Пальцы Раза умело ласкали ее, поглаживали, дразнили, и Вэл, далеко-далеко ощущая боль в натянутых волосах, протянула ослабевшую перевязанную руку, цепляясь пальцами за его плечо. Губы накрыли рот, и в этот раз она с глубоким чувством удовлетворения узнала поцелуй. Раза подался вперед, жестко и грубо раздвигая ее колени. Рука, ласкающая клитор, скользнула ниже, и влажные от смазки пальцы проникли внутрь – бесцеремонно, без лишней нежности. Вэл застонала, выгнулась в пояснице, не обращая внимания на руку, крепко держащую волосы. Она почти ничего не чувствовала, кроме ладони Раза между своих ног. Сладко, мучительно приятно и очень-очень мокро. Казалось, еще немного, и по бедрам потечет. Белье, сбившееся на ягодицах, мешало. Вэл задвигала ногами, тщетно пытаясь избавиться от ненужной вещи. И Раза смилостивился над ней, отпуская ее волосы и уверенным движением стаскивая белье вниз. Вэл еле успела прийти в себя, запоздало осознав, что лишилась последнего и единственного покрова, отделяющего тело от не терпящих возражений рук, как пальцы Раза сжались на бедрах, приподнимая ее себе навстречу. Было ощутимо больно. Больно, когда Раза нетерпеливо вошел в нее. Вэл выдохнула, потом втянула сквозь стиснутые зубы воздух, заставляя себя расслабиться. – Вэл… – шепнул Раза, замирая, склоняясь низко, дыханием опаляя кожу. Она стыдливо отвернула лицо, прячась в пелене волос. – Сколько у тебя никого не было? – Никого… не было, – шепотом на выдохе ответила она. Молчание, всего несколько секунд, показавшихся вечностью, сделалось невыносимым. Вэл сглотнула, ловя ртом воздух. – Моя… – скользнув губами по ее скуле, тихо выдохнул Раза. – Я и забыл, какая ты… Он задвигал бедрами поначалу медленно и плавно, затем резче, настойчивее, заставляя кусать губы с каждым толчком. Движения – быстрые, сильные, резкие – вбивали Раза внутрь нее, и Вэл, слушая собственные стоны, почувствовала, как одновременно с затихающей болью странное, жуткое, ненормальное наслаждение овладевает телом. Почему по-другому не бывает? Почему Раза, боль и наслаждение всегда вместе? Мысли сметались в кучу, превращаясь в неразличимое ничто, вынуждая забыться, отдавшись терзавшему безвольное тело мужчине. Горячий мокрый рот Раза припал к губам Вэл, играя языком, дразня и в то же время показывая свою силу. Только Раза мог быть таким. В простом поцелуе указать на ее место. В который раз Вэл поняла для себя одну простую истину – если в мире и был мужчина, который мог делать с ней подобные вещи, то именно его язык она чувствовала сейчас у себя во рту. Раза накрыл Вэл собой, обхватывая ее запрокинутую голову руками, запуская пальцы во взлохмаченные волосы, вновь делая больно. Она хрипло застонала, когда он, оторвавшись от ее измученного рта, припал губами к шее, стискивая зубами нежную кожу. Нестерпимая боль заставила Вэл дернуться в сторону, но сильные руки удержали на месте, хватая мягкие пряди. – Ненормальный… – выдохнула она, ощущая, как боль дергает в месте укуса. Раза не ответил, проводя языком по ноющей шее. Вэл не хотела думать о том, как глубоко он ее укусил и выступили ли алые капли на коже. Это не имело значения. Не сейчас. Грубый настойчивый толчок заставил ее закусить нижнюю губу, и Раза кончил в нее с громким стоном. Вэл услышала его хриплый срывающийся голос, в груди все словно сжалось, и отчего-то непрошеные слезы выступили в уголках глаз. Он устало рухнул рядом, накрывая ее своей рукой и вжимаясь лицом в шею, пульсирующую от боли. Дрожащие пальцы поднялись по щеке и ласково погладили по каштановым волосам. Несколько мгновений Вэл просто лежала, пытаясь привести дыхание в норму, ощущая приятную сонную усталость. Тело ныло, пылало и одновременно нежилось в истоме. Слишком долгий и сложный день. Слишком странная ночь. Она, не сумев совладать с собой, вдруг тихо рассмеялась. – Тебе было так весело? Что-то я не заметил, – тяжело дыша, сказал Раза. – Ты на самом деле… ненормальный. – Вэл медленно выдохнула, чувствуя себя невозможно счастливой. Рука кольнула острой иглой, вновь напоминая о себе, шея горела, но она все равно была счастлива. Невероятное светлое чувство охватило ее. Два года. Два года сомнений и терзаний ради одной ночи. Оно того стоило? Мужчина, лежащий рядом, стоил ли он того, чтобы бросать мир, простой и понятный, в котором Вэл нашла свое место? Разум опровергал и предлагал тысячи причин для отказа, но сердце упрямо вторило иную правду. – То, что я ненормальный, я уже уяснил. Объяснишь, с чего такие выводы? – Раза гладил ее волосы, перебирая в пальцах длинные мягкие пряди. Нежно, ласково, и Вэл, распахнув глаза в темноту, улыбнулась, а затем покачала головой. – Нет, не объясню, – ответила она, поворачиваясь на бок и ложась лицом к лицу с ним. Она почти не видела его глаз, лишь чувствовала теплое дыхание рядом. – Глупый ты пес, – прошептала Вэл, протягивая руки и обвивая талию Раза; ткнулась носом в острые ключицы и наконец сделала то, что давно хотела – глубоко вдохнула теплый запах кожи, наполняя им легкие до предела. Голова чуть заметно закружилась, и она закрыла глаза. Раза здесь. Он рядом. Острый, ранящий, бесценный осколок ее души, потерянный когда-то, в конце концов вернулся на место. Вэл обалдело наблюдала за Раза, пытаясь скрыть возникшие эмоции на своем лице, но получалось у нее это, судя по всему, очень плохо. – Ты уверен, что тебе не надо в Управу? – предприняла она осторожную и последнюю попытку, рассматривая стоящую на деревянном подносе кружку с чаем. Рядом маняще лежали два куска хлеба с нарезанным мясом и сыром. Вэл ожидала чего угодно. Она предполагала утренний поцелуй и то, что, вернувшись вечером из Управы, Раза не будет больше делать вид, что ему нечего сказать своей Второй. Вэл также допускала, что Раза вновь захочет ее утром или, что было маловероятно, но возможно, замкнется в себе и будет привычно молчать. В конце концов, она так и не озвучила ему то, что он желал. Но Вэл никак не могла себе представить, что все обернется таким образом. Раза принес ей завтрак. Прямо в постель, как в романтических историях для девушек, которые Вэл читала в дешевеньких книжонках, заваливших весь бордель. И это было настолько немыслимо, что она просто села на кровати и молча уставилась на поднос. – Спасибо, – сказала она, боясь протянуть руку и дотронуться до желанного угощения. – А ты не опаздываешь в Управу? – Я сегодня останусь дома, – ответил Раза, и Вэл вскинула на него изумленное лицо. Что? Она не могла сформулировать ни одной внятной мысли. Слова не складывались в предложения. Слов вообще не было. Потому что Раза никогда не оставался дома. Даже если бы мир рухнул, то с большой долей вероятности конец света он застал бы в своем кабинете. – Ты так смотришь на меня, – растерянно произнес Раза, присаживаясь на край кровати. – Ты бы хотела, чтобы я ушел? И тут Вэл сдалась. Неуверенная интонация и помрачневшее лицо выбили из-под ног твердую почву. Да что это, демон побери! Это Раза? – Нет-нет, – Вэл поспешно замотала головой, – нет, конечно, я хочу, чтобы ты остался дома. Он неуверенно улыбнулся и легонько подтолкнул к ней поднос. – Ешь давай. Почувствуй себя королевой. Вэл нахмурилась, и Раза кратко засмеялся. – Ну-ну, могу я тебя немного побаловать? Не расслабляйся особо, это лишь один раз, так что наслаждайся, пока есть возможность. В качестве извинения за причиненные неудобства. – Ехидная ухмылка скользнула по его губам. Вэл стиснула зубы, ненавидя себя за вспыхнувшее лицо. Причиненные неудобства? Как завуалированно и сухо, оказывается, называется прокушенная шея. С ней еще, кстати, не все было понятно. Вэл хотела поскорее добраться до зеркала и оценить масштаб причиненных, как выразился Раза, неудобств. Когда, покончив с завтраком, она все же дошла до ванной комнаты, то лишь обреченно вздохнула. Красный кровоподтек расплылся на шее. Он действительно прокусил ей кожу. Вэл не злилась и ничему не удивлялась. Раза задал ей вопрос, на который не услышал ответ. И Вэл получила то, что заслуживала. Ведь так в этом милом городке его милейшие жители решают все свои проблемы? Похоть и кровь. Пора привыкнуть. А может быть, это просто страсть. Эмоции, которые давно требовали выхода у зверя, получившего наконец свою игрушку. Игрушку ли?