— То есть не знаете? — Я не могу сказать определённо, я не располагаю вводными для анализа. Это дело для меня новое. Я ещё никогда не собирался здесь кого-то деструктурировать. Но я сегодня же начну наблюдать. И готовиться. — Просто пока вы, Лю, собираетесь за нею наблюдать и готовиться, она будет на меня охотиться, — сказал девочка и сама поёжилась от своих слов, так они были убедительны. — Да, это так. Но я пока не знаю, как можно ускорить процесс. — А если я ещё раз схожу за пылью, вы сможете находиться тут дольше, или как там у вас это работает? — Да, это увеличит моё время пребывания тут, но я бы… Девочка затрясла головой, ей не хотелось снова слушать про то, как он ей благодарен, она хотела слышать другое: — Если достать ещё чёрной пыли, вы сможете больше следить за ней и закончить всё быстрее? — Я не вправе просить вас об этом, — отозвался Любопытный. — Думаю, мы обойдёмся и без этого. Я постараюсь ускорить процесс. Светлана начала раздражаться от его неуступчивости, она видела, что голос почему-то не хочет, чтобы она ходила за Черту, но также девочка понимала — слова Аглаи нужно воспринимать всерьёз. Чокнутая не шутила. И Свете нужно было либо уходить отсюда подальше, либо быстрее… решить вопрос с Аглаей раз и навсегда. Побыстрее. Очень и очень не хотела девочка сидеть тут, в депошке, когда рядом лазит эта больная и страшная баба. И если для ускорения дела нужно ещё раз сходить за Черту, она сходит. Она сбегает. — Лю, если я принесу ещё пыли, вы сможете быстрее всё выяснить про Аглаю? Ей нужен был ответ только на этот вопрос. Только на этот! И Любопытный, судя по всему, понял это: — Безусловно, укрепление защитного периметра точки концентрации при помощи вещества из-за Черты увеличит мои возможности концентрации и возможность накопления нужных мне для существования в здешних условия ресурсов. А это, в свою очередь, естественно увеличит как длительность моего пребывания здесь, так и радиус моего наблюдения. А возможно… Возможно, и даст мне доступ к взаимодействию с другими обитателями этого места. В общем, лишняя банка пыли ускорит процесс, но не думаю, что это будет значительное ускорение. «Господи, Лю, ну какой же ты нудный, иногда приходится вдумываться в каждое твоё слово, чтобы понять, что ты сказал! Неужели нельзя просто сказать «да» или «нет». Вот сиди теперь и думай: что он имел в виду?». Впрочем, главное Светлана уловила: — Значит, банка чёрной пыли увеличит ваши возможности? И ускорит дело? — Безусловно, — Лю, кажется, всё ещё был против. — Вот только я ещё раз попытаюсь довести до вас мысль о том, что это будет дело небезопасное для вас. К сожалению, я не со всеми особями вашего вида могу устанавливать контакт, но один индивид сообщал мне о своих наблюдениях. Он тоже ходил за Черту и уверял меня, что каждый следующий поход становится опаснее предыдущего. Теперь Светлана внимательно слушала, а Любопытный продолжал: — Он рассказывал, что страж появлялся с каждым разом всё быстрее и искал его всё осознаннее. Как будто страж учится. Это он рассказал мне как раз перед последним своим походом за Черту. Да-да, опять страж. Но эта светлая субстанция ну никак не казалась Светлане опасной. Ерунда. Однако её заинтересовало кое-что другое: — Лю, а этот, как его там, индивид, он тоже ходил вам за пылью? — К сожалению, нет, — отвечал голос, — у меня не было того, что он счёл бы для себя ценным, а взаимодействие со мной он ценным не посчитал. Он не стал приносить пыль, сказал, что там, за Чертой, у него не так много времени, чтобы ещё собирать вещество, которое не даст ему заметной выгоды. — Интересно, — Светлане было и вправду интересно, — а зачем же он туда ходил? Да ещё и не раз! — Мне он об этом не говорил, а сам я понять не смог, слишком мало данных для анализа. Но уверен, что там есть что-то ценное, раз он готов был ради этого неоднократно рисковать своим собственным существованием. Тут Светлане стало ещё интереснее. Но сейчас её больше волновал всё-таки вопрос с Аглаей, и девочка произнесла: — Я схожу за пылью, Лю. Чокнутая, после нашего с ней разговора, про меня теперь не забудет. Надо разобраться с ней побыстрее. Она сказала, что я — зло. Лю, что значит «зло», что она имела в виду, как вы думаете? — «Зло?» Это всего-навсего субъективизм, примитивный мировоззренческий термин. Упрощённое понимание какого-либо явления, рассматриваемого всего с одной точки зрения. Полагаю, что никакого объективного «зла» как абсолютного феномена не существует. Для Аглаи, с её точки зрения, ваше пребывание в контролируемой ею области — безусловное зло. А с точки зрения мамы-Таи ваше пребывание в той же локации — безусловное добро, так как, возможно, ваше пребывание здесь ослабляет Аглаю. Резюмируя, могу сказать: никакого зла не существует. Тем более неуместно распространять понятие «зла», даже в виде субъективизма, на вас, Светлана-Света. Вы, насколько я могу судить, абсолютно бесконфликтный индивид, не готовый по своей воле применять к окружающим деструктивные действия без крайней на то необходимости. — Да-да, — Света, может, и не всё поняла из этой фразы Любопытного, но уловила главное: зло не всегда и не для всех таковым является, и ещё то, что она, Света, хороший человек. — Аглая сама напрашивается. Я тут не при чём. Её мучал ещё один вопрос. И она задала его: — Лю, а кто такая «гнилая»? — «Гнилая»? — Лю, кажется, обдумывал ответ. — Исходя из семантики, это некто или нечто, подверженное процессу гниения. Судя по вашему вопросу, в котором вы упомянули слово «кто», предположу, что это особь вашего вида и вашего пола, которая подвержена воздействию гнилостных бактерий и поражена продуктами их жизнедеятельности. Да, Лю явно не мог ей рассказать, кто такая «гнилая». И секрет Элегантной Дамы для Светланы так и остался секретом. Ладно, девочка решила, что рано или поздно она и сама это выяснит. Она встала: — Лю, может, пойдём уже? Проводите меня хотя бы до белого леса, я принесу по-быстрому баночку пыли, и вы начнёте наблюдение. — По-быстрому? — Любопытный сделал паузу. — Я хочу напомнить вам, Светлана-Света, что для проникновения за Черту вам сначала надо найти жука. — Ах да, я и забыла, — произнесла девочка, застёгивая куртку и беря рюкзак. — Но вы же знаете, где его найти? — Знаю, тот индивид, что ходил за Черту, сказал, где они водятся в большом количестве. Нам нужно идти на юго-восток, на танцы. Света, которая уже взяла в руки палку, остановилась от удивления: — Куда? На танцы? На какие ещё танцы? — Тот индивид называл место, где водятся жуки, «танцами», — пояснил голос. — Офигеть, — только и смогла сказать девочка. — Я там не был, у меня тогда ещё не было возможности отходить отсюда так далеко, как сейчас, но направление я знаю точно. Если вы готовы, Светлана-Света, мы можем идти, пока Аглаи нигде поблизости нет. — Хорошо, только сначала забегу к жабе, — произнесла Светлана. — Это разумно, — согласился Любопытный. — В этих опасных местах всегда нужно быть во всеоружии. Развалины, что тянулись по восточной стороне проспекта Гагарина, были обширны. — Там слишком много разнообразных существ. Туман уже кончается, они скоро активизируются, и нам лучше обойти этот массив; пойдём по магистрали и на первом повороте свернём на восток, — предложил Лю. Так и поступили. Она быстро добежала до пересечения Гагарина и Типанова и повернула налево к проспекту Славы. Тут были круглоголовые кошки, их было много; чтобы не встречаться с ними, пришлось чуть-чуть уйти в сторону к высоким новым домам, которые не были разрушены. А там пришлось уклоняться от встречи с муходедом, который бродил по парковке, забитой машинами. Света пробежала мимо «Окея» и побежала вниз к проспекту «Славы». И вскоре почувствовала запах фекалий. Несильный, но вполне себе отчётливый. Откуда тут пахло канализацией, она поначалу не понимала. «Фу, блин, что это?». Но, пробежав ещё метров двести, увидала перед собой в низине под железнодорожным мостиком, который шёл поверх автомобильной трассы, огромную жёлтую лужу. Вернее, это было маленькое озеро, обойти которое не представлялось возможным. А уже пересекать преграду, непосредственно соприкасаясь с жёлтой жидкостью, ей и вовсе не улыбалось. — И как я тут пройду? — Светлана остановилась, оглядываясь и морща нос от мерзкого запаха. — Я не подумал об этом, — ответил Любопытный, — сейчас погляжу, где вам лучше пройти. И уже через минуту, пока Света искала место, где спрятаться, голос уже говорил: — Берите на юг и до насыпи, а потом снова на восток, на саму насыпь, там жидкости нет, за насыпью она опять протекает, но вы идите поверху, дальше будет конструкция, которая позволит вам перейти поверх жидкости. «Конструкция, которая позволит вам перейти поверх жидкости? Что он имел в виду?», — не понимала девочка, но старалась выполнять всё что он говорил. Обошла огромную воняющую лужу справа, поднялась на железнодорожную насыпь. Осмотрелась. Сразу за насыпью, даже под нею, — небольшая вонючая речка из жёлтой жидкости, её берега заросли чёрными колючками. Солнце печёт, и, наверное, поэтому даже тут, на верху насыпи, на ветреном месте чувствовалась вонь этой жидкости. Странно, на севере медузы болтались, на западе пара висела, а на востоке ни одной. Зато там что-то темнело, большое, большое, как облако. А может, шлейф дыма от пожара. И было видно, как над этой темнотой кружит какое-то дикое количество птиц. Даже отсюда было видно, что места там очень неприятные. — Нам туда? — спросила Светлана, надеясь, что это не так. — Да, как раз туда, — огорчил её Любопытный без всяких сантиментов. — Именно ту локацию индивид называл танцами. «Танцы?». Девочка вздохнула и быстро пошла по железнодорожной насыпи на юг, она уже видела мостик без перил, который висел над жёлтой жидкостью. Светлане пришлось пройти не менее двух сотен метров, пока она поняла, что это не мостик, а большая труба, выходящая из насыпи и уходящая в землю за рекой. Ну, что ж, придётся пройти по трубе. Девочка спустилась к трубе, вспугнув стаю существ, которых она называла крысами. Она осмотрела трубу. Слава Богу, она сухая. — Вам стоит быть внимательной, в этой жидкости обитают неприятные живые организмы, — произнёс Лю. И, словно в подтверждение этого, в мутной, жёлтой и густой жидкости шевельнулось что-то большое, длинное, дёрнуло чем-то так, что даже в этой тягучей жиже получился всплеск. «Крокодилы? — Света, уже поставившая ногу на трубу, остановилась. — Офигеть». И к месту всплеска потянулось ещё одно животное, изгибаясь при движении всем телом, круглая бугристая голова и пилообразный хвост были видны над жижей. «Мамочки! Да он метра три, не меньше!» Девочка не стала дожидаться, пока под трубой соберётся этих крокодилов побольше, и, стараясь не терять равновесия, пошла на другую сторону. Благо, труба была и сухой, и широкой. А за ней, словно ждали приглашения, побежали крысы, целая стая, штук десять. Кажется, крокодилы смотрели на них из жижи. Но Светлане было не до них. — А что там горит? — спросила она у Любопытного, глядя на юго-восток. — Не знаю, — отвечал тот, — я тут впервые, сейчас пойдём и посмотрим. Местность от реки и дальше была вся коверканная, ухабы на сером и коричневом грунте, куски бетона и арматуры повсюду, и до самого тёмного облака — чёрные колючки, колючки, колючки среди небольших пятен серебряного мха. Особо тут не разбежишься, и девочка пошла быстрым шагом. Она недолго шла, пока не услышала низкое и глубокое шипение. — Лю, вы ещё не рассмотрели, что там? — Пытаюсь, но пока не могу разобрать.