Не оборачиваясь – она смотрела туда, откуда предстояло появиться Тарне, – Суан ответила: – Здесь, в деревне, погибло семеро, а в солдатских лагерях – целая сотня. Все эти топоры, мечи… они летали, рубили налево и направо, а остановить их никто не мог, ведь Айз Седай в лагерях не было. Сейчас-то они там, Исцеляют, кого могут. – Лорд Гарет? – спросила Илэйн чуточку встревоженным тоном. Возможно, теперь этот человек и охладел к ней, но она помнила, что для маленькой девочки у него всегда находились и теплая улыбка, и леденцы в кармане. Суан фыркнула, да так громко, что люди обернулись взглянуть, в чем дело. – Этот-то? – пробормотала она. – Целехонек. Об него рыба-лев и та зубы обломает. – Похоже, ты нынче в хорошем настроении, – не удержавшись, съязвила Найнив. – Что случилось? Тебе удалось что-нибудь вызнать о послании Башни? Гарет Брин просил тебя стать его женой? Кто-то умер и оставил тебе… Илэйн старалась не смотреть на Найнив; у нее и так от желания зевнуть челюсти сводило. Суан устремила на Найнив пристальный взгляд, но та впервые не отвела глаз, хоть они у нее и слезились. – Если ты и впрямь что-то разузнала, – встряла Илэйн, желая разрядить обстановку, – то поделись с нами. – Женщина, вздумавшая выдавать себя за Айз Седай, – пробормотала Суан, словно размышляя вслух, – рискует оказаться по уши в кипящем котле, а уж ежели она причисляет себя к определенной Айя, то именно эта Айя и спустит с нее шкуру. Мирелле, часом, не рассказывала вам о том, как – кажется, это было в Чачине – она изловила женщину, выдававшую себя за Зеленую сестру? Бывшую послушницу, так и не сумевшую выдержать испытание на принятую? Порасспросите ее на досуге. Рассказ займет часа два, не меньше. Думаю, прежде чем Мирелле закончила с ней возиться, та глупая девчонка не раз успела пожалеть о том, что ее не усмирили и не обезглавили. Однако почему-то эта угроза, равно как и устремленный на Найнив сердитый взгляд, не возымели ни малейшего действия. Наверное, и Илэйн, и Найнив слишком устали, чтобы пугаться. – Ты расскажешь мне все, что тебе известно, – не повышая голоса, произнесла Илэйн, – или, когда мы в следующий раз окажемся наедине, я научу тебя сидеть смирнехонько. И можешь жаловаться Шириам, если угодно. Суан прищурилась, и Илэйн вдруг взвизгнула, шлепнув себя по бедру. Суан, ущипнувшая ее за ногу, отдернула руку, отнюдь не пытаясь скрыть, что это сделала она. – Меня не запугаешь, девочка, пора бы тебе понять. Ну а насчет послания Элайды ты знаешь все не хуже меня. И узнала раньше многих других. – Возвращайтесь, все прощено? – недоверчиво спросила Найнив. – Что-то вроде того, ну, ясное дело, она навалила кучу рыбьих потрохов насчет единства Башни, дескать, нынче оно необходимо, как никогда. И уверяла, будто всем, кроме «замешанных в открытом мятеже», опасаться нечего. Слова у нее что угри – скользкие, не ухватишь. Одному Свету ведомо, что за этим кроется. Мне – нет. – Но чего ради они это скрывают? – требовательно вопросила Илэйн. – Не думают же они, что кто-нибудь и вправду вернется к Элайде. Все, что им нужно, – с толком использовать свой козырь. Логайна. Суан промолчала, хмуро уставясь на дожидавшихся Тарну Стражей. – А я в толк не возьму, зачем они просят дать им еще время, – пробормотала Найнив. – Сами-то ведь наверняка знают, что им следует делать. – Суан по-прежнему молчала, и брови Найнив поползли вверх. – Ты так и не узнала, каков их ответ? – Теперь узнала, – отрезала Суан и пробормотала себе под нос что-то насчет «дурех, которые слабоваты в коленках». Внутренне Илэйн вынуждена была с ней согласиться. Неожиданно парадная дверь бывшей гостиницы распахнулась. Оттуда вышли шесть восседающих в своих шалях с бахромой – по одной от всех Айя, кроме Красной, – за ними Тарна, а следом и все остальные. Если собравшиеся рассчитывали увидеть какую-нибудь пышную церемонию, то их ожидало разочарование. Тарна взобралась в седло, медленно обвела взглядом восседающих, с непроницаемым видом оглядела толпу и ударила пятками в бока своего мерина. Тронули своих коней и Стражи. По толпе пробежала рябь, люди расступались, давая дорогу Айз Седай и окружавшему ее эскорту. Приглушенный гомон – словно от роя растревоженных пчел – не стихал до тех пор, пока Тарна, выехав за околицу, не пропала из виду. Затем Романда взобралась на повозку, поправила шаль с желтой каймой, и на улице вновь воцарилось молчание. По обычаю, право объявлять решение Совета предоставлялось старейшей из восседающих. Разумеется, ни осанка, ни походка, ни черты лица Романды не указывали на ее преклонный возраст, и лишь по собранным в пучок на затылке седым волосам можно было догадаться, что Айз Седай уже немолода. «Интересно, – подумала Илэйн, – а сколько ей лет?» Выяснить это не представлялось возможным, ибо спрашивать о возрасте Айз Седай считалось непозволительной грубостью. Сплетя несложные потоки Воздуха, Романда добилась того, что ее высокое сопрано было отчетливо слышно всем заполонившим улицу людям. Слышно так, словно каждый из них стоял рядом с ней. – Многие из вас провели последние дни в тревоге, но беспокоились вы напрасно. Вышло так, что Тарна Седай приехала сюда первой, но, не случись этого, мы сами отправили бы письмо в Белую Башню. В конце концов, вряд ли можно сказать, что мы здесь прячемся… – Айз Седай сделала паузу, чтобы дать толпе посмеяться, но этот риторический прием не сработал. Люди смотрели на нее молча. Романда поправила шаль и продолжила: – Наши намерения неизменны. Мы стремимся к правде и справедливости, к тому, чтобы все наши деяния шли только во благо… – Во благо кому? – пробормотала Найнив. – …и хотя мы не ищем вражды, сдаваться не собираемся. Трудитесь спокойно, зная, что пребываете под нашим покровительством. Так будет и когда мы вернемся – а это произойдет непременно – и займем принадлежащие нам по праву места в Белой Башне. Свет да осияет всех вас! Свет да осияет всех нас! С этими словами Романда спустилась с повозки. Вновь послышался приглушенный гомон. Негромко переговариваясь, люди начали постепенно расходиться. Лицо Суан казалось высеченным из камня, она стиснула зубы и поджала губы так, что от них отхлынула кровь. Илэйн собралась было задать вопрос, но Найнив спрыгнула с крыльца и принялась протискиваться к трехэтажному каменному зданию. Илэйн быстро последовала за ней. Она еще прошлой ночью боялась, как бы Найнив в запале не выложила все, что удалось узнать, – ведь если Совет и следует подталкивать, то делать это нужно с умом, осторожно. А подталкивать, видимо, придется – выступление Романды наводило именно на такую мысль. Говорила она много, но при этом ухитрилась ничего не сказать. Потому Суан так и разозлилась. Пытаясь протиснуться между двумя здоровенными малыми, метавшими сердитые взгляды в спину только что растолкавшей их в стороны Найнив, Илэйн обернулась и приметила пристальный взгляд следившей за ней Суан. Через мгновение, поняв, что ее увидели, та притворилась, будто высматривает кого-то в толпе, и поспешно спрыгнула с крыльца. Илэйн нахмурилась, продолжая двигаться через толпу. На самом ли деле Суан разочарована? Возможно, ее неведение и ее досада – всего лишь притворство. Затея с побегом в Кэймлин – Илэйн полагала, что Найнив все еще не оставила ее, – была худшей глупостью, какую только можно вообразить, но путешествие в Эбу Дар она и сама предвкушала с удовольствием. Правда, это совсем другое дело, такая поездка может принести немалую пользу. А здесь одни подозрения и секреты, в которых все едино не разобраться. Только бы Найнив все не испортила. Найнив ей удалось настигнуть, лишь когда та – как раз возле повозки, с которой только что выступала Романда, – нагнала Шириам. Там же были и Морврин с Карлинией – в шалях. Сегодня утром все Айз Седай надели шали. Шапочка темных, коротко остриженных кудряшек являлась единственным напоминанием о несчастье, совсем недавно приключившемся с Карлинией в Тел’аран’риоде. – Нам нужно поговорить с вами. Без свидетелей, – обратилась Найнив к Шириам. Илэйн вздохнула. Не самое лучшее начало, но могло быть и хуже. Некоторое время Шириам молча смотрела на обеих принятых, а затем, бросив взгляд на Карлинию и Морврин, кивнула: – Ладно. Поговорим в доме. Когда они повернули к выходу, оказалось, что как раз между ними и дверью стоит Романда. На плечах этой видной вальяжной женщины красовалась расшитая цветами и лозами шаль с желтой бахромой и знаком Пламени Тар Валона. Не обращая внимания на Найнив, Желтая сестра улыбнулась Илэйн – одной из тех ласковых улыбочек, которых девушка ожидала от любой Айз Седай – и всегда опасалась. А вот на Шириам, Карлинию и Морврин Романда смотрела совсем по-другому. Бесстрастно, с высоко поднятой головой, она дождалась, когда те, еле заметно присев в реверансе, пролепетали: «С твоего позволения, восседающая». Только после этого Романда посторонилась, причем довольно громко фыркнула. Простой народ, разумеется, ничего не замечал, но до ушей Илэйн долетали обрывки разговоров, касавшихся Шириам и ее маленького совета. Некоторые полагали, будто они занимаются лишь повседневными мелочами жизни в Салидаре, сберегая тем самым время Совета для более важных дел. Иные знали, что эта компания оказывает на Совет определенное влияние, а уж какое – каждая судила по-своему. Романда принадлежала к тем, кому казалось, что эти шестеро берут на себя слишком много, – возможно, из-за того, что в их тесном кружке не было ни одной Желтой сестры, а Голубых было две. Переступая порог, Илэйн чувствовала на спине ее взгляд. Шириам провела девушек в свою личную комнату, расположенную рядом с бывшим обеденным залом. То было небольшое помещение с поеденными жучком деревянными панелями. Возле стены стоял заваленный бумагами письменный стол. Выслушав просьбу Найнив сплести заслон против подслушивания, Айз Седай приподняла бровь, но малого стража вокруг комнаты установила, не задавая вопросов. Вспомнив о похождениях Найнив, Илэйн проверила, плотно ли закрыто окно. – Я жду чего-нибудь не менее важного, нежели сообщение о том, что Ранд ал’Тор находится на пути сюда, – сухо обронила Морврин. Две другие Айз Седай обменялись быстрыми взглядами. Илэйн с трудом подавила негодование – они явно считали, что она и Найнив утаивают секреты, касающиеся Ранда. Это они-то, со своими вечными тайнами! – Новости у нас не о том, – сказала Найнив, – но в некотором смысле не менее важные… Слово за слово она рассказала о том, как они попали в Эбу Дар и нашли там тер’ангриал в виде чаши. Выложила, конечно, не все – Белую Башню вообще не поминала, но самое существенное сообщила. – Вы уверены, что эта чаша – действительно тер’ангриал? – спросила Шириам, когда Найнив закончила. – Тер’ангриал, способный влиять на погоду? – Да, Айз Седай, – ответила Илэйн, полагая, что сейчас тот случай, когда лучше не мудрить, а просто сказать правду. Морврин пробурчала что-то невразумительное – эта женщина сомневалась всегда и во всем. Шириам кивнула и поправила шаль. – Ну что ж, прекрасно. В таком случае мы отправим письмо Мерилилль. – Серая сестра по имени Мерилилль Синдевин была послана в Эбу Дар, дабы убедить королеву поддержать Салидар. – А от вас потребуются все подробности. – Да ей нипочем его не найти, – вырвалось у Найнив прежде, чем Илэйн успела открыть рот. – А вот мы с Илэйн найдем непременно. Взгляд Айз Седай стал холодным. – Мерилилль Седай вряд ли сможет отыскать чашу, – поспешно вставила Илэйн. – Мы побывали там и видели место, где она хранится, но даже нам будет непросто разыскать ее наяву. А увидеть собственными глазами и прочитать описание – это не одно и то же. – Эбу Дар – не место для принятых, – сухо промолвила Карлиния. Морврин заговорила не столь сурово, хотя и ласковым ее голос назвать было трудно: – Каждой из нас следует делать то, к чему она более всего пригодна, дитя мое. Ты думаешь, Эдесина, Афара или Гизин горели желанием ехать в Тарабон? Разве им под силу замирить эту неспокойную землю? Но мы должны делать все возможное, и потому они там. Кируна и Бера сейчас, наверное, уже за Хребтом Мира. Они ищут Ранда ал’Тора в Айильской пустыне, и все потому, что некогда мы предположили – только предположили! – что он может быть там. Мы оказались правы, но их труды все равно пропадут втуне, ибо в пустыне его давно нет. Все мы делаем то, что можем, то, что должны. Вы обе – принятые, а принятым не пристало мотаться по городам и весям. Вы можете и должны оставаться здесь и учиться. Да и будь вы полноправными сестрами, я все равно оставила бы вас здесь, в Салидаре. Уже сотню лет никому не удавалось сделать столько удивительных открытий за столь короткое время. Найнив, по своему обыкновению, игнорировала то, чего не хотела слышать, и сосредоточилась на Карлинии. – Нам уже случалось помотаться по городам и весям, и мы неплохо управились своими силами. Не думаю, что в Эбу Дар хуже, чем в Танчико. «Похоже, Найнив даже не замечает, как остервенело она вцепилась в свою косу», – подумала Илэйн. Неужто ей никогда не уразуметь, что простой любезностью можно добиться многого, а тот, кто лезет напролом, рискует попасть впросак? – Я понимаю вашу озабоченность, Айз Седай, – сказала Илэйн, – однако, хоть это, возможно, и прозвучит нескромно, никто не обладает такими познаниями об Эбу Дар, как я. Я имею в виду познания, необходимые при поисках тер’ангриала. И уж конечно, мы с Найнив скорее найдем чашу сами, чем кто угодно по нашему описанию, сколь бы подробным оно ни было. Если вы отправите нас к Мерилилль Седай, то я уверена: под ее руководством мы очень скоро сумеем обнаружить нужное. Всего-то и потребуется несколько дней рекой до Эбу Дар и обратно, ну и несколько дней на сами поиски в городе, само собой под приглядом Мерилилль Седай. – Илэйн хотелось перевести дух, но она удержалась и продолжала без остановки: – А вы тем временем сможете отправить послание одному из соглядатаев Суан в Кэймлине, с тем чтобы Мерана Седай получила его, как только прибудет туда с посольством. – Во имя Света, это еще зачем? – недоуменно спросила Морврин. – Я думала, Найнив уже объяснила вам, Айз Седай. Точно я не поручусь, но, по-моему, чтобы задействовать чашу, потребуется еще и способный направлять Силу мужчина. Естественно, подобное заявление не могло не вызвать некоторой сумятицы. Карлиния ахнула, Морврин что-то забурчала себе под нос, а у Шириам челюсть отвисла. Найнив тоже разинула рот, но только на миг: по наблюдению Илэйн, она успела прикрыть его прежде, чем Айз Седай успели что-либо углядеть. Впрочем, им было не до того. Суть же дела заключалась в том, что это ошеломляющее заявление представляло собой просто-напросто ложь. Именно простота, по замыслу Илэйн, и должна была стать ключом к успеху. Считалось, что наиболее впечатляющих результатов в Эпоху легенд добивались мужчины и женщины, направлявшие Силу совместно – возможно, даже в соединении. А коли так, с той поры вполне могли сохраниться тер’ангриалы, требовавшие воздействия мужчины. В любом случае, если уж ей не под силу задействовать чашу в одиночку, стало быть, никто в Салидаре не сможет этого сделать. Ну разве что Найнив. А вот от возможности повлиять на погоду Айз Седай в Салидаре вряд ли откажутся и, ежели поверят, что для этого необходим Ранд, будут иметь дело с ним. Ну а коли потом «выяснится», что можно было и без него обойтись, что с этим справятся и несколько женщин, соединившись, – невелика беда. Они уже свяжут себя с Рандом накрепко – так, что не разорвать. – Все это интересно, – промолвила Шириам, – но ничуть не меняет того факта, что вы – принятые. Мы отправим письмо Мерилилль, а о вас обеих шел разговор… – Разговор! – вспылила Найнив. – И вы, и Совет только этим и занимаетесь! Одна болтовня! Мы с Илэйн можем отыскать такой важный тер’ангриал, а вы знай кудахчете, ровно куры на насесте. – Говорила Найнив взахлеб, слова накладывались одно на другое, а уж в косу вцепилась с такой силой, что Илэйн испугалась, как бы та не оторвалась. – Сидите здесь и надеетесь, хотите надеяться, что Том, Джуилин и другие по возвращении вас утешат. Скажут, будто белоплащники вовсе не собираются обрушиться на ваши головы. Только вот не явились бы белоплащники сюда следом, наступая им на пятки. Вы сидите и размышляете над предложением Элайды, вместо того чтобы дело делать. Знать не знаете, как поступить с Рандом, и это в то время, когда ваше посольство уже на пути в Кэймлин! А сказать вам, почему вы только сидите да ведете пустые разговоры? Вы насмерть напуганы – вот почему! Вы боитесь всего на свете – и раскола в Башне, и Ранда, и Отрекшихся, и Черной Айя. Вчера вечером Анайя допустила промашку – сказала, что у вас есть план на случай нападения Отрекшихся. А когда появился пузырь зла – хоть теперь-то вы в это поверили? – выяснилось, что круги, в которые вы соединились, действуют вразнобой, не в лад и невпопад. В каждом из них послушниц больше, чем Айз Седай! А все почему? Да потому, что лишь немногие сестры знали об этом плане заранее. Вы думаете, что Черная Айя находится прямо здесь, в Салидаре. Боитесь, как бы о вашем плане не прознал Саммаэль или кто-нибудь еще. Вы не доверяете даже друг другу! Никому не доверяете! Разве не поэтому вы не отпускаете нас в Эбу Дар? Боитесь сами не знаете чего, то ли даже нас принимаете за Черных сестер, то ли опасаетесь, как бы мы не убежали к Ранду, то ли… то ли… – Найнив сбилась и набрала в грудь воздуха. На протяжении всей этой тирады она не переводила дыхания. Первым побуждением Илэйн было попытаться как-то сгладить случившееся, но разве можно сгладить горный хребет? Однако, бросив взгляд на Айз Седай, Илэйн на миг позабыла даже о том, что своей невыдержанностью Найнив, скорее всего, загубила все дело. Эти лишенные всякого выражения лица, эти глаза, казалось способные видеть сквозь камень, не должны были говорить никому ни о чем. Но Илэйн смогла кое-что в них увидеть. И вовсе не ледяной гнев, каковой должен был обрушиться на дерзнувшую так забыться в присутствии сестер принятую. В них застыло желание что-то скрыть, а скрывать в нынешних обстоятельствах имело смысл лишь одно. Найнив была права – они боялись. И боялись признаться в этом даже себе. – У тебя все? – спросила Карлиния голосом, способным заморозить солнце. Илэйн чихнула и стукнулась лбом о стенку котла. В нос ударил запах пригоревшего супа. Под палящим солнцем огромный кухонный котел раскалился так, словно его и не снимали с огня. Илэйн истекала потом, да что там истекала, пот струился с нее ручьями. Выронив кусок грубой пемзы, она подалась назад, вылезла наружу и, привстав на колени, свирепо уставилась на свою соседку. Точнее сказать, на ее зад, поскольку именно эта часть тела Найнив высовывалась из лежавшего на боку другого котла, чуток поменьше. Илэйн ткнула соседку кулаком в бедро и угрюмо усмехнулась, услышав звон – голова стукнулась о железо – и сердитый возглас. Попятившись, Найнив вылезла наружу и злобно сверкнула глазами, чему не помешал и поспешно прикрытый перепачканным в саже кулаком зевок. Илэйн не дала ей возможности заговорить: – Тебе что, приспичило? Не могла попридержать свой дурацкий язык еще хотя бы минут пять? Все было в наших руках и только из-за твоей несдержанности пошло прахом. Ты нам обеим ножку подставила. – Все равно они не отпустили бы нас в Эбу Дар, – проворчала Найнив. – А насчет подножки, так это не только моя заслуга. – Она смешно выставила подбородок и, задрав нос и глядя на Илэйн свысока, заговорила таким тоном, словно отчитывала пьяного бездельника, взобравшегося на чужую лошадь: – «Айз Седай обуздывают свой страх, им не пристало поддаваться ему. Ведите, и мы охотно последуем за вами, но вам надлежит вести, а не ежиться от страха в пустой надежде на то, что все ваши проблемы невесть почему разрешатся сами собой». Илэйн почувствовала, как разгораются ее щеки. Не может быть, чтобы она так выглядела. И уж конечно, слова ее звучали совсем по-другому. – Да, – сказала она, – пожалуй, мы с тобой обе повели себя не очень разумно, но… – Заслышав шаги, девушка осеклась. – Ну что, деточки золотые? Я гляжу, вы тут отдохнуть решили? – Улыбка Фаолайн была настолько далека от дружелюбия, насколько это вообще возможно. – Как вы, наверное, догадываетесь, я здесь не ради удовольствия. Я намеревалась посвятить сегодняшний день своим делам, по важности лишь немного уступающим вашим, золотые деточки. А вместо того мне приходится надзирать за двумя принятыми, которых за их дурость послали чистить горшки! Следить, чтобы вы не улизнули, словно жалкие послушницы, каковыми вам и следовало бы быть. А ну за работу! Пока вы не закончите, я не могу уйти, а у меня нет ни малейшего желания торчать тут весь день.