– Меня приглашают в ресторан, – пробормотала его невеста и секретарь и кисло улыбнулась, когда Дайд уточнил: – Вместе или по отдельности? – По отдельности, – рыкнул Роджер, посмотрев на Верниуса так, словно мечтал его испепелить. – Тогда не буду вам мешать, – развел руками главный дознаватель и уже направился к выходу, когда Кэт вдруг вскочила из-за стола и возмущенно воскликнула: – Гектор! – Да? – Он обернулся и поднял светлые брови, а потом тут же добавил, пока Кэти собиралась с мыслями: – Третьим не буду, иначе придется идти не в ресторан, а в кабак, а у меня сейчас нет настроения. – Четвертым, – уточнила Кэт, обиженно надувшись. – Со мной получается, что четвертым. – Я не верю, что ты согласишься. А значит, этим рыцарям придется идти заливать горе и тешить свои разбитые сердца вдвоем. Бенджамин Верниус Бенджамин хмыкнул, Роджер побагровел от возмущения, а Кэт явно рассердилась. Вот и хорошо. Пусть видит, какой он неидеальный. И не ревнивый совершенно. – А вот возьму и соглашусь! – Я только «за», Кэти, – сказал Гектор мягко, а потом обратился к мужчинам: – Ведите себя прилично, ребята. Утром приду – проверю. И в полном молчании вышел из кабинета. Бирион Вандаус сам встретил Дайда в зале для переносов, улыбнулся приветливо, но слегка натянуто и осторожно поинтересовался: – Пройдем ко мне в кабинет? Или?.. – Или, – произнес Гектор небрежно. – Я сегодня провел уже достаточно времени в кабинетах, несмотря на свой отпуск. Давайте пройдемся. Сейчас нет спектакля? – Нет, он начнется через два часа. Пока у ребят генеральная репетиция. Элен ведь заменили срочно, поэтому приходится кое-что оттачивать. Актриса и роль не до конца запомнила, но… – Не до конца? А как же она будет выкручиваться во время спектакля? Вандаус, расслабившись, начал рассказывать Гектору о том, каким образом актерам подсказывают забытые слова во время представления, и дознаватель слушал вполуха, поглядывая по сторонам. Он все это знал, помнил объяснения Карлы, а сейчас было важнее осмотреть помещение. Если Тайра имела в виду взрыв, то где-то должна быть заложена взрывчатка. В будущем Дайд планировал направить в театр сотрудников первого отдела, чтобы обыскали все от подвала до крыши, но пока хотел осмотреться сам. Через полчаса неспешного хождения по коридорам Гектор признал, что взрыв театра – дело практически безнадежное. Везде царил такой хаос, все бегали туда-сюда, что-то таскали и двигали – как в подобных условиях можно подготовиться к подобному грандиозному событию? Чтобы убить императора, взрывчатки должно быть, мягко говоря, немало. И она должна быть где-то закреплена. Вариант «под креслом» пока был основной, но Гектору этот способ казался утопичным. При подсчетах выходило, что даже самая эффективная из немагических взрывчаток – а магическую бы непременно обнаружили, – чтобы уничтожить императора, должна быть заложена минимум в пятнадцать кресел по соседству. Нет, невозможно. Но как иначе? Пространство под сценой? Все будет осматриваться перед визитом императора, особенно теперь, после стольких покушений. И тот, кто планирует убить Арена, должен это понимать. Заговорщикам нужно место, в которое перед спектаклем не полезут. Но что это может быть? Проговорив с Бирионом около часа, познакомившись с актрисой, которая собиралась заменять Элен в вечернем спектакле, и побродив по закулисью, Гектор ушел из театра, так ничего там и не обнаружив. Глава шестая Сегодня ледяного тумана во сне не было. Вместо него Тайра увидела Геенну, да так близко, что зажмурилась от слепящего глаза огня и попыталась отвернуться, но не смогла. Что-то будто бы держало ее здесь, возле стены из пламени, и откуда-то пришло понимание – это важно. Важно настолько, что от этого зависит чья-то жизнь. Тайра, выдохнув, осторожно приоткрыла веки, стараясь не распахивать глаза слишком сильно, чтобы не ослепнуть. Но огонь почему-то перестал жечь, и она смогла открыть глаза полностью и посмотреть на Геенну, от которой вдруг отделилась крошечная искорка и, вспыхнув, метнулась к Тайре, а затем превратилась в черную неясную тень. Тень была длинной и качалась, как луговые травы, но пахло от нее вовсе не лугом, а пеплом и смертью. Тайра впервые видела такое, но знала, что это означает. Неупокоенная душа. Душа человека, не принятого для перерождения и, скорее всего, даже не отпетого в храме как полагается. Отец рассказывал, что такие души иногда могут приходить во сне, чтобы поговорить. Но они ничего не расскажут, пока им не разрешишь. Тайра смотрела на нее и хмурилась. Мало того что она не понимала, кто это может быть, так еще и испытывала жуткую неприязнь к застывшей напротив тени. Она могла бы поклясться, что этот человек при жизни был очень плохим, жестоким и беспринципным. И не слишком-то желала его слушать. Тень взволнованно колыхнулась, потемнев, и Тайре показалось, что неупокоенная душа в отчаянии. Она металась рядом, то растягиваясь, то сжимаясь, но в конце концов, посветлев, вернулась назад, превратилась в искру и нырнула обратно в пламя. Гектор ожидал, что Тайра вновь позовет его во сне, но она этого почему-то не сделала, и дознаватель, проснувшись по будильнику, досадливо поморщился, не зная, что думать. То ли свою роль продолжает играть его помолвка с Кэт, то ли Тайра слишком переживает из-за гадания на Зака. А может, дело в Адриане и его просьбе к императору? Вдруг он уже сделал Тайре предложение и она согласилась? При мысли о подобном Гектору хотелось рычать, как настоящему псу, а желательно еще и кусаться. Не зря все-таки Тайра наградила его собачьей личиной, не зря… Быстро одевшись, дознаватель вышел из отделения и стремительным шагом направился к дому Ридов. Безрадостная ночная темнота постепенно сменялась предрассветным сумраком, белесым от клочьев тумана, и звезды на небе гасли, уступая место рваным облакам. Со стороны леса пахнуло сыростью, и Гектор поежился, согреваясь магией и думая о том, что Тайра наверняка будет мерзнуть. Если она, конечно, вообще выйдет наружу. А то мало ли, вдруг она передумала? В сон ведь не позвала. Оказалось, что Гектор напрасно боялся – в назначенное время калитка тихо скрипнула, выпуская наружу бледную Тайру, и Дайд уже хотел по обыкновению взять ее на руки, когда она тихо и напряженно сказала: – Давай завтра? Сегодня я… не могу. – Ты плохо себя чувствуешь? – предположил Гектор, вглядываясь в лицо Тайры, которое казалось ему не только бледным, но и расстроенным. – Я… – Она вздохнула. – Просто нет настроения. Если обязательно нужно сейчас, я все сделаю, но если можно отложить… Это сложный обряд, лучше быть более сосредоточенной, чем я сейчас. – Обряд? Тайра оглянулась на дом. – Нас точно не слышат? – Точно. – Для того, о чем ты попросил, обычного гадания недостаточно, – пояснила она и повела плечами. Гектор, выругавшись про себя, тут же провел ладонью по ее руке, согревая, и Тайра благодарно улыбнулась. – Спасибо. Так вот, просто карты, руны или что-то еще ни о чем не скажут. Нужен обряд. Для того, чтобы его правильно провести, надо быть в правильном настроении. А оно у меня сейчас… неправильное. – Что-то случилось? – Гектор все вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, справедливы его мысленные обвинения или нет. Переживает ли Тайра из-за собственной лжи о гадании или причина в другом? – Ничего особенного. – Она помолчала несколько секунд, а затем добавила будто бы с опаской: – Сон странный приснился. И я теперь сомневаюсь, правильно ли поступила… – Правильно ли поступила… во сне? Слушая рассказ Тайры о неупокоенных душах, Гектор чувствовал себя потерявшимся в большом городе ребенком. Защитник, какие еще сюрпризы преподнесет ему шаманская магия? Может, они и трупы умеют поднимать, как в страшных детских сказках? – А приходят такие души только к шаманам? – Почему? – Тайра удивилась. – Дело не в шаманском даре и не в даре вообще. Они приходят к тем, кому хотят что-то сказать. Но… я не представляю, кому могло понадобиться что-то говорить мне. – Может, Заку? Девушка скривилась. – Я думала о такой возможности. Да, скорее всего. Это единственный вариант. Но я не понимаю, почему именно мне? – Потому что ты ему нравилась? – предположил Гектор, и Тайра фыркнула. – Это другим словом называется. Хотя… теперь уже без разницы. – Может, он хочет рассказать тебе, кто его убил? – Это невозможно. – Она покачала головой. – Зак не видел. Это правда, Гектор. Тайра так сказала: «Это правда, Гектор», – как будто полагала, что он может сомневаться в ее предсказании. Хотя он действительно сомневался. Но не в этом уточнении. Зак наверняка не успел ничего заметить, поэтому, если во сне к Тайре приходил он, неясно, что же он собирался сообщить. – Я не хочу его слушать. Наверное, надо, но я не хочу. Он не нравился мне и раньше, и во сне тоже не понравился. Его душа… неприятная. – Я понимаю, Тай. – Гектор сочувственно коснулся плеча девушки и легко погладил его, спускаясь ниже. Он твердо решил не позволять себе лишнего, пока не разберется с Кэт, но в такие моменты выполнять данное самому себе обещание было почти невыносимо. Хотелось обнять Тайру по-настоящему. – Но вряд ли он будет докучать тебе слишком долго. Выслушай уж… в последний раз. Вдруг он собирается просить прощения? – Тайра скептически нахмурилась, и Гектора неожиданно осенило. – А если его в храме отпеть, он перестанет являться? – Скорее всего. – Тогда я выдам жене Зака справку о смерти и попрошу ее скорее заказать молебен. – Спасибо, – искренне поблагодарила Тайра, вздохнув с облегчением.