Я выскользнула из-под Кирилла и направилась к двери: Мотя сейчас был как нельзя кстати. Можно сказать, он спас меня от неловкой ситуации. – Думаю, ты можешь подождать у нас, в гостиной, – сказала я, пропуская брата в номер. – Ты же не против? – уточнила уже у Кира. Кирилл мотнул головой: – Я уже привык к его присутствию в собственной жизни. После того, как мы собрались, он достал из чемодана несколько бумажных пакетов, украшенных лентами. – Это подарки для господина Хашимото, – пояснил нам. – Каждому. Здесь не принято приходить в гости без подарка. Правда, они не должны быть дорогими. Чисто символические. – И что там? – Мотя сразу сунул нос в свой пакет. – Сладости… Алтайский мед, тульские пряники, шоколад… – пояснил Кирилл. – А водка? – хмыкнул Матвей. – Это не к японцам, – ответил Кир. – Ее прихватишь, когда полетим в Европу. – А когда мы полетим в Европу? – встрепенулся Мотя. – Когда начнется ваш конкурс. – Тогда не «когда», а «если», – поправила я с нажимом. – Если мы полетим в Европу. Мне еще не ответили от Ля Роша. – Дело времени, – Кир пожал плечами. Накаямо, как и обещал, ждал нас у отеля рядом со своим автомобилем. Как и прежде услужливо помог всем сесть в машину, тысячу раз извинился, и мы наконец отправились в путь. – Что-то я волнуюсь, – призналась я. – В Японии столько тонкостей в поведении… Боюсь где-нибудь напортачить. – Не бойся, – отозвался Кир. – Господин Хашимото, несмотря на возраст, вполне европеизированный человек. Он не обидеться, если ты что-то сделаешь не так в силу своего незнания традиций. – Главное, не забывай кланяться, – вставил Матвей с улыбочкой. – Чем чаще, тем лучше. Бери пример с Накаямо. – Вы меня звали? – тут же обернулся наш провожатый, услышав среди русской речи свое имя. – Нет-нет, все в порядке, – ответил Кирилл на английском. – Мы говорили о том, как вы нам помогаете. Аригато. Накаямо, широко улыбаясь, закивал и отвернулся. Особняк Такеши Хашимото располагался в престижном районе Токио, очутившись в котором, забываешь, что ты находишься в перенаселенном мегаполисе. Дэнъэнтефу – «город-сад», как называют его здесь. Широкие улицы, цветущие деревья вдоль тротуаров, красивые коттеджи, подсветка – здесь витает незримый дух роскоши, только не той, что выпячивается и бросается в глаза, а спокойной, уверенной, не нуждающейся в доказательстве. Дом Хашимото был построен как скорее в европейском стиле, но с восточными деталями. Пока мы шли к крыльцу по дорожке, я залюбовалась садом камней, расположенным у дома, и бумажными фонариками, развешанными по двору. В дверях нас встретила пожилая японка в светлом брючном костюме. После всех приветствий и тысячу поклонов она протянула всем нам тапочки, чтобы мы переодели обувь, затем повела нас в гостиную, где ждал хозяин и его жена. Далее снова последовали раскланивания, дарения подарков, извинения и приветствия, кучу неловких моментов и пауз, из которых чаще всего нас спасал Кирилл. Показывать дом, как и вовсе бродить по нему гостям, в Японии было не принято, поэтому нас сразу повели в столовую. Я боялась, что нам придется сидеть на полу за низкими столиками, однако и тут все было вполне привычно. Обычный стол, скатерть, стулья, даже рядом с тарелками лежали не только палочки, но и вилки с ножами. И закуски в своем большинстве выглядели по-европейски. За ужином все вели вполне светскую беседу, она прошла почти без оплошностей с нашей стороны. Говорили на нейтральные темы, больше о России и Японии, о различиях и схожестях менталитетов, про бизнес же Хашимото не произнес и слова. Как оказалось, он оставил это на завтра, предложив Кириллу встретиться на деловом обеде. Нам же с Матвеем, чтобы мы не скучали, организовали экскурсию по Токио. – А также мастер-класс у лучшего повара Японии, – добавил Хашимото с улыбкой. – Господин Васнецов говорил, что вы – кондитер. И я решил, что вас заинтересует перенять опыт в приготовлении японских десертов прямо от наших кондитеров. – Это было бы великолепно! Спасибо! То есть, «аригато», – ответила я с восторгом, забыв о правилах сдержанности, но мне это простили, снисходительно улыбнувшись. – Мне это не составило труда, – отозвался Хашимото, склоняя голову. – Вроде, все прошло хорошо, – я с облегчением прислонилась к стенке, когда мы вошли в лифт отеля. – Сильного позора не случилось. Кирилл посмотрел на меня с усмешкой. – Можно я завтра прогуляюсь по кварталу Акихабара? – спросил Мотя. – Там, говорят, много аниме магазинов. – Завтра ты идешь готовить со мной японские десерты, – напомнила я ему. – Или ты не собираешься со мной к Ля Роша? – Собираюсь, – ответил брат, посерьезнев. – А вечером можно сходить по магазинам? Я приятелям обещал кое-что купить. – Можешь, – ответил за меня Кирилл. – А у нас с Соней будет вечером другое развлечение. Если она не против, конечно… Я пожала плечами: – Посмотрим. Двери лифта открылись, приглашая нас выходить. Матвей пожелал нам спокойной ночи и скрылся в своем номере, который располагался совсем рядом, а мы с Кириллом остались одни. – Спасибо, что рассказал Хашимото о моем увлечении, и он сделал мне такой приятный подарок, – произнесла я, чтобы заполнить возникшую паузу. – Я имею в виду мастер-класс по приготовлению японских десертов. – Но я ведь просто сказал правду, – возразил Кирилл, усмехаясь. – А дальше уже была инициатива Хашимото. Так что меня тут благодарить точно не за что. Он открыл наш номер, пропуская меня вперед, зажег свет. Я прошлась по комнате, затем распахнула балкон. Отсюда вид на ночной Токио был просто крышесносным. Миллионы огней, небоскребы, теряющиеся в облаках, внизу – точно игрушечные, автомобили. – Нравится? – Кирилл появился сзади, остановился чуть поодаль. Я кивнула и добавила: – И немного пугает. Я думала Москва большая, но здесь… Что-то невероятное. – А я больше люблю маленькие города, – отозвался Кир. – Знаешь, такие уютные, с особой атмосферой и ароматом всяких булочек, специй… – Ты голодный, что ли? – пошутила я. – Говоришь о булочка, когда мы так сытно поели… – Нет, ну правда, – он засмеялся и облокотился на перила. – Там даже запах уютный. И люди спокойные, никуда не спешат… Сидят себе на веранде такого же маленького кафе, пьют вино, едят какую-нибудь пасту, разговаривают о жизни… – Ты сейчас говоришь об Италии… – И о ней тоже, – он усмехнулся, затем посмотрел на меня прищурившись. – Ну так расскажешь мне, почему не хочешь со мной целоваться? Я вроде бы и ждала такого разговора, но сейчас этот вопрос застал меня врасплох. – А ты как думаешь? – отозвалась я, опуская взгляд. – Я плохо целуюсь? – Кир сделал нарочито печальное лицо. – Перестань… – вздохнула я. – Дело совсем в другом. Я просто не понимаю, зачем ты это делаешь? Пытаешься… Пытаешься перевести наши деловые, дружеские отношения во что-то другое… Серьезное или несерьезное… Или это у тебя забава такая… Проверить… – Что проверить? – Кирилл приподнял бровь. – Влюблена ли я в тебя до сих пор, – на одном дыхании выпалила я. И мгновенно добавила: – Нет, не влюблена. – А ты была в меня влюблена? – на лице Кира появилась недоумение. – Да брось ты! – ответила я, раздражаясь, на него и себя одновременно. – Будто не знаешь. Будто это не было заметно. – Не было, – ответил он, нахмурившись. – Я думал, ты в Гошу влюблена, раз вы всегда вместе. – Что? И тут я поняла, в какой просак попала. Черт! Черт же! Ну кто меня за язык тянул? Сакэ, вроде, не крепкий напиток, а разум, кажется, напрочь отбил… Выходит, я просто на просто призналась Киру в любви, пусть и прошлой, а он даже не подозревал о ней. Вот дура… – Постой, ты серьезно сейчас? – Кирилл пододвинулся ко мне ближе. – Ты серьезно была в меня влюблена? – Все, забудь, – я выставила ладони в останавливающем жесте. – Все равно это все в прошлом. Детские глупости. – Но я, правда, не знал… – Теперь знаешь, – я развернулась, намереваясь уйти, но Кирилл остановил меня, взяв за руку. – Значит, ты в меня больше не влюблена? – спросил он. Я закатила глаза. – У меня с тех пор было много других влюбленностей, – сказала я. И поняла, что соврала. – И не забывай, что я была замужем. – Любила мужа? – Кирилл поймал мой взгляд и удерживал его. И теперь я не могла солгать. Но и правду сказать тоже. – Это уже неважно, – тихо ответила, вырывая руку из его горячей ладони и все же покинула балкон.