А нет, я ошиблась… Отсутствие свадьбы ее все-таки волновало. – А то как-то не по-людски… – Мы подумаем над этим, обещаю, – Кир ослепительно улыбнулся. – Если он обещает, значит, выполнит, – вставила Марина снисходительно. – Он такой, да… Мама глянула на нее с удивлением, но промолчала. – Ну что, по рюмашке? За знакомство? – оживился тут Гена, потирая руки. Стас потянулся за компотом, но снес попутно соусницу и залез локтем в салат. Мама на это поморщилась. Марина же влепила сыну подзатыльник, гаркнула: – Аккуратности тебя никто не учил? Или трубы как у отца уже горят, что ничего не видишь перед собой? – Так я компот… – набычился Стас. – Сегодня компот, а завтра… На тебе твой компот! – и она сама плеснула ему в стакан напиток, часть, конечно же, выплеснулось на скатерть. – Я уберу, – было слышно, как Раиса подавила вздох. Мамин же взгляд становился все напряженнее. – Ну что, кто говорит первый тост? – Гена, несмотря ни на что, оставался на своей волне. – Давайте обойдемся без тостов, – произнес Кирилл. – Просто мы рады, что мы все собрались за этим столом. Я заметила, что Матвей, в отличие от Насти, которая крутила в руке бокал с вином, налил себе сок. То ли в знак протеста, то ли еще не потухли воспоминания о его ночных приключениях в Токио. Ужин, вопреки моим надеждам, прошел как-то дергано, не спасали даже шутки Гоши. Когда Раиса меняла тарелки перед чаепитием, мама увела меня на террасу и сразу задала вопрос: – Я не понимаю, что эта хабалистая особа по имени Марина и ее семья делают в твоем доме? Надолго они у вас? Это как-то неприлично, тебе не кажется? Как ты это терпишь? И Кирилл тоже хорош… Привел в дом свою бывшую… Мне не нравится все это, дочь. Очень не нравится. Я тяжело вздохнула: – Ты не представляешь, как мне это не нравится… И меня прорвало рассказать ей все, как на духу. – Вот же хитровыделанные какие, а! – мама была возмущена до крайности. – Хуже паразитов! Ну ничего… – ее глаза загорелись решимостью. – Мы с отцом поможем вам избавиться от них! – Мама, что ты придумала? – мне стало немного страшно. С учетом, что я слишком хорошо знала свою родительницу. – Увидишь! Витя, иди сюда! – позвала она отца. – Есть важный разговор. – Мама, может, не стоит? – Стоит, Софья, стоит, – твердо заявила мама и поплыла к отцу. Ох, что-то мне тревожно от этого… – Дорогой зять, – обратилась мама к Кириллу, когда мы вернулись к столу, – не будешь ли ты против, если мы заночуем у вас с Виктором? Просто так давно деток не видели, соскучились… – и она одной рукой погладила меня, другой Матвея. – А еще у нас подъезд в доме покрасили, – кашлянул папа. – Какой-то дешевой краской. Воняет – жуть. Аллочке от нее голова болит. А когда вся эта гадость высохнет, неизвестно. – Да, да, – мама печально покачала головой. – Ужасно воняет… И болит… Голова. Я смотрела на них во все глаза и не понимала, что они задумали. Кир тоже заметно опешил, но все же произнес: – Конечно, мой дом – ваш дом. – Вот и прекрасно, – проговорила мама елейным голоском и с вызовом посмотрела на помрачневшую Марину. – Спасибо, мы вам очень благодарны… Но, как оказалось, это был лишь первый акт их спектакля. Второй наступил, когда пришла пора отправляться спать. Мы с Кириллом успели переговорить и незаметно перенести мои вещи в его спальню, чтобы родители не задавали лишних вопросов, мою же комнату собирались предложить им, но не тут-то было… – Это восточная сторона? – воскликнула мама, заглянув туда. – Нет-нет, нам не подходит. Вите нужно, чтобы солнце не светило в глаза и не нагревало комнату, иначе он не выспится и у него поднимется давление, – при этом она многозначительно посмотрела на меня. – Ты ведь это помнишь, Соня? – Ну да… Папа очень чувствителен к свету, – пробормотала я, хотя никогда ничего подобного за отцом не замечала. Он мог спать хоть под пулеметной очередью в окружении театральных софитов. – Нам бы северную сторону… – мама покрутила головой. – Как насчет этой? – и она ткнула пальцем в комнату, которую занимала Марина с мужем. – Но это наша комната! – возмутилась та. – Кирилл? – мама с несчастным видом посмотрела на зятя. – Разве ничего нельзя придумать? – Ну… Марина, почему бы вам не занять другую комнату? – быстро сориентировался Кир. – Но она маленькая! Мы все там не поместимся! – Марина пошла красными пятнами. – Двадцать квадратов для вас маленькая? – тон мамы изменился. – Да мы на такой площади в свое время четвертом жили, и ничего! Сомневаюсь, что и вы привыкли к хоромам! И, на мой взгляд, требовать что-то в гостях у чужих людей – моветон. Вы вообще должны быть благодарны за крышу над головой, которую вам дал мой зять! А еще уважать пожилых людей! – Да что… Да вы… Да ты… – я впервые видела Марину, потерявшую дар речи. – Кирилл… – Не кипятись, Маринусик, – Гена положил руку ей на плечо. – Алла Сергеевна права. Мы прекрасно поместимся и в этой комнате. Не нервничайте, Алла Сергеевна, мы сейчас быстро переедем, – заверил он торопливо. – Марина, Стас, шустро давайте… – Подкаблучник, – Марина бросила на Кирилла презрительный взгляд и кинулась собирать вещи. Зато мамины губы расплылись в торжествующей улыбке, а папа ей весело подмигнул. – Что это было? – прошептала я. – Начало великого переезда, – мама передернула плечами. – Не волнуйся, дочь, все идет по плану. Я же просила довериться мне… – Так, я в этом не участвую, – Мотя поднял руки вверх, затем скрылся в своей комнате. – Только ко мне, будьте добры, никого не подселяйте, – крикнул напоследок. Через час все наконец угомонились. Марина демонстративно захлопнула дверь моей бывшей комнаты. Гена, наоборот, добродушно пожелал всем спокойной ночи. Меньше всего повезло Насте: к ней отправили спать Стаса. Гоша уехал к себе домой. – Мне бы очень хотелось узнать, чем это все закончится, – сказал он, прощаясь с нами у такси. – Но в вашем доме становится слишком людно даже для меня. Поэтому я отчаливаю. Надеюсь после на подробный рассказ, – он подмигнул и заскочил в машину. – Я даже не знаю, что сказать… – вздохнула я растерянно, когда мы с Киром остались одни во дворе. – Мои родители бывают слишком… эксцентричными. И все, что они затеяли… – Во-первых, это твои родители, – ответил Кирилл, обнимая меня за талию. – Меня они точно не стеснят, в отличие от… других персон. Во-вторых, если у них все получится, я только буду им благодарен. И да, – он усмехнулся, – мне тоже очень интересно, чем все это закончится. Может, стоит сделать ставки? – Кто кого? Марина или моя мама? – я тоже усмехнулась. – Я ставлю на своих родителей. Они без боя не сдаются. – Хм, я тоже бы поставил на твою маму, но Марина, к сожалению, тот еще крепкий орешек, и, боюсь, мне придется параллельно искать запасной путь для ее депортации на родину. – И какой же? – удивилась я. – Есть кое-какие наметки, – Кирилл оставил на моих губах короткий поцелуй. Я хотела ответить, но в этот момент заметила шевеление шторы в комнате, завоеванной моими родителями. Мама такая мама… – Пойдем спать, – сказала я, отстраняясь от Кирилла. – Даже мои сбившиеся от перелета внутренние часы настойчиво требуют сна. – Что ж, – Кир обнял меня за плечи, увлекая к крыльцу, – организм слушаться надо… Глава 15 Утром Кирилл ушел по делам раньше, чем я проснулась, поэтому вставать пришлось в одиночестве. Недосып взял свое, и часы показывали почти одиннадцать – так поздно я давно уже не поднималась. Умывшись и приведя себя в порядок, я спустилась в кухню и еще на лестнице услышала голоса оттуда. Сердце екнуло, когда вспомнила, что родители остались у нас ночевать. – Что ж ты так неэкономно хлеб расходуешь, Стасик? – донесся до меня мамин голос. – А масло? Это же вредно, столько мазать на бутерброды. – У него растущий организм, пусть ест, – огрызнулась Марина. – Не вы же платили за это масло. – Не я, – согласилась мама, – а мой зять. Но я привыкла ценить чужие деньги. И здоровье, опять же, нужно беречь смолоду… А что это вы там делаете, Мариночка? Картошку тушите? Добавьте чесночка, будет ароматнее… – Не учите меня, Алла Сергеевна, – Марина отвечала явно сквозь зубы. – Я повар с категорией, у нас в столовой был свой рецепт.