на столь светлое имя, был одним из сильнейших моих некромантов. Я, правда, плохо себе представлял, зачем мне некромант в битве с драконом. Разве что меня воскрешать, если с первого раза с драконом не справлюсь. Если, конечно, от меня после этого первого раза вообще что-то останется. Второй, мейстер Конрад из Тале, был сведущ в огненной магии, и мне его умения казались более предпочтительными в походе против огнедышащего ящера. С магами ехали их ученики, Михель и Курт, но на этих юнцов рассчитывать в предстоящей схватке точно не приходилось. Но выбирать было особо не из кого. Остальные маги – более искусные целители, чем Люций и Конрад, а значит, они нужнее в долине, для помощи раненым. А вот без услуг некроманта и огненного мага мое войско как-нибудь обойдется. Брать с собой большой отряд я не хотел. Дракона числом не задавишь, только лишние жертвы будут. Так что со мной и магами отправилось всего три десятка телохранителей во главе с Индульфом. Этого должно было хватить, если мы натолкнемся на отряд орков из разбитой Орды. Несколько раз я ловил себя на том, что все время ищу взглядом Рона, и каждый раз тяжело вздыхал, вспоминая гибель верного норда. Что ж, Глуум, за него ты мне тоже заплатишь, и плевать, орк ты ныне или дракон. Покинув долину, мы поехали в направлении восточных отрогов Шааган-Уул, Белых гор. Тамошние горные пастбища славились на всю Великую Степь. Земли вокруг Белых гор с незапамятных времен принадлежали сильному и влиятельному в Степи орочьему роду, к которому принадлежал и Глуум. Выходцы из клана Белых Гор и раньше не раз занимали трон Повелителя Степи, так что Глуум, взяв власть, лишь поддержал старую родовую традицию. Однако Ногоон-аб-Илтгэгч повел нас не на юг, к племенной стоянке, а сразу взял резко в сторону. Как он пояснил, до таинственной пещеры было всего три дневных перехода. Пока мы ехали, я несколько раз пытался расспросить его об этой пещере, но толстяк лишь трясся от ужаса и повторял как заколдованный свои прежние слова о плохом и страшном месте. Пояснить, почему это место такое страшное и плохое, орк так и не захотел. Но ужас его был явно непритворным, и я оставил Ногоона в покое, опасаясь, что дальнейшими расспросами лишь окончательно запугаю его. Да так, что он выкинет какую-нибудь глупость. Попытается сбежать, например, или уведет нас прямиком в южные пустыни. Ехали мы быстро и без особых происшествий. Лишь раз, на вторую ночь, на нас попытались было напасть, налетев из темноты. Но наши дозорные не сплоховали и подняли тревогу вовремя. Стоило нам выпустить несколько стрел, как нападающие растворились в темноте и больше нас не беспокоили. Утром мы осмотрели окрестности нашей стоянки и нашли несколько пятен крови, судя по цвету и запаху, орочьей. Но был ли это отряд орков из армии Глуума или просто шайка бродячих зеленокожих, не знаю. В любом случае на нас никто больше не покушался. По дороге я часто вспоминал слова покойного Ут-Шааса. Старый шаман утверждал, что в его видениях часто появлялась огромная гора с пещерой. Пещерой, в которую шаман боялся зайти даже бестелесным духом. А мне предстояло сделать именно это, и в виде совсем не бестелесном, если только я действительно хотел раскрыть секрет силы Глуума и победить его. Предприятие наше казалось мне все более и более сомнительным и чуть ли не безнадежным. Вся ставка была на мой меч, столь неожиданно защитивший меня от драконьего пламени. Того самого пламени, что без труда разрушило магическую защиту нескольких магов, причем не последних в своем ремесле, и уничтожило Четвертый Клык вместе со всем его гарнизоном. Да, теперь я в этом был уверен. Глуум или нет, но башню громил именно этот дракон. Прикрываясь мечом от драконьего огня, я почувствовал те же ощущения, какие пытался уловить несколько месяцев назад, сжимая в руке камень из разрушенной башни. То же самое ощущение не похожего ни на что, странного, но яростного и испепеляющего пламени. Вот только почему оно казалось мне таким знакомым? Вечером, ожидая, когда мои спутники приготовят немудреный походный ужин, я вновь и вновь доставал меч из ножен и принимался его рассматривать. На первый взгляд обычный меч, равно пригодный к рубке и к уколам. Хотя мой меч и именовали Черным мечом Повелителя Тьмы, действительно черными у меча были лишь ножны и обтянутая кожей рукоять. Клинок меча был не черный, а темный той неподражаемой глубиной ручной полировки, что подобна безмятежной глади воды затерянного среди торфяных болот лесного озера. Обоюдоострый клинок, широкий у рукояти и слегка сужающийся к острию. Отличный баланс, ухватистая рукоять в полторы ладони с черной шершавой обтяжкой из кожи неведомого мне морского зверя. Блестящая светлая гарда с двумя боковыми кольцами – такие лучше защищают кисть руки, если приходится рубиться без латных перчаток. Навершие в виде простого стального диска. Ни рун, ни амулетов. Даже самоцветный камень в эфесе, столь обычный у большинства магических мечей, здесь отсутствовал. Строгость и простота. Таких мечей в нашем мире существуют сотни, даже тысячи. Правда, в отличие от большинства своих собратьев, мой меч в минуту опасности был способен полыхнуть белым огнем вдоль клинка. И тогда мало что в этом мире могло отразить удар, нанесенный сверкающим белым пламенем оружием. Конечно, за все приходится платить. Горящий белым светом клинок буквально вытягивал силу своего обладателя, но порой это было необходимо. Уж лучше сидеть без сил над трупом очередного врага, чем лежать убитым. Я помнил, как впервые взял этот меч в руки в замковой оружейной. Меня, только что вышедшего из зала с главными магическими камнями и ставшего наконец полноправным Повелителем Черного замка, вели под руки маги, ожидавшие за дверью в потайную комнату. Я, еще ощущая идущие сквозь меня колоссальные потоки чистой магической энергии, плохо осознавал, куда именно меня ведут, и очень удивился, когда вместо тронного зала мы оказались в просторной оружейной, укрытой в глубине Цитадели. Внутри на подставках, крюках и стойках размещалось столько оружия, что хватило бы на пару сотен воинов. Копья, топоры, палицы и булавы. И, конечно, великое множество мечей всех форм и размеров. Сверкали в свете факелов полированные клинки и гарды, искрились самоцветы эфесов и ножен. Двуручники размером с рыцаря в полном доспехе соседствовали с короткими мечами длиной примерно в полруки. Мечи прямые и кривые, палаши, сабли и изогнутые ятаганы. Меня буквально втолкнули в это царство боевого металла и отпустили. – Выбирай, Владыка, – велел своим звучным голосом, так не соответствующим его тощей дряхлой фигуре, белобородый Везергер, тогдашний глава магов Черного замка и мой наставник. Он впервые вслух, при всех, назвал меня Владыкой, до этого старый маг вполне обходился «молодым… э-э-э… господином», что при его почти двухвековом возрасте звучало даже не слишком обидно. – Выбирай свой меч, да послужит он тебе и Великой Тьме. Я, еще пошатываясь, двинулся вдоль расставленного и разложенного повсюду оружия. Сразу отмел двуручники. Меч размером с самого Владыку, безусловно, пафосен и смотрится прекрасно. Особенно на эльфийском гобелене. На него так удобно опираться, принимая красивые позы! Но стоит учесть, что мне эту железку предстоит таскать с собой до конца эпохи. Ну или пока не помру от ее тяжести. К тому же двуручник плохо сочетается с конным боем, это оружие пешего поединка. Боюсь, что не все мои враги будут настолько благородны, чтобы подождать, пока я слезу с коня или, например, вскочу с ложа. По той же причине я даже не стал смотреть в сторону коротких клинков. Им нужен щит, из-за которого они выныривают в тесноте битвы. А если щита нет, а твой противник ростом с тролля и вооружен дубиной размером с оглоблю? А дальше началось мучение. Я брал меч за мечом, но ни один из них не ложился в руку. Один слишком короткий, другой тонок, у третьего витая гарда настолько замысловатой формы, что такой клинок держать страшно, вдруг пальцы запутаются. Четвертый сияет самоцветами, как костер в ночи. Гномы от зависти слюной изойдут, но я вроде бороду до пояса пока не собираюсь отращивать. Пятый… чем не понравился пятый меч, уже не помню, равно как и двадцать пятый, и сто двадцать пятый. Время шло, я хватал клинок за клинком, постепенно приходя в отчаяние. Все не то, ни один из клинков меня не привлекал. Я уже начал посматривать в угол, где стояли боевые топоры и секиры, как вдруг обратил внимание на простой с виду меч в неброских ножнах, небрежно прислоненный к стене. Мне уже было все равно, но я положил ладонь на его рукоять и вдруг почувствовал, как по руке прошел странный холодок. С легким, почти беззвучным шелестом клинок покинул ножны из черной кожи. Казалось, он сам вылетел из ножен, взметнулся в победном жесте над моей головой, и белый огонь полыхнул вдоль отточенного лезвия. В первый, но далеко не в последний раз в моей жизни. Это был мой меч, оставшиеся клинки я даже не стал смотреть. И никогда не жалел об этом. Но сейчас, перед новой встречей с драконом, я сомневался, сохранило ли мое верное оружие свои столь внезапно обнаружившиеся свойства и не утратит ли их в минуту новой опасности. Маги, неоднократно осматривавшие мой меч вместе и по очереди, уверенно заявили, что ощущают в клинке некую скрытую силу. Но хватит ли ее для победы над Глуумом, я не знал и терялся в сомнениях. А тем временем наш маленький отряд продолжал свой путь на юго-восток. Заросшие лесом холмы мало-помалу превращались в настоящие горы, становившиеся все круче и круче. На третий день пути мы увидели, как восходящее солнце осветило белоснежные снеговые шапки на горных макушках. Вот они, Шааган-Уул, Белые горы. Ну, несостоявшийся брат мой и союзник Глуум, куда ты спрятался? Я пришел за тобой, как и обещал! Глава 2 Заснеженные вершины Шааган-Уул казались совсем близкими, однако в этот день мы до логова Глуума так и не добрались. Лагерь разбили задолго до захода солнца. Мне показалось, что можно было проехать еще, чтобы сегодня добраться наконец до подножия Белых гор, но орк отказался ехать дальше. Он сопел, пыхтел и продолжал уверять, что лучшего места для ночлега не придумаешь. Мы встали лагерем у небольшой речушки, весело журчащей по горному лугу. Вода в реке оказалась настолько холодной, что от пары глотков начинало ломить зубы. Вероятно, истоки этой реки находились высоко в горах и питались водой из тающих ледников. Вскоре стало ясно, что мы здесь не первые из гостей. Горные травы изрядно разрослись к концу лета, но мы обнаружили следы нескольких давних кострищ и выбеленные горным солнцем кости овец и лошадей. Это мне не понравилось. Орк явно хотел, чтобы мы остановились именно здесь, на этой стоянке. Но зачем ему это надо? Я решил немного схитрить. Лагерь мы оставили на месте, но, как только сумерки сменились настоящей темнотой и Ногоон захрапел на зависть и посрамление любым драконам, все остальные, стараясь не шуметь, покинули стоянку и расположились неподалеку от нее, за небольшой скалистой грядой. Отсюда наш лагерь был как на ладони. Временами мне казалось, что я слышу храп орка, но, скорее всего, мне это чудилось. Шум горной речки надежно скрывал все посторонние шумы, место и время были просто идеальными для ночного нападения. Так что, когда первые робкие лучи солнца погнали в глубь горных распадков клочья утреннего тумана, а нападения так и не случилось, я был даже слегка разочарован. Впрочем, мое разочарование померкло на фоне изумленной рожи достойного Ногоон-аб-Илтгэгча, после своего пробуждения не обнаружившего спутников в лагере. Он обрушил было на нас поток упреков в недоверии и скрытности, но хмурые лица невыспавшихся нордов и их красноречивые взгляды быстро заставили его замолчать. Мы быстро свернули лагерь и двинулись дальше. Как это всегда бывает в горах, расстояния здесь обманчивы. Казалось, что до белеющих впереди горных вершин осталось проехать всего ничего, но на самом деле прошло немало времени, прежде чем мы наконец остановились перед серыми каменистыми склонами. Теперь горы возвышались над нами, закрывая полнеба. Они заслоняли солнце, и нас пробирал неожиданно холодный ветерок, посвистывающий по каменным осыпям. Наш отряд остановился на каменистой площадке, упиравшейся в горный склон. Впереди, хорошо видимый на фоне серого камня, темнел вход в пещеру, ведущую вглубь горы. – Мы прибыли, Повелитель! – Ногоон-аб-Илтгэгч, согнувшись в поклоне, указал мне на темнеющий перед нами провал. – Я выполнил твою волю. Вот оно, логово Владыки Глуума! Я всмотрелся уже внимательнее. На первый взгляд ничего таинственного в открывшейся перед нами картине не было. Пещера как пещера. Разве что над входом явно потрудилась не только природа. Руки неведомого каменотеса вырезали в скале полукруглую арку, украсив ее полустертыми изображениями то ли фигурок, то ли узоров. Эти изображения выглядели очень древними и были плохо различимы. Увы, время одинаково безжалостно и к живым существам, и к их творениям. А с момента, когда высекались эти символы, явно прошли не то что годы, а целые века. Или даже тысячелетия – не удивлюсь, если так. – Это письмена Древних, создавших Великую Степь и весь остальной мир! – торжественно заявил Ногоон. – В них сокрыта великая мудрость, доступная немногим.