«А... Понятно... - неуверенно произнёс Адамов, ничего не поняв из того, что сказал дракон. - Как не существует? А мы вот летаем в космос!» «Не смешите меня! - ухмыльнулся Ладон. - Это вы своим людям рассказывайте. А я-то знаю, что никуда вы не летаете. Более того, вы даже не знаете, что находится за атмосферой». «Почему не летаем? Почему не знаем?» - расхорохорился Адамов. «Потому что мы вас туда не выпускаем», - просто объяснил Ладон. В этот момент раздался какой-то сигнал. Адамов посмотрел в лобовой экран и увидел, как прямо по курсу перед ними из воздуха материализовался огромнейший космический корабль, и их «тарелка» неслась прямо на эту гору металла. Адамов даже не успел испугаться. Его полностью охватил паралич, возникший у академика оттого, что он только что увидел. Затем в горе раскрылся какой-то портал, и «тарелка» плавно в него влетела. И вот теперь Адамов и тот самый дракон находились в сильно освещённой комнате, обставленной какими-то совершенно непонятными вещами. Возможно, приборами или машинами. - Если вместо света выступит звук, то организмы будут сконструированы и выстроены на всех сторонах звука. Например, в тёмных пещерах обитают летучие мыши. Они охотятся ночью. То есть свет им почти не нужен. Зато в своей охоте мыши ориентируются по звуку. В результате у них образовались органы, которые осуществляют эхолокацию звуковых сигналов и по этим сигналам эти органы выстраивают изображение местности в темноте, - Ладон продолжал объяснять, а сам совершал какие-то действия в приборе, очень отдалённо напоминающей некий сканер. - Должен быть источник управляющего сигнала. Он может быть один или это может быть целая сеть, - согласился с ним Адамов, пытаясь понять, что же это за прибор и что вообще нужно этому дракону от академика. - Если один, то его можно вычислить как эпицентр распространения организмов соответствующего управления. - Дело в том, что мы привыкли к тому, что наше управление происходит по свету. Мы видим друг друга, мы получаем и отдаём тепло квантами света - фотонами. Всё пространство вокруг освещено, и поэтому оно нами в световой форме и воспринимается. Мы различаем ряд уровней в свете - цвета, и на их основании видим мир цветным. Мы различаем фазу отражённых от предметов световых сигналов, и поэтому два наших глаза видят по-разному и на этом свойстве формируют нам объёмное зрение, - произнёс Ладон, продолжая заниматься своим делом. - Но что если существует иной канал коммуникации - не свет? Кто-нибудь задумывался над этим? - вдруг осенило Адамова. - Электромагнетизм! - улыбнулся дракон. - Электромагнетизм - это тот же свет, только различается диной волн. Нужен какой-то иной канал связи. Кардинально иной, - настаивал Адамов. - Зачем? - пожал плечами Ладон. - Затем, чтобы понять, как властелины осуществляют управление, - осторожно произнёс Адамов. -Я же сказал: по свету. С помощью Солнца. Здесь нет тайны. Просто вы никак не хотите услышать правильное объяснение. Ваше управление вы получаете через Солнце, из Солнца, - пояснил Ладон и со словами «ваши анализы в порядке, транспортёр доставит вас к точке забора» коснулся лба Адамова, и летательное средство унесло спящего академика туда, откуда его совсем недавно забрал дракон. Шаблон истории - Прописываем шаблон истории, - начал собрание командир корабля Волос. - Основная часть алгоритма такова. Жил царь. Он был хорошим правителем. Но время пришло, и царь состарился. Народ перестал его слушать и стал разбегаться. Начался беспорядок. Мимо проходил новый царь. Он увидел, что престол практически пуст. Убил старого царя и занял его место. Новый царь с новыми силами взялся за дело и быстро навёл порядок. Люди ему рукоплескали: великий царь! Но время прошло, он состарился и превратился в такого же старого царя. Он оставался на своём троне как раз до прихода нового молодого царя. - Закольцованная схема получается. Это хорошо, - согласилась Мокошь. - Это одна обособленная программа - процедура176. Она - главная. А вторая - вот такая. В царстве этого царя, когда он был ещё в самом расцвете сил, происходит такая история. У царя и царевны есть дочь. Она - красавица. Царь и царевна берегут её, но время свадьбы на подходе. Красивой молодой девушке завидует старая уродливая женщина. Она подсовывает девушка отравленное яблоко, девушка кусает его и засыпает мёртвым сном. Царь не хоронит её, а укладывает спать в хрустальный гроб, - Волос договорил и стал ждать реакции властелинов. - Я, как ответственная за процедуру смерти, не могу согласиться с такой постановкой алгоритма, - стала протестовать Мара. - При таком подходе мы всех царевен уничтожим. Нужно искать иное решение или сделать дополнение к уже озвученному. Я предлагаю разбить эту процедуру на два варианта. Первый вариант - оставить тот, который предложил командир. Но дополнить этот вариант таким развитием: через несколько лет юный царевич находит спящую красавицу, целует её, она просыпается, и влюблённые женятся. - Не очень удачный ход. Некрофилией немного потягивает, - фыркнул Ладон. - Спящая царевна! Не мёртвая, а спящая! Пусть это будет летаргический сон или какой-либо другой, - уточнила Мара. - Второй вариант развития событий обходит ситуацию со сном или умерщвлением. Царь сажает царевну вместе с её женихом в бочку и бросает её в море. Влюблённые спасаются - волна прибивает их к острову, на котором они продолжают жить счастливо. - Ну, что ж, я посмотрела будущее. Оба варианта прижились и получили широкое распространение, - сказала Мокошь. - Более того, именно на этих вариантах оказались построены самые главные моменты истории. Люди уверены, что всё так и было. Это хорошая инсталляция того, чего в прошлом не случалось. И, самое главное, этих двух процедур, включая то, что вторая раздвоена, хватило на всю историю Земли. Я даже удивляюсь, насколько широка фантазия Матери Сва, которая сгенерировала из этого столько различных вариантов! - Ну, я пока даже ещё не приступала, - отозвалась Матерь Сва. - Но я готова согласиться с тобой, Мокошь. Этих вариантов хватит для того, чтобы я на их основе сгенерировала историю человеческой цивилизации на много тысячелетий в глубину. Не вижу никаких препятствий для этого. Думаю, что через короткое время основные версии будут готовы, и мы сможем залить их в память всего человечества. Все будут помнить одно и то же, людям будет казаться, что всё это было в реальности, и даже то, что и сама реальность эта действительно существовала. - Прошу понять, мы не обманываем людей, - произнёс Волос. - У нас нет такой цели. Мы просто не можем сказать им, что Земля - планета и все люди, животные и растения на ней - была созданы всего за несколько дней нашим бортовым компьютером и Матерью Сва. В это никто из людей не поверит. А в ту историю, которую мы им загрузим в память, поверят все люди. - Кстати, Волос, мы так и не решили вопрос с датировкой нашей миссии, - вспомнил Ра. - Таруса сказала, что надо хотя бы учесть её возраст - 52 года. Но мы же прекрасно понимаем, что историю, в том числе и ту, которую мы будем генерировать для людей, нельзя начинать с такой даты. Представляешь, с начала времён идёт всего лишь 53-й год?! Да, любой человек скажет, что мой отец и дед, даже они, помнят, что было до этого! А до «этого», как мы знаем, ничего и не было. Даже мы на «Алатыре» проснулись всего семь дней тому назад. - Я согласен с тобой, Ра, - ответил командир корабля. - Думаю, можно прибавить сто лет или тысячу, две, три... Какие будут предложения? - Если прибавим сто лет или двести и получим трёхзначную дату, то никто не сможет ощутить глубины истории, - затараторила Таруса. - В этом случае четырёхзначные цифры лучше. Есть тысячи лет, которые, вроде бы, цивилизация развивалась. А если прибавить десять тысяч лет или больше, то возникнут подозрения: получается, что цивилизация развивалась очень медленно или даже вообще не развивалась. Встанет вопрос: почему? - Хорошо. Сколько ты предлагаешь прибавить? - спросил Волос. - Тысячу лет мало, три - много. Две. Прибавим две тысячи лет. Или даже лучше не полные две тысячи, а тысячу девятьсот, чтобы казалось, что идёт завершение второго тысячелетия. Этих лет достаточно и для того, чтобы сформировались народные традиции, и для того, чтобы народы разбежались по лику планеты, - пояснила Таруса. - Так и будет, - подтвердила Мокошь. - Я посмотрела будущее. Оно уже сверсталось вослед тех слов. которые озвучила Таруса. Мы уже живём в 1953-м году. Всё. Это - реальное начало планеты Земля и всего, что на ней есть. Поздравляю! Люди будут считать, опираясь на вложенную в них память, что идёт 1953-й год. - Все варианты истории Земли сформированы с опорной датой «1953-й год», - доложила Матерь Сва. - Создано шестьдесят четыре варианта исторической процедуры - по тридцать два варианта каждого вида: с засыпанием красавицы и с заточением красавицы в бочку. В каждый вариант введена соответствующая народная окраска, адаптированы топонимы и имена героев, учтены особенности языка и культуры. Готовые варианты отправлены на Солнце. Ожидаемое время окончания загрузки выработанной версии истории чуть более восьми минут. - Хорошо. Будущее сформировано. История создана и помещена в людей. Закрываем заседание, - произнёс Волос, выслушав синхронный доклад Матери Сва. Все потянулись к выходу, а командир остался сидеть на своём прежнем месте. Пока Таруса разъясняла то, как надо подгонять вымышленные датировки под психологию человека, Волос поймал себя на мысли, что с ними, властелинами, никто так церемониться не стал. На «Алатыре» не оказалось ни одного упоминания какой-либо даты, которую можно было бы связать с началом их межгалактической миссии. Поэтому даже он, командир корабля, так и не узнал, когда начался их полёт и на какой стадии этого полёта пришлось его прервать и высадиться на Землю. Это было очень странным... * * * ...Кома Посоорву тоже задумался над ситуацией: «Таруса оказалась права. Датировки процессов имеют значение. Прежде всего для тех, кто участвует в этом процессе в качестве элемента процесса. Поэтому люди это участники процесса под условным названием "Цивилизация планеты Земля". Вот властелины дали им историю и датировку исторических событий. Пусть даже вымышленную и полностью недостоверную. Но теперь люди смогут ориентироваться в этой исторической сетке, и такой ориентации им для их жизни будет достаточно». «Что же касается властелинов, - продолжил рассуждать Кома Посоорву, - то тут я с Волосом согласен: упустил я этот момент. Не догадался до введения дат на "Алатыре". Хотя одну цифру Таруса всё-таки выцепила ей якобы пятьдесят два года. Да, может быть, и столько. Но это не земные годы. Как удивилась бы Таруса, если бы узнала, сколько составляют её "пятьдесят два года" в земных годах!» Кома Посоорву мысленно улыбнулся. Его веселила ситуация. Пятьдесят второй раз проходя эту Игру, он уже и «руку» набил, и «глаз» наметал... И вдруг улыбка на его мысленном «лице» сменилась задумчивостью: «А ведь и я не знаю, сколько мне лет. Ни в земных годах, ни в летоисчислении властелинов...» «Хорошо хоть после предыдущих сеансов Игры я не всё с планеты Земля удалял - остались какие-то постройки, здания, сооружения, мелкие вещи, кости всяких животных и некоторое другое. Надо бы мне заняться и поисследовать эти остатки, может, из них я смогу почерпнуть данные и о своём возрасте!» - мысленно вздохнул Кома Посоорву, получив себе ещё одну неразрешимую загадку... Капустные Миры Владимир счёл, что Виор просто не воспринимает всерьёз его слова о Серой Уточке и её роли в формировании Земли. Поэтому он надулся, немного помолчал и выдал: - А как думаете вы? Как, по-вашему, появилась Земля? Как устроен окружающий мир? Я-то всё это видел. Сам... Но мне интересно узнать и вашу точку зрения. После этих слов Владимир ухмыльнулся и надменно приготовился внимать. - Мир устроен очень просто, - пожал плечами Виор. - Примерно так, как кочан капусты. Множество листов, вложенных один в другой, а в центре - кочерыжка. Виор поднял руку и провёл ею в воздухе, там материализовался кочан капусты. Виор взял его и протянул Владимиру, который в запале решительно отказался от овоща. Он отодвинул кочан ладонью вбок и упрямо наклонил голову. - И где же в этой схеме Земля? - недоверчиво произнёс Владимир, пока ничего не соображая по поводу только что состоявшейся материализации мысли. Его идущее по инерции сознание не смогло своевременно зацепиться за неожиданный важнейший образ. Владимир полностью погрузился в спор. И только на дальних границах его мозжечка слабыми синими искорками нейроны принялись возбуждать свой интерес и обсуждать удивление. - Земля - гиперболическая поверхность, - пояснил Виор. - Не круглая? - уже с меньшим энтузиазмом задал вопрос Владимир. Он вдруг чётко осознал, что его это уже не интересует, а то, что ему действительно сейчас интересно, так это... - Нет! - жёстко произнёс Виор, и Владимиру показалось, что он ответил ему на незаданный ещё вопрос, который теперь задавать уже и не следовало. - Земля похожа на капустный лист. Вся планета - это один слой капустной обёртки. Он состоит из нескольких листов. - Это материки? - с новым энтузиазмом включился в разговор Владимир, а синие искорки подозрительных нейронов сменились красными, чем переключили внимание Владимира с чуть, было, не пойманной материализации на пока ещё едва ощутимое чтение мыслей. - Нет! - снова жёстко произнёс Виор, и Владимиру опять показалось, что он ответил на незаданный ещё вопрос. - Это тектонические плиты. Каждый лист-плита заходит под другой, соседний. А вместе они слагают один общий слой. Владимиру вдруг стало всё глубоко не интересно. - А мы, люди, где? - Мы находимся на внутренней стороне такого листа. Как капли росы собираются на его поверхности. - И что, лист Земли такой же тонкий? - Да. Земля - это тонкая оболочка. Под нами другой мир. И над нами другой мир, - Виор поднял руку вверх и провёл ею по небу; оно расступилось, и в каком-то сказочном мареве проявилась некая многоэтажная структура, уходящая, как в зеркале, далеко вглубь пространства. - А как это «над нами другой мир»? - мечтательно переспросил Владимир, мозг которого в очередной раз предательски не желал цепляться за то, что действительно представляло информационную ценность.