– Возьми, – сказала она, вынимая из кармана тяжелые монеты и небрежно бросая их на смятую кровать. Девушка изумленно охнула. – Миледи, это же… – Ее голос сорвался, она протянула руки и взяла в ладонь тускло блестевшие золотом монеты. – Купи что-нибудь своей дочке, – отрывисто произнесла Вэл, рваным движением одергивая коричневую куртку. Рука легла на дверное полотно, но дрожащий голос девушки, прозвучавший в спину, остановил ее: – Миледи, как ваше имя? Я поставлю за вас свечку. Какое-то мгновение Вэд колебалась, а затем тихо ответила: – Валлери. Но можешь не утруждать себя. Боги давно не обращают внимания на людские молитвы. Дверь открылась, и Вэл шагнула вперед, чувствуя, что сейчас ей крайне необходимо остаться в глухом одиночестве. Через пару месяцев, когда зима подошла к своему концу и ветер, дувший с севера, больше не приносил колючие белые хлопья, царапающие лицо, Вэл впервые отправилась на охоту. Она подстрелила облезлого мелкого кролика, менявшего белый мех на серый, и, разведя небольшой костер, сняла с него шкуру будто чулок. Отбросив не нужную не ценную шкурку в сторону, зажарила тушку, а потом с удовольствием ее съела. Вэл долго сидела на месте, смотря на пламя костра и ощущая жар от красных языков на своем лице. Браслет царапнул кожу. Вэл медленно перевела взгляд на свое запястье, долго изучая золотое плетение, словно видела его впервые. Вечером она отправилась на рынок и нашла нужного лавочника, с радостью заверившего ее, что он всегда готов принять на продажу свежую дичь. Еще через месяц Вэл имела средний достаток, отложив в сторону наполовину полный кошель, доставшийся от Раза. В один из свободных от охоты дней Вэл пришла на псарню и долго рассматривала копошившихся у сосков матери разноцветных щенков. – Берите рыжего, – сплюнув на присыпанный соломой пол, сказал заводчик. – Рыжие самые живучие. – Нет, не хочу рыжего, – задумчиво ответила Вэл, глядя на остроносого черного щенка с треугольными ушами. – Я беру этого. – Ну, тоже неплохой выбор, – хмыкнул тот, наклоняясь и хватая за шкирку поскуливающего и перебирающего лапами щенка. – Кобелек. А вам для чего? – Для охоты, – отозвалась Вэл, протягивая руки и принимая в ладони толстолапую скулящую собаку. – Этот больше для охраны. Вон легавые есть, подрощенные, правда, не хотите посмотреть? – Он кивнул в сторону по проходу, но Вэл даже не повернула голову. – Нет, я беру этого. – Ваше право. Как назовете-то? – равнодушно поинтересовался заводчик. Вэл нахмурилась, заглядывая в черные круглые глазки. – Раш, – ответила она, прижимая к груди щенка, недовольного тем, что его отняли от матери. Щенок завертелся, протестуя против такого обращения, но Вэл не выпустила его, слабо улыбнувшись. – Пойдем домой, Раш? Глава 2 Первую ночь щенок сильно скулил, заставляя понять, что в жизни есть вещи куда более разрывающие сердце, чем расставание с тем, кого любишь. Если не учитывать, конечно, разлуку с матерью. Вот как, например, у часами не находящего себе места остроухого пса. Щенок ходил по комнате, не переставая подвывать ни на секунду и тыкаясь носом в каждый угол. Волнуясь за соседей снизу, пожилую семейную пару, и надеясь на их возрастную тугоухость, Вэл не выдержала, откинула одеяло и ступила босыми ногами на прохладные доски пола. – Ну что ты? – Она присела рядом со щенком, протянула к нему руку, и мокрый нос мягко скользнул по коже, оставляя влажный след. – Перестань! Иди сюда! Вэл взяла щенка под мягкий животик и прижала к себе, поглаживая по черной гладкой спинке. – Раш, слышишь? Так тебя зовут, – пояснила щенку Вэл, заглядывая в черные круглые глаза. – Я надеюсь, мы с тобой найдем общий язык. Щенок взвизгнул, извиваясь всем телом, и Вэл поспешно опустила его на пол. Пес, переступая толстыми лапами, нырнул под кровать. Вэл нагнулась, заглядывая в пространство между полом и верхней рейкой постели. – Вылезай оттуда! – Она прищурилась, глаза наконец привыкли к едва освещенной комнате. Слабого света, падающего сквозь открытые ставни, вполне хватило, чтобы оценить происходящее под кроватью. – Эй! – возмущенно крикнула Вэл, ложась на живот и протягивая руку к щенку, скорчившемуся в весьма недвусмысленной позе. – Ты чего творишь?! Запах свежего собачьего дерьма ударил в ноздри. – Твою мать, Раш! – выдохнула она, закашлявшись. – Гадить нужно на улице! Щенок пропустил ее слова мимо ушей и вылез с другой стороны кровати. Назойливый скулеж возобновился с новой силой, Вэл стиснула зубы, судорожно вспоминая, где у нее то, чем можно убрать благоухающую кучку. И да – она сдалась. Щенок в итоге оказался в постели, забившись под одеяло и сунув нос под подбородок своей хозяйке. Скулеж волшебным образом прекратился, и Вэл, глубоко вдохнув теплый собачий запах, закрыла глаза и тихо прошептала сопящему рядом щенку: – Как думаешь, мы найдем, о чем поговорить? А то раньше у меня с одним, немного похожим на тебя черным псом как-то не заладилось… Раш не удостоил ее ответом, но она и не ждала его. Вэл выгуливала Раша не только днем, но и ночью, просыпаясь от громкого раздражающего нытья. Она с трудом продирала глаза, сонно натягивала первые попавшиеся под руку штаны и набрасывала сверху легкую куртку, а щенок уже прыгал вокруг, виляя хвостом-метелкой. – Иду-иду, – вяло отзывалась Вэл, открывая дверь на лестницу. Раш путался под ногами, устремляясь с громким топотом по деревянным ступеням. Вэл всегда боялась, что наутро соседи сделают ей неприятное замечание, но все обходилось раз за разом, и причиной тому оказался вовсе не глубокий сон жильцов дома. – Валлери, завели себе нового друга? – ласково поглаживая за ухом довольного пса, как-то спросила молодая женщина, живущая с мужем на первом этаже. Вэл всегда здоровалась с ней и ее суровым, неприветливым спутником. А как-то раз, встретив ее на городском рынке, даже помогала донести сумки, полные овощей, до самого дома, и всю дорогу они болтали, как добрые приятельницы. – Да, это Раш, – улыбнулась Вэл. – Замечательно, что у вас появился друг. А то вы все время одна. – Соседка приветливо кивнула лизнувшему ее руку щенку, а Вэл с грустью подумала, что та совершенно права. Она была одинока с того момента, как оказалась на улице совсем глупой девчонкой, гнушаясь любой компании, и теперь, имея возможность завести приятельниц, настойчиво избегала любого близкого общения. Вэл давно поняла, что была одиночкой, и единственный раз в жизни изменила этому непоколебимому правилу. И к чему это привело? Лучше и не вспоминать. Иногда ей безумно хотелось рассказать кому-либо о том, что на самом деле скрывают за собой огромные Грозовые горы, но она с досадой понимала, что даже если найдется внимательный слушатель, не сбежавший после первых же откровений, то вскоре за ней в любом случае закрепится образ местной сумасшедшей. Дни шли за днями, и черный шаловливый щенок превратился в длиннолапого угловатого подростка. И тогда Вэл впервые взяла его с собой на охоту. С тоской наблюдая, как исчезает вдали белый зад оленя, подгоняемого бестолковым лаем Раша, она задумалась о том, что, наверное, так и должно быть. Первый блин всегда комом – это всем известно. Действительно, Раш оказался умной собакой и медленно, но верно учился всем урокам, которые терпеливо преподавала ему хозяйка. – Поднимай, Раш! – шепнула Вэл, низко пригибаясь к земле и прячась в высокой траве. Тетива зазвенела в руках, и пес, бросив на хозяйку быстрый взгляд, нырнул острой мордой в густые непролазные кусты. Тетерев издал громкий заунывно-булькающий звук и шумно взлетел в воздух, роняя на землю черные перья. Вэл отпустила тетиву, и птица заклохотала, ударив крыльями по кустам, сраженная меткой стрелой. – Неси! – крикнула она, выпрямляясь. Команда была лишней, пес хорошо знал свое дело. Черная улыбающаяся морда выскользнула из кустарника. Раш, темные глаза которого горели от возбуждения, держал в пасти крупную птицу, поникшую, с болтающейся головой. Вэл хлопнула себя по коленям и засмеялась. – Хороший мальчик! – Она потрепала пса по голове и забрала у него из пасти тетерева. Раш закружился на месте, гоняясь за своим хвостом, а потом резко остановился и хлопнулся на зад, наклоняя голову и заглядывая хозяйке в лицо. – Ладно, – смиренно произнесла Вэл, залезая в свой заплечный мешок. – Уговорил. Ты заслужил награду.