– Я думаю, их ворует стихия, – очень серьезно озвучил парень идиотскую, на мой взгляд, идею. – Стихия? Но это… – Я пыталась подобрать слова, но поняла, что могу сказать только прямо. – Прости, но предположение бредовое. Идея с маньяком мне кажется более жизнеспособной. – А мне нет. – И почему же? – с вызовом спросила я, снова отхлебнув из чашки Лестата, хотя обещала себе этого не делать. – Потому! – припечатал парень, заставив меня даже рот открыть от возмущения. – Ты даже аргументировать не можешь! Но упираешься! – Могу! – сказал он, внезапно обняв меня за талию и потянув на себя. Я соскользнула ему на колени, и, прежде чем успела возмутиться, Лестат заткнул мне рот поцелуем. Обескураживающим, со вкусом красного вина, меда и корицы. Мягкие губы и уверенные руки на талии. Наверное, мне стоило оттолкнуть его сразу, сбежать куда глаза глядят, пока его нежный яд не проник мне в сердце. Но вместо этого я ловила с его губ вкус корицы, растворялась в аромате вина и послушно отвечала на поцелуи. Я никогда не могла подумать, что от поцелуев Лестата можно так потерять голову. Это лучше, чем солнце после долгой зимы, это фейерверк и абсолютное, ни с чем не сравнимое счастье. Меня будто бы ни разу в жизни до него никто не целовал, настолько яркие были ощущения. От них стало сладко и страшно. Нет, я знала, принца не назовешь приличным мальчиком. Я предполагала, что он умеет целоваться, но всегда считала, что могу сохранять сердце холодным. Я же снежная ведьма, но сейчас оно предательски полыхало, а я таяла в его руках, словно ледяная фигура под весенним солнышком. Он очнулся первым и отстранился, взглянув с лукавой улыбкой. Тихий самодовольный смешок заставил очнуться и меня. Я взвилась с его колен, мигом осознавая, какую глупость сотворила, со всего размаха залепила ему пощечину и, пока Лестат приходил в себя, позорно сбежала. Меньше всего хотелось сейчас слушать его идиотские шуточки или самодовольные замечания. А я была уверена – их не избежать. Не сейчас, так завтра, но за это время я успею прийти в себя и смогу сохранить ледяное спокойствие. Сейчас же я была пьяна. Не от глинтвейна, который пила из его кружки, а от вкуса его губ, от их мягкости и ласкового напора. Я и представить себе не могла, что Лестат бывает таким. Нежным, волнующим и не наглым. Наверное, так каждая восторженная девочка представляет свой самый первый поцелуй. По крайней мере, к моим наивным мечтам он оказался очень близок, ближе, чем все поцелуи, которые были до него. Я представляла его поцелуи другими. Не то чтобы я об этом много думала, но все же мне казалось, он берет, ничего не предлагая взамен. Я не удивилась бы, почувствовав напор и грубость, но не огонь, нежность и восторг. Духи! Нельзя о нем думать! И о губах его тоже нельзя! Не хватает еще влюбиться в принца! Это будет полной катастрофой! Нет уж, вон там есть целая вереница желающих стать временной подружкой, а в качестве постоянной ему быстро подыщут еще какую-нибудь свободную принцессу. Не удивлюсь, что именно она приедет откапывать завалы, как только его брат взойдет на престол соседнего государства. Ну а маленькая снежная ведьма окажется с разбитым сердцем. Нет, это не для меня. Я даже к себе пошла не сразу. Сначала выскочила на один из балконов второго этажа и долго вдыхала морозный воздух. Рядом тут же начали крутиться снежные духи. На этот раз неопасные, привычные. Пришел и Писец. Присел у ног и задумчиво на меня посмотрел, а потом растворился в метели. Я была почти на сто процентов уверена, что он пошел к Лестату. Как так вообще может быть? Почему снежный лис вдруг привязался к тому, кто властвует над снами? Я думала, так не бывает. Пока стояла на балконе и приводила в порядок мысли, поймала себя на том, что жду, когда за мной придет Лестат. Почему-то хотелось, чтобы парень догнал. Я знала, это совсем не в его стиле. Он поцелуем закрыл мне рот, поставил точку в споре, и все. Добился своего и, наверное, теперь дальше читает старинные книги в поисках ответа, а я не могу прийти в себя и не знаю, что делать и как завтра смотреть ему в глаза. Какая же я все-таки глупая. Маленькая, глупая снежная ведьма с ледяным сердцем. Никогда раньше не думала о том, что лед очень хрупкий и его несложно разбить, а еще, если его нагреть, он может просто растаять. С этими невеселыми мыслями я вернулась в комнату и, не раздеваясь, залезла под одеяло. Знала, уснуть не получится, но стоило хотя бы сделать вид. Тогда, возможно, Тейна ничего не заподозрит и не станет задавать вопросы. Пифия обладала развитой интуицией и чувствовала, что именно надо спросить. Но я все же уснула, причем быстрее, чем рассчитывала, и во сне он ко мне тоже не пришел. А я ждала или нет? Ответить на этот вопрос было невероятно сложно. Единственное, о чем я мечтала с утра, – это не встретиться с Лестатом. Поэтому едва встала, была дерганой и задумчивой. Не могла решить дилемму: рискнуть и сходить в столовую или не рисковать и остаться голодной? Ну и еще придумать логичное объяснение для Тейны, которая непременно начнет задавать вопросы из-за моей голодовки. – Что-то случилось, о чем я не знаю? – подозрительно поинтересовалась соседка. А я вздрогнула и поспешно ответила: – Нет. Конечно, нет. – А почему ты ведешь себя так, словно за дверью тебя поджидают наемные убийцы? – спросила она, расплетая длинные волосы, которые на ночь непременно убирала в косу, чтобы они не путались. – Ну, мы же ушли из лекарского крыла без спросу, – придумала я глупейший отмаз и получила в ответ удивленный взгляд. – И ты с утра решила внезапно впасть в панику? – хмыкнула она. – Как-то не очень на тебя похоже, Вьюга. Я только раздраженно дернула плечом. Ну вот, что я еще могу ей сказать? Лестат ночью меня поцеловал, и теперь я от него намерена прятаться вечно, потому что мне очень понравилось. Ну ведь бред же. Пифия, к счастью, поняла, что бесполезно меня пытать, и отстала, а я выдохнула. Но до столовой шла с опаской, вздрагивая при каждой новой появившейся в коридоре фигуре. – Да что с тобой? – не выдержала Тейна. – Мне не нравится, что ты такая дерганая. Может, настоечки успокоительной? – Воздержусь, – отозвалась я. – Лучше кофе. Просто настроение отвратительное. Скоро праздник, а мы заперты в снегах, и люди пропадают. Я чуть не погибла, поэтому как-то все печально. – Это верно, – вздохнула Тейна. – Душа требует праздника. – Какого праздника требуют ваши души? – От жизнерадостного голоса за спиной мы вздрогнули. Мне даже странно стало, что это не Лестат. Мимо нас проходил дружок Фионы Эд. Я бы раздраженно отмахнулась, потому что, несмотря на щедрость Фионы и поцелуй Лестата, относилась к их компании подозрительно, а вот Тейна там со всеми была на короткой ноге. – Да скучно нам, Эдик, – пожаловалась она. – Скучно. Сидим тут и даже лишены нормального зимнего праздника. С глинтвейном, елью и посиделками у камина. – Вы правы! Парень приобнял ее за плечи и, что меня повергло в шок, вторую руку устроил у меня на спине. – Не одни вы печалитесь и скучаете. Не одни… будем думать… После этого он умчался вперед догонять своих друзей, а мы с Тейной удивленно переглянулись. – Ну все. Жди вечеринку, – обреченно заявила подруга. – Вечером все будут в хлам. – Так алкоголь в академию не пронесешь. Неоткуда. Связи же с внешним миром нет. – Тут у всех запасы – это раз, ну и ребята гонят отменный самогон еще с первого курса. У них дело поставлено на поток. – Что? – удивилась я. А Тейна рассмеялась: – Вьюга, мне иногда кажется, ты училась в какой-то другой академии. Мимо тебя прошло много всего интересного. – Мне самой иногда так кажется, – буркнула я. Мы уселись за столик в столовой, когда я увидела Лестата. Он уже доел и, ухватив чашку, стремительным шагом направился к нашему столику, а я захотела просто исчезнуть. На лице принца застыло решительное выражение. Оно пугало, и разговор сейчас был совершенно не в тему. Тейна, кажется, окончательно догадалась, что между нами что-то произошло, и подозрительно прищурилась, а я с обреченностью поняла – через секунду случится то, чего я так боялась. Но помощь пришла оттуда, откуда я ее не ждала. Наперерез Лестату от входа в столовую к нашему столику двинулся магистр Алишер. – Вьюга! Ну вот от тебя я не ждал такой безответственности! – возмутился он. – Почему ты сбежала из лекарского крыла? – Кушать очень хотела… – пискнула я и посмотрела на магистра честными-пречестными круглыми глазами. А он только тяжело вздохнул: – Как ты себя чувствуешь? – Замечательно. – Как очнулась? Впрочем… – Он махнул рукой. – Очнулась, и хорошо. Доешь, жду в моем кабинете, расскажешь подробно, что произошло вчера вечером и как ты пришла в себя. Магистр развернулся, а я поняла, что спасение было кратковременным. Сейчас Алишер уйдет, а Лестат доберется до нас, и мне придется с ним объясняться, чего я совершенно не хотела. Но удача улыбнулась и тут. – Лестат! Уже позавтракал? – магистр переключил свое внимание на принца. – Пошли. – Но я… – Кофе у меня допьешь! – сказал он и, обернувшись ко мне, напомнил: – Вьюга, не забывай. Жду. Кажется, я слишком отчетливо выдохнула, потому что Тейна посмотрела на меня с хищным прищуром и припечатала: – Ты скрываешься от Лестата? Он приставал к тебе во сне? Говорят, он умеет создавать сны с откровенно эротическим антуражем и сбежать из такого сна нереально. – Нет! – Я даже кофе подавилась, только на миг представив. – Упаси духи! – Точно нет, – согласилась пифия. – Слишком натурально испугалась, да и пришла в себя ты вчера спокойная. Не напуганная, не смущенная. Колись, что случилось ночью, пока я спала? Я выдохнула, поморщилась и поняла, что проще сознаться, чем скрывать дальше. Хотя признаваться было страшно, я так и не поняла, какие отношения связывают Лестата и Тейну. – Мне не спалось, – призналась я. – Ты уснула, а я решила сходить в библиотеку. Там уже был Лестат. Мы планировали поискать информацию о снежных духах… – Все еще не понимаю, почему поиски информации так тебя взволновали? – Лестат меня поцеловал, – выпалила я и, кажется, даже на секунду зажмурилась, ожидая реакцию подруги. – И? – протянула она, не пытаясь меня побить. – И я сбежала. – Зачем? – Затем, – глубокомысленно отозвалась я. – И будешь бегать? – И буду бегать. – Я не стала отрицать. – Почему? Нет, ты не думай. Решение правильное, просто мне интересно. Многие бы мечтали встречаться с ним.