— Взлетать собрался? — спросил Сергей. «Да! Да! Е! Е! Да! Да! Е! Е!» — ревели динамики. Демон, ко всему прочему поймав кайф от музыки, задвигал плечами, стал резко поворачивать голову и делать шеей, как гриф. Три рюмки бренди сделали свое дело. «Да! Да! Е! Е!» — Он нас разобьет, — уверенно заявил Филиппов. Песня неожиданно оборвалась, а Демон нажал на тормоз. — Приехали. В тишине было отлично слышно, как ливень стучит каплями об асфальт. Дворники сметали с лобового стекла мутные потоки. — Как назло, — сказал Сергей. «Десятка» стояла посреди заасфальтированного двора, образованного двумя пятиэтажками. Кое-где светились окна. Лавочки у подъездов блестели мокрыми деревяшками. По обе стороны асфальтированной площадки возвышались баскетбольные стойки с кольцами, чуть с краю ржавели хоккейные ворота с искореженной железной сеткой. — Он лежал там, — кивнул Демон на одну из баскетбольных стоек. — Ты видел сам? — Сам не видел, но знаю, что там. Лежал и смотрел в небо пустыми зрачками. — Во сколько его грохнули? — Рано утром. Большего не знаю. — Понятно. Что, Саша, за информацией придется к твоему дяде обращаться, — обернулся к Филиппову Сергей. Филиппов вздохнул и пожал плечами. Капитан Апостолов уже не раз выручал своего племяша, передавая информацию, которой располагало официальное следствие. — Демон, вы сами опрашивали жильцов? — Нет. Никто ничего не делал. — Ладно, сделаем по-умному. Сейчас свяжемся с Апостоловым и попросим его оказать посильную помощь. Сашка Филиппов покорно покинул автомобиль и ушел в шумящую дождем черноту — звонить из телефона-автомата любимому дяде. Свой сотовый телефон он в очередной раз сдал в ларек в заклад, когда пьянствовал. Скорее всего, это было вчера. А звонить со своего сотового Сергей никому не разрешал, чтобы не светить номера, особенно это касалось Сашки. — У Игрока была подруга? — спросил Демона Сергей. — Потаскушки всякие были. Разные и много. Он ведь спортсменом был, женился на местной ради гражданства российского, мечтал до сборной с годами дорасти, а как влетел — инвалидность, нищета, жена его бросила. — Надо бы с ней побеседовать, с женой, которая бросила. — Сделаем. Вернулся мокрый Филиппов. Он уселся на заднее сиденье и, кряхтя от холода и сырости, долго не произносил ни слова, наконец закурил и блаженно заявил: — Ха… Ну и погодка… Поговорил. Он как раз дежурит. Сейчас приедет, пообщаемся. Заодно в хате пошарим. — С меня причитается! — заявил Сергей. — Это он тебе сам скажет. Через двадцать минут рядом с мокрой, истекающей ручьями «десяткой» затих полицейский уазик. Из машины вылезли трое. — Пошли, — сказал Сашка, толкая дверцу. Сергей оказался под дождем. Перед ним стояли веселые Апостолов, Коля Оленшайнц и Петька Матвеев. Все бывшие коллеги. — Баринов, ты нам обязан по полставки выплачивать! — с ходу в карьер заявил смеющийся Петька. — Чуть что, бежишь к нам, нос свой любопытный суешь в официальные дела! — Тайну следствия я не нарушаю. Я только хочу помочь определить истину. Как можно быстрее. — Мы тебе собираемся помочь, а не ты нам, — пожимая руку Сергею, уточнил Апостолов. — Точно. А то себя выдает эдаким Шерлоком Холмсом, а мы глупые, ни к чему не годные Лейстреды. Лейстреды от такого сравнения весело заржали жеребцами. — Ладно, я буду Лейстредом. Выкладывайте, что знаете, гении сыска. — Не гони гусей, Серега. Зайдем в жилое помещение, согреемся, а там определимся. — Понял. — Сергей обернулся к Филиппову, протянул ему двухтысячную купюру. — Беги, Саня, в ларек за водкой. — Икры не забудь! — пожелал Апостолов. — На икру получите отдельно, — отшутился Сергей. Апостолов заметил Демона. — Меня зовут Диман! — радостно сообщил тот, поменяв ради полиции одну гласную в своем прозвище, протягивая руку для пожатия. Опера крепко поздоровались с ним. Демон удивленно покачал головой: — Железные герои? — Бандит? — в ответ поинтересовался Апостолов. — Начинающий, — сознался тот. — Если на днях не убьют, милости просим в наш изолятор. Там хорошо, спокойно, — пошутил Коля Оленшайнц. Все засмеялись и пошли в подъезд. Апостолов сорвал с двери опечатанной квартиры полоску бумаги с печатями городского УВД, быстро прокрутил ключ в щелкающем замке. Толкнув дверь, он шагнул в темную прихожую. Все вперлись следом и долго дышали друг на друга — никак не могли нащупать выключатель. Он оказался на противоположной стене. Вспыхнувший свет представил на обозрение аккуратное жилище в спартанском стиле — пустая прихожая, в зале старый полированный трехдверный шкаф, тумбочка от трюмо, но без зеркал — на ней стоял большой телевизор, у стены — диван и кресло-кровать, на полу покоился потерявший естественный цвет от старости и стирок синтетический палас. — Здесь он жил, — сказал Демон и сам удивился скудости обстановки. — Наездами жил? — усмехнулся Апостолов. — Наездами. — Демон согласился. Опера уселись на заскрипевший диван. Петька Матвеев врубил телевизор — на экране возник задумчивый плюшевый медвежонок Пух. Он почесал свой набитый опилками затылок и удивленно спросил у зрителей, почему ему нравится мед. Все хрюкнули. Дурацкий вопрос в двенадцать часов ночи. По другим каналам показывали: пристойный секс, герой реслинга Сержант Мясо размазывал по рингу Джо из Чикаго, сборная России по футболу в драматическом поединке со сборщиками бананов из Тринидада вела в счете, одержимый жаждой меда Пух, весь в грязном дерьме, висел, держась за воздушный шарик, у пчелиного гнезда. Он опять спросил, не заметят ли пчелы под шариком его. — Сейчас узнаешь, — отозвался Матвеев. Выходивший в подъезд Оленшайнц вернулся с окончательно промокшим Сашкой Филипповым. Филиппов обнимал бумажный пакет с бутылками водки и закуской. Из кухни, такой же бедной, притащили шатающийся на ножках стол, откупорили водку, наломали кусками хлеба и колбасы. — Поехали! — скомандовал Апостолов. Пластиковые стаканчики вмиг опустели. Наполнили заново. Опять выпили и теперь закусили. — Итак? — принялся за дело Сергей. Он уже обшарил взглядом жилье Игрока и понял: ничего интересного здесь найти не удастся. Апостолов шмыгнул носом. — Что тебе сказать, Сережа? Зарезали этого парня быстро, как свинью. Не знаю только, визжал он или нет. Ножа на месте преступления не найдено, опрос жильцов ничего не дал: в момент убийства все спали — было очень рано. В этой хибаре обнаружить ничего не удалось — пусто. Следов никаких. Ясно одно — убили его не за то, что он играл по утрам в баскетбол во дворе… — Да, он баскетбол ненавидел, — подтвердил Демон. — После выхода из больницы ни разу за мяч не брался и по телевизору этот вид спорта не смотрел. Он говорил, что этот спорт его обманул. — Он был философ, — сказал Апостолов. Посмотрев на Демона, всего в русых тонких косичках, он перевел взгляд на Сергея. — На словах покойный являлся вторым лицом в организации Жоры Вазелина. На деле торговал наркотой, потом выслужился и жил сибаритом. В причастности к убийствам и ограблениям замечен не был. Самый главный босс у них наш знаменитый Африкан Иноземцев. Выпили еще по стаканчику.