Сулейман-паша внимательно посмотрел на нас, видимо обдумывая в какую сторону направить беседу, и сказал, — Мне нравиться как вы держитесь посланники, говорите! — Граф Крымский изложит наши предложения! — предоставил мне слово Потемкин. Сулейман-паша опять внимательно посмотрел на меня, что-то вспоминая, — До меня доходили известия, как небольшой русский отряд захватил весь Крым и уничтожил наш флот под Кафой! Не ты ли это был граф? — Ты прав уважаемый Сулейман-паша, там был и я и князь Потемкин и именно вопрос Крыма привел нас к тебе в гости. Мы с князем не дипломаты, поэтому я буду говорить прямо, без политесов. Крым вы потеряли и потеряли навсегда, притом, что вы сами стали причиной этого! — огорошил я визиря. — Поясни! — удивленно посмотрел он на меня. — Да все просто, не может существовать в конце 18 века государство не имеющее промышленности, армия которого вооружена луками и не имеющее флота при наличии выхода к морю, а также имеющее работорговлю в виде основной статьи доходов. Мы взяли Крым десятитысячным отрядом, потеряв при этом пять человек. Настало время перемен и Девлет-Гирей и крымские беи это поняли, а мы в отличии от вас предложили им альтернативу, показали путь в будущее, в котором они как равноправные жители большой и сильной страны увидели для себя перспективы! — продолжил я удивлять визиря. — Я верю, что ты великий воин граф, раз захватил Крым, но рассуждаешь ты как ученый муж! — Одно другому не мешает, просто книг много читаю уважаемый Сулейман-паша, каков будет твой ответ по Крыму? — Изложи сразу все свои предложения граф, решения принимать еще не время! — Справедливо, в таком случае позволю себе небольшой обзор ситуации для «сверки позиций». Итак, в данной войне Турция выступала агрессором, воспользовавшись надуманным предлогом для ее начала. В результате боевых действий турецкая армия в Молдавии разбита и рассеяна, вся артиллерия стала нашим трофеем, крепости Хотин, Бендеры, Килия, Очаков и Кинбурн взяты нашими войсками, турецкий флот в Черном и Эгейском морях уничтожен, черноморское побережье от Дуная до Тамани, включая Крым, под нашим контролем, на Кубани кабарда и черкесы замирились, а в Картли-Кахетии и Мингрелии турецкие войска, после неудачного наступления, отошли на первоначальные позиции, я ничего не путаю? — начал я обработку великого визиря. — Все верно! — нехотя проговорил Сулейман-паша. — Ответь мне на один вопрос уважаемый, если мирный договор, заключенный в трудной для Турции ситуации, будет кабальным, будете ли вы его исправно выполнять? — спросил я. — Уверен, что нет, граф! — Спасибо за честный ответ, уважаемый Сулейман-паша, без этого ответа мои дальнейшие предложения были бы превратно истолкованы. Следовательно, заключая максимально выгодный для России договор, я тем самым создаю условия для его невыполнения противной стороной! Не думаю, что это хороший вариант. Поэтому наши предложения будут адекватными ситуации, с максимально возможным учетом интересов турецкой стороны! Итак, позволю себе еще раз лирическое отступление, эту войну Турция начала под воздействием французов, пытавшихся внушить вам мысли о слабости России и обещая вам свою поддержку, в чем естественно обманули. Но тут у меня возникает резонный вопрос, при чем здесь вообще французы, англичане или австрийцы? Значит русские и турки должны резать друг друга на радость этим напудренным уродам? Я лично так не считаю, но географиюуважаемыйСулейман-паша не обманешь, а значит быть нам соседями до скончания веков, а какой лучший способ житья с соседом, правильно –это добрососедские отношения! Уверен, что многие европейские дворы опасаются проникновения России на Балканы и обещают вам свою поддержку, если вы будете препятствовать нам в этом. На это я скажу, что это вздор — Балканы нас не интересуют, у нас тысячи верст земли на востоке не освоенные, мы и в черноморском регионе всегда хотели только прекращения набегов и разрешения Турции на прохождение наших кораблей на юг. Но вы этому противились, а теперь ситуация поменялась. Но как я уже говорил — Турция нам не враг. Поэтому наши предложения будут следующими — границу в Европе определяем по Днестру, мы не вмешиваемся в дела ваши в Молдавии и на Балканах, но и вы не препятствуете переселению христиан в Россию, Крым и все земли от Днестра до Азова входят в состав России. Мы создаем флот и военный и торговый, любые наши корабли имеют право беспрепятственного прохода через Босфор и Дарданеллы, естественно с уплатой лоцманской платы, а вы в свою очередь, обязуетесь не пропускать в Черное море военные корабли третьих стран, нечего им здесь делать — здесь будет регион мира и согласия, что касается Кубани и Кавказа, то мы выводим войска из Картли-Кахетии и Мингрелии, платим вам миллион рублей за Кубань, с кабардой и черкесами сами договоримся, и устанавливаем на Кавказе границу раздела сфер влияния по рекам Риони, Чхеримелла и Кура, все что севернее не касается вас, а все что южнее не касается нас, ну и мелочи, которые не будут стоить вам ничего — вроде взаимной выдачи преступников и перебежчиков, аннулирования прежних договоров, установления режима беспошлинной торговли для русских и турецких купцов в Черноморском бассейне, а также совместного содержания посольств при дворах наших держав, а также Россия покупает у Турции за миллион рублей острова Милос, Кимолос и Полиэгос в архипелаге Киклады, которые присягнули на верность государыне императрице. Оплата двух миллионов осуществляется в виде поставок товаров в течении десяти лет! Ну и отказываемся от требований контрибуции, мы же за добрососедские отношения! — подвел я итог. Интерлюдия Великий визирь Переговоры с русскими посланниками оставили у великого визиря двойственное впечатление– с одной стороны он, естественно, не желал расставаться с Крымом и другими землями, а с другой понимал, что этот дерзкий граф во всем прав. Без флота о Крыме можно и не мечтать, а на восполнение потери двух эскадр нужно много денег, а еще больше времени, ведь потеряны не только корабли, потеряны опытные моряки, которых за деньги не купишь. Да и казна почти пуста. Артиллерия потеряна, в полевых сражениях русские войска показали полнейшее преимущество даже при численном превосходстве турок. Сбор дополнительных войск из Египта и Аравии может привести к ослаблению власти на этих территориях. Продолжение войны в таких условиях может дорого стоить империи, а следующие предложения могут быть гораздо хуже. Сулейман-паше, бывшему в прошлом году еще бейлербеем Румелии, эта авантюра с нападением на русские земли с самого начала не нравилась, но прежний великий визирь, одурманенный сладкими речами французского посланника, решил действовать. Ладно, пускай этот напыщенный австрияк покажет свои возможности. Посмотрим на реакцию русских, а потом тогда подумаем над заключением конвенции. Пригласив на аудиенцию фон Тальмана великий визирь начал разговор. — Доброе утро граф! Русские посланники у меня в ставке с предложениями по мирному договору. Если вы хотите заключения конвенции на ваших условиях, сейчас самое время показать результат! — Доброе утро ваше высочество! Это хорошая новость, в ближайшее время я начну действовать! А в чем заключаются русские требования, пытаются вылезти из своей берлоги на Балканы? — А вот здесь вы ошиблись граф! Их предложения никак не распространяются на Балканы, так что вам придется сильно потрудиться, чтобы убедить их отступить от своих требований! Закончив разговор с фон Тальманом, великий визирь взялся за рассмотрение документов, не переставая думать о предложении русских посланников. Глава 33 Наживка На второй день ожидания ответа великого визиря к Потемкину поступило обращение от австрийского посла графа фон Тальмана, в котором он предлагал провести встречу и обсудить вопросы подписания мирного договора с турками. Сам факт данного обращения возмутил меня до глубины души, о чем я и сказал Потемкину. — Григорий Александрович, разъясните мне пожалуйста, это обычная дипломатическая практика или что-то из ряда вон выходящее? — Австрия союзница Франции и они вместе были инициаторами турецкой агрессии, а теперь хотят вывести своих подопечных из-под удара и не допустить усиления позиций России на Балканах, а касательно обращения австрийца — наверняка будут угрозами навязывать свои посреднические услуги в переговорах! — улыбнулся Потемкин. На следующее утро заявился австриец, который мне сразу не понравился. Неприятный тип — глаза бегают, черты лица заостренные, ну вылитая крыса. Ну да и бог с ним — нам с ним детей не крестить. Потемкин начал разговор с ним на французском, общепринятом в это время языке европейских дипломатов, поэтому я пока в разговоре участия не принимал, а только смотрел на собеседников и старался уловить интонации разговора. Закончив обмен любезностями, Потемкин предложил послу перейти на русский, объяснив ему, что я французским не владею, чем видимо сильно удивил австрийца. — Позвольте полюбопытствовать граф, чем заинтересовал австрийскую сторону ход переговоров между Россией и Турцией? — начал разговор Потемкин. — Австрию господа, как великую европейскую державу, не могут не интересовать любые вопросы войны и мира в Европе! — с апломбом заявил австриец. — Уверен граф, что вопросы войны и мира между Россией и Турцией мы сможем разрешить без посторонней помощи! — вступил в диалог я. — Наше участие в мирных переговорах это пожелание турецкой стороны, а с учетом взаимных обязательств мы не можем его игнорировать! — продолжил гнуть свою линию посол. — Мы конечно учитываем вовлеченность австрийской стороны в процесс и со своей стороны можем только заверить вас, что интересам Вены на Балканах ничего не угрожает! — спокойно ответил Потемкин. — Но Австрия, как союзница Турции, должна быть уверена, что ее интересы и интересы ее союзника на Балканах не будут ущемлены, и для выполнения данного условия мы готовы использовать все наши возможности! В Париже тоже поддерживают наши усилия по участию в переговорах и считают, что их игнорирование может привести к общеевропейской войне! — начал давить посол. Пока посол с Потемкиным перебрасывались фразами я вспоминал как проходил первый раздел Речи Посполитой. В том мире война шла долго, больше четырех лет с разной интенсивностью, впрочем, как и большинство войн того времени, а по разделу договорились только к концу войны. Это можно попробовать использовать, подумал я. — Подождите граф, не горячитесь, что вам до наших кавказских и крымских дел, а вот непосредственно на ваших границах есть вопрос, который несомненно должен вас заинтересовать! — закинул я наживку. Фон Тальман заинтересованно посмотрел на меня. — Я имею ввиду Речь Посполитую, ведь Вена и Берлин уже сносились по вопросу небольшого междусобойчика на польских землях, верно граф? — продолжил я блеф. Граф хорошо умел держать «покерфейс», но на мгновение все же замешкался с ответом, потому как выбор вариантов был трудным — подтвердить мои слова, значит раскрыть свои карты, опровергнуть — принизить свою значимость, как переговорщика, или вообще пролететь мимо такого «куша». — Определенная работа ведется всегда граф, а дипломатические сношения никогда не останавливаются! — начал вилять посол. — Полноте граф, давайте сыграем открытыми картами! — пошел я ва-банк, — Я не дипломат, потому и французским не владею, я привык действовать силой оружия, а сейчас идеальный момент — централизованного государства на этих территориях уже де-факто нет, идет гражданская война, так почему же нам, просвещенным монархиям не принести на эту землю мир? На лице посла отразилась усиленная работа полушарий мозга — такие шансы выпадают раз в жизни, а участие в таком деле может закинуть дипломата на самый верх. — К тому же мы на многое не претендуем, только на разоренные восстанием гайдамаков и войной земли южнее линии Хотин-Винница-Киев, которые мы фактически контролируем! — начал я махать наживкой перед носом посла. — Это очень серьезный вопрос граф! — начал говорить посол, но я бесцеремонно его перебил. — Совершенно верно, этот вопрос намного серьезней, чем наши переговоры с Турцией в которых Балканский вопрос абсолютно не фигурирует, на этом поле для вас нет ничего интересного, к тому же мы не собираемся выдвигать неприемлемых для Турции условий и хотим разрешить ситуацию к обоюдному удовлетворению! — продолжил я дожимать посла, — Обдумайте наши предложения, ведь без согласия Петербурга ваше с Берлином предприятие рискует стать невыполнимым! — Спасибо за содержательный разговор господа, прошу меня простить, у меня еще на сегодня назначена аудиенция у великого визиря! — закончил свой визит австриец. — Ну что Григорий Александрович, как считаете, сумели мы отвлечь австрияка? — поинтересовался я у Потемкина после ухода посла. — Мне уже следовало бы привыкнуть к вашим неожиданным ходам, но вы всегда найдете чем удивить Иван Николаевич, очень уж рисковую игру мы затеяли, вы так не считаете? — вздохнул Потемкин. — Думаю Григорий Александрович, что Россия в данной ситуации ничем не рискует, а от такого куша ни Берлин, ни Вена не откажутся! Этот посол нам еще, конечно, попытается подгадить, но наживку он точно заглотил, а нам следует как можно скорее еще раз поговорить с великим визирем. Интерлюдия Трудный разговор Фон Тальман после разговора с русскими посланниками пребывал в смятении. Он знал о переписке императоров Иосифа и Фридриха по польскому вопросу, но откуда это известно русским, да еще этому никому неизвестному молодому графу, выскочившему на самый верх, как черт из табакерки. За свою долгую работу на дипломатическом поприще фон Тальман знал о всех более-менее серьезных фигурах во внешнеполитических ведомствах европейских держав, но о графе Крымском услышал в первый раз. К тому же, этот граф сам сказал, что он не дипломат, тогда почему участвует в переговорах? Множество вопросов и ни одного ответа, этого фон Тальман терпеть не мог, а еще предстоит разговор с великим визирем, которому пока нечего предложить. А вот предложение русских было весьма заманчивым, к тому же они сами хотят немногого. Осталось только придумать, как еще от Турции поиметь что-нибудь. В голове посла начали складываться одна за одной хитроумные комбинации и вдруг его осенило — русские сами подсказали решение. Что лучше всего предлагать в качестве оплаты без ущерба для себя — конечно то, что тебе не принадлежит. Значит нужно предложить русским чуть больше польских восточных земель, на которых преобладает православное население, а взамен потребовать от них уступок туркам. Так получиться частично выполнить предложения по конвенции и получить от турок хотя бы часть денег. Но такое предложение невозможно высказать без выработки согласованной позиции с Берлином — черт бы побрал этих варваров, появившись в ставке великого визиря они спутали все карты и вынуждают действовать в состоянии цейтнота, что увеличивает вероятность совершения ошибок. Еще раз досконально все обдумав фон Тальман решил, что его предложение идеально подходит для создавшейся ситуации и максимально учитывает интересы Австрии, а с пруссаками, как и в случае с русскими, всегда можно расплатиться польскими землями. Закончив на такой позитивной ноте свои размышления, фон Тальман понял, что сейчас с великим визирем разговаривать рано, но аудиенция была назначена и деваться было некуда. Впереди предстоял трудный разговор. — Добрый день ваше высочество! — Добрый день граф! Как прошли переговоры с русскими посланниками? — Сложно назвать это полноценными переговорами ваше высочество, скорее прощупывание позиций, поэтому пока о результатах говорить преждевременно! — завилял фон Тальман. — Как я уже говорил граф, мне нужен результат в виде смягчения русских требований, а то я уже начинаю думать, что вы блефуете! — начал раздражаться великий визирь. — Ваше высочество я уверен, что смогу убедить их уменьшить свои требования! — Тогда и приходите граф, не тратьте понапрасну мое время! — закончил аудиенцию Сулейман-паша.