– А поехали, я сейчас тоже рубашку задом наперед надену и джинсы наизнанку выверну! Немного посмеявшись, девушка предложила зайти, но я сказал, что лучше подожду на улице, не хочу смотреть, как она будет переодеваться. Если зайду, то боюсь, что мы никуда не пойдем, так как в этом коротком обтягивающем платье (пусть и надетом задом наперед) она заставила шевелиться мой… впрочем, это не важно. Спустя минуту она вышла из дома. – А чего Щетка не вышла меня встречать? Ее мама забрала? – спросил я, открывая дверь автомобиля и помогая Кате сесть в салон. – Ты знаешь, что-то у нее понос был. Вчера и сегодня несло как бешеную. Теперь спит. – Ого. – Да, похоже, отравилась. Может, сожрала что. Надеюсь, это не инфекция. – Да, скорее всего, хватанула что-то на улице. Думаю, не стоит беспокоиться, – сказал я и сел за руль. Полицейское ухо у собачки не пошло. Как бы и мне с этого служителя закона не дристануть. Никогда не ел легавых. Поноса не было уже век, но мало ли что от этой полиции можно ожидать? Я завел машину, и мы тронулись в сторону города. – Я тут подумала… как бы то сказать… может, ты будешь поточнее стрелять? – застенчиво сказала Катя. – Поточнее? Я точно стреляю, – не отвлекаясь от дороги, произнес я. – Да что-то не очень точно. Во, опять месячные начались. – А… ты об этом. Ну… значит, не в этот раз. Попробуем позже. – Уже год пробуем. – Ну, так пробовать-то приятно, чего такого. – Мне двадцать семь. – Очень хороший возраст. – Я не хочу быть старородящей. – Ты и не будешь, у тебя еще три года. – Учитывая, как ты стреляешь, я уже волнуюсь. – На какой фильм, кстати, идем? – Федя. – Что? – Я хочу ребенка. Ты понимаешь? – Понимаю. – Я ходила к врачу, сдала все анализы, и у меня все в порядке. – Это замечательно! – Федя! – Да, что?! – Проблема в тебе. – Почему? – Ну зачем ты косишь под дурака? – Ничего я не кошу. – Мы не можем завести ребенка из-за тебя. Я предлагаю тебе сходить в больницу. – Да все у меня в порядке, просто, может, сперматозоиды не слишком активные, будем пробовать, все будет хорошо. – Если до нового года я не забеременею, обещай, что сделаем искусственное оплодотворение. – Обещаю. – А то жить вместе не хочешь, детей не хочешь… ничего не хочешь. – Кать, ну что вот ты опять начинаешь, нормально же ехали. Жить вместе будем, вот-вот скоро, а оплодотворение сделаем, как ты и сказала, к новому году. Не волнуйся. – Вот-вот скоро? И когда же? – Скоро… скоро, Катюнь, улажу кое-какие делишки, и переезжай ко мне. – Какие еще делишки? – Солнце, у меня могут быть свои секреты? – Да, да, конечно. А сколько тебе надо времени на улаживание этих делишек? – Пусть будет неделя. – Значит, через неделю мы начнем жить вместе? Я точно не сплю? – Не спишь. – Ура. Я остановился на светофоре. Глядя на старушку, переходящую улицу, прикинул, что до нового года шесть месяцев и есть время отговорить Катю от идеи завести ребенка. А может, предложить ей усыновить малыша? Или рассказать, кто я. Последний вариант я тут же исключил: если она узнает, то бросит меня. Даже думать не хочу об этом. Никто не должен знать, и точка. Если я перестану затаскивать трупы в дом, то, наверно, и Кате можно будет ко мне переехать. Сзади посигналил какой-то нетерпеливый водитель, и я тронулся с места. – Мама сегодня утром поговорила с продюсером, – сказала Катя. – Да? И что он сказал? – волнение нахлынуло на меня, как цунами. Творчество являлось смыслом моей жизни. Я мечтал пробиться и стать известным именно благодаря творчеству. А зачем мне еще жить? Чем заниматься? – Сказал прислать твои тексты, он посмотрит, как будет время. – Отлично! – воскликнул я. – Просто здорово. Спасибо тебе, большое спасибо. И маме, маме набери прямо сейчас. – Прям сейчас? – Да, ну-ка, быстренько, вруби голосовое… – Хорошо. – Катя достала телефон из сумки и поднесла его к моему лицу, зажав пальцем кнопку записи. – Говори, – шепнула она. – Тамара Никитична, – сказал я, не отводя взгляд от дороги, – от лица всего меня выражаю вам благодарность и салют в честь вас! Бах! Бах! Бах! Если что, то это был салют. А если серьезно, то спасибо большое, что поговорили с Виктором, забыл его отчество, с главным продюсером вашим. – Все, шли, – тихо сказал я Кате. – Отправила. – А она ничего не говорила еще? – спросил я. – Нет. – Вообще ничего? – Она сказала, что он рассмотрит твои тексты, и все. – Понятно. Это очень круто, прям очень круто. Нет слов. Я счастлив. – Мне кажется, ты рано радуешься. Надо, чтоб сначала тебя прочитали там. То, что у моей мамы есть связи, еще не дает гарантию, что тебя возьмут, тем более у них там есть текстовики. – Но все равно это шаг вперед. – Шаг, да, но, насколько я знаю, у них там популярное направление. А ты вроде как не совсем в этом жанре работаешь. – Не важно. – Надо еще не забыть напомнить маме, чтоб она Виктору про твои выигранные конкурсы поэтов рассказала. – Да, кстати, это важный момент.