– На кой он тебе сдался? – Я покосилась в зеркало заднего вида. Красно-синий паренек сидел там с блаженной улыбкой и отсутствующим взглядом. Вид у него был, как у словившего кайф, аж завидно. – Мне? – удивилась сирена, посмотрев на меня с некоторым недоумением. – Мне он не нужен. Вдох-выдох. Я уже даже начинаю к этому привыкать. – А кому он нужен? – Вам. Чтобы понять. – Она вдруг отвернулась к окну. Синий взгляд подернулся морозной пленкой. Ясно, ушла в себя, просьба не беспокоить. «А нам все равно, а нам все равно!..» – Да, Феечка? – радостно отвлеклась я на телефон, с облегчением избавив себя от поддержания разговора, в котором были одни загадки. Хотя сейчас, собственно, и поддерживать было нечего, сирена все равно замолчала. – Саби, вы в порядке? Мира сказала, вы наткнулись на разрыв. – Да, горгона сбежала, но зато мы прикончили двух церберов. Слушай, Фей, а среди нечисти потусторонней изнанки есть… супермены? – Кто? – изумился маг. – Я правильно понял, что ты сейчас про парня в синем трико, спасающего мир? – Ага, – вздохнула я, чувствуя себя кем-то вроде нашей предсказательницы: ты, казалось бы, говоришь о существующих вещах, а на тебя смотрят как на сумасшедшую. – Я таких не встречал, – категорично отозвался Фей. – Ну, познакомитесь, значит, – туманно намекнула я и отключилась. В «ТЧК» мы прибыли спустя полчаса, и за это время Ариэль не вымолвила больше ни слова. Но стоило мне остановиться, как она первой выскочила из машины, снова поманив за собой очарованного. Я на несколько секунд откинула голову назад, прикрывая глаза и наслаждаясь внезапно ставшими такими редкими и драгоценными секундами одиночества. Именно в такие моменты накатывала особенная усталость и желание махнуть рукой на все и улететь куда-нибудь, где есть море, солнце и нет разрывов и астральных тварей. Разве что Криса с собой прихватить. И Нику. И… Кажется, я безнадежна. Когда я вошла в офис, Чар и Фей разглядывали застывшего посреди комнаты сине-красного, словно любопытный экспонат в музее. Мира, для которой его появление, вероятно, не стало сюрпризом, была куда больше увлечена рисованием фикуса с натуры. Пару дней назад она притащила мольберт и краски, утверждая, что живопись благотворно влияет на ее предсказательские способности. А мы втайне надеялись, что нам потом не придется украшать кабинет ее шедеврами. Если свои видения предсказательница умудрялась зарисовывать с фотографической четкостью, то «вольный стиль» у нее больше походил на помесь кубизма с сюрреализмом. В очертаниях фикуса на картине лично я видела ожившую росянку, Чар утверждал, что это отощавший осьминог, а Крис ставил на «акаталепсию». На вопрос: «А что это?» – мы получили ответ: «Нечто столь же непонятное». Князь и Фей, как самые вежливые, от комментариев воздержались, но я не сомневалась, что, если Мира надумает впоследствии презентовать шедевр кому-то из них, вряд ли они повесят его на видное место в гостиной. – Саби, это что? – Завидев меня, Чар усмехнулся и потыкал красно-синего пальцем. – Спроси меня еще раз и вместе подумаем, – фыркнула я. – Разве не видно? – Мира полуобернулась, на мгновение отрываясь от живописания. – Супермен! Как же его там звали? – Она наморщила лоб. – Карл? – Кларк, – подсказал Фей. – Точно! – Предсказательница кивнула и посадила вдохновенную ярко-фиолетовую кляксу в правом верхнем углу полотна. – Вы проезжали мимо карнавала и решили прихватить понравившегося мальчика? – продолжал издеваться оборотень. – Боюсь, что Колдун не оценит очередное «домашнее животное». – Мой дом, кого хочу, того и завожу, – оскорбленно буркнула я. – Этот чудик в прямом смысле на нас с неба свалился и прикончил цербера, как щенка. Ариэль, расколдуй ты его уже, будем разбираться. Сирена пожала плечами и отвернулась. В то же мгновение сине-красный ошалело мотнул головой и уставился на нас, вытаращив глаза. – Что за?.. – Не дрейфь, чувак, ты… Вероятно, Чар хотел дружески похлопать парня по плечу. Вот только тот шарахнулся в сторону, отталкивая оборотня с такой силой, что коллега пролетел через полкабинета и врезался в Мирин стол. Фей попытался поймать буйного сеткой, но красно-синий ловко увернулся от заклинания, а затем совершенно неловко споткнулся о провод. Я обреченно зажмурилась и вжалась в стену, дожидаясь, пока стихнет оскорбленное рычание, грозный грохот небьющихся вещей и жалобное звяканье бьющихся. Глаза я рискнула открыть, только когда в офисе воцарилась благословенная тишина. Открывшуюся картину можно было охарактеризовать как «Хиросима, помноженная на Нагасаки». Чар, кряхтя, выбирался из-под стола. Фей с тоской смотрел на свой разбитый компьютер и с ужасом – на крисовский. Сине-красный, замотанный в золотистую сеть по самый нос, таращил глаза и что-то невнятно мычал. Физиономия у него была измазана свежей краской, а на шее, в лучших традициях диснеевских мультфильмов, квадратным воротником красовалась картина: Мира внесла свой неоценимый вклад в битву. Сама предсказательница флегматично отряхивала руки, не испытывая никакого видимого сожаления от потери шедевра (и в этом многие с ней были солидарны). Ариэль являла собой островок невозмутимости в царстве хаоса, она даже с места не сдвинулась, продолжая смотреть куда-то в пустоту. А завершал натюрморт с элементами портрета застывший в дверях Князь, явившийся, как всегда, очень вовремя. – Это все Сабрина, – в один голос заявили любимые коллеги. Я задохнулась от возмущения. – Они говорят неправду, – меланхолично произнесла сирена, чем заработала три полных негодования и один благодарный взгляд. – Чтобы через час здесь был порядок. А через два – объяснительные у меня на столе. – С этими словами Князь удалился к себе, громко хлопнув дверью. Лично мне представилось, как за ней, сбросив маску вечной невозмутимости, он падает на колени, рвет на себе волосы и, рыдая, взывает: «Господи, за что-о-о?!» А с неба в сиянии солнечных лучей спускается ангел, сочувствующе хлопает вампира по плечу, после чего гасит нимб и предлагает вместе выпить. Потому что в данной ситуации даже Бог не в помощь. Чар молча стащил с поверженного супермена картину, плюхнул его на один из двух уцелевших стульев и грозно рявкнул в побледневшее от страха лицо: – Ну, теперь поговорим? Кристиан – Послушайте, Кристиан… – Алла, воспитательница Ники, на мгновение замялась, но, собравшись с духом, все-таки старательно проговорила с легкой вопросительной интонацией: – Джеймсович? – Можно без отчества, – поморщившись, уточнил я, избавляя ее и, главное, себя от необходимости произносить и слышать это жуткое словосочетание. Когда Саби впервые увидела мой паспорт, она сначала долго хихикала, а потом вдруг посерьезнела и задумчиво произнесла: «Теперь я понимаю, откуда у тебя столь зловредный характер. С таким-то именем. Тебе, наверное, в детстве доставалось». Она еще тогда протянула: «Бедненьки-и-ий», – и попыталась снисходительно потрепать меня по голове, но быстро отказалась от этой идеи. И угроза добавить к ее большому проклятию парочку маленьких к этому не имела ну совершенно никакого отношения. Кто бы говорил вообще. Сабрина Ивановна. – Кристиан, – облегченно выдохнула девушка, приободрившись, – мне бы хотелось с вами поговорить насчет Ники. Последнее время она меня очень беспокоит. – Грабли целы, мальчик – тоже. Она извинилась, – хмыкнул я. – О чем беспокоиться? – Дело не в граблях. – Воспитательница сцепила руки в замок и посмотрела мне в глаза. – Вы же в курсе ее странных фантазий? – Фантазий? Я покосился на носящихся по комнате детей. Ника сидела в углу со своей новой подружкой и причесывала куклу. Саби на днях научила ее заплетать косички, так что теперь дочь поставила перед собой цель осчастливить этими самыми косичками всех детсадовских кукол, а когда куклы закончатся, боюсь, подопытными кроликами предстоит стать подружкам. – Она считает сама и уверяет всех вокруг, что вы темный маг, а ваша… мм… подруга – суккуб. А на прошлой неделе она, видите ли, не болела, а ее похитил вампир, но пришел дядя Фей и всех спас. Я усмехнулся. Ника определенно умела пересказывать суть, не размениваясь на незначительные подробности. – Я вижу, вас это веселит, а не настораживает, – оскорбленно заметила Алла, по-своему расценив мою реакцию. – Она ребенок. А детскому воображению можно позавидовать, – пожал плечами я. Единственное, в чем наши с Викой взгляды на воспитание сходились, так это в том, что нет смысла запугивать дочь раньше времени всякими тайнами – то говорить нельзя, про это упоминать нельзя. Кто поверит в рассказы шестилетки про то, что ее мама вчера гуляла на шабаше? Правильно, никто. А с возрастом она и сама поймет, о чем стоит упоминать, а где лучше будет промолчать. – Одно дело, когда ребенок верит в Деда Мороза и барабашку в шкафу! Другое – когда… откуда она вообще знает, кто такие суккубы?! – А вы уверены, что она знает? – парировал я. – Услышала слово где-то и вставила, потому что понравилось. Воспитательница поджала губы, сообразив, что понимания и сочувствия в этом вопросе от меня не добьется. – Я вижу, вас это ничуточки не настораживает, – холодно уточнила она. – Нет. – Я поднялся, решив, что разговор окончен. – Я буду беспокоиться, если вдруг моя дочь вместо грабель будет в неугодных ей мальчишек огненными шарами кидать. Здесь я ничуть не кривил душой. Правда, переживать я буду не за мальчишек – если Ника кого-то из них стукнет, значит, есть за что. Магические способности, как правило, просыпались в пятнадцать-шестнадцать лет, в более-менее разумном возрасте, да и то с трудом поддавались контролю. Дети, у которых дар вдруг открывался раньше, до этого возраста обычно уже не доживали. Судя по взгляду воспитательницы, я не столько убедил ее в Никиной нормальности, сколько в собственной ненормальности. На самом деле я, как и, подозреваю, большинство родителей, терпеть не мог все эти разговоры на душеспасительные темы. Задача этих людей – проследить, чтобы ребенок не покалечился, не убился и не убил и не покалечил окружающих. Все. А с воспитанием я сам как-нибудь разберусь. Помощничков мне и дома хватает. Я усмехнулся, припомнив вчерашнее чтение «Винни Пуха» с суккубовскими комментариями. «Глава, в которой Винни Пух пошел в гости, а попал в безвыходное положение. Пф, дорогая моя, во-первых, запомни: безвыходных положений не бывает, особенно если ты симпатичная девушка и тем более если при этом темный маг. А во-вторых, я бы лучше назвала ее главой о важности диеты. Сбалансирование питание – залог здоровья. Но вот когда папочка пытается запихать в тебя шпинат, не поддавайся. Это форменная гадость. Так, что тут у нас… Как-то днем известный своим друзьям, а значит, теперь и вам Винни Пух…» Алла проводила меня до дверей, в них я обернулся, чтобы помахать Нике рукой… Рефлексы сработали быстрее, чем мозг, когда один из детей вдруг бросился на другого и повалил его на пол, пытаясь впиться в шею длинными и острыми, как иглы, зубами. Сгусток черного пламени, выпущенный мною, швырнул зубастого об стену и расплескался угасающими клочками, не причинив никого вреда. Мальчишка упал на четвереньки и издал странный звук, больше всего похожий на змеиное шипение. Лицо менялось на глазах, превращаясь в уродливую маску. Глаза покраснели, словно все сосуды в них разом лопнули, из оскаленной пасти на пол тягуче капнула слюна. Черт побери, что это?! Рядом раздался оглушительный визг. Следом за воспитательницей заголосили дети. Существо бросилось вперед, пытаясь ухватить одного из ребят, и снова было мною отброшено. «Черная роза» вместо того, чтобы превратить монстра во множество с трудом совместимых друг с другом кусочков, лишь замедлила его на несколько мгновений. Магия не берет? Какая прелесть.