Даже могу совладать с Антоном. Ведь нет никого сильнее женщины, которая готовится стать матерью. Муж просто-напросто выдохся. Устал играть в домашнего тирана и, на мое счастье, нашел другую, с которой старые фокусы работали и доставляли удовольствие. Так что Антон просто-напросто выбросил меня, как ненужную вещь, и вычеркнул из своей жизни. Я плакала от счастья, когда провела первую неделю без него. Хотя вздрагивала по ночам, потому что все-таки ждала, что муж передумает или вдруг вспомнит, что в его доме была Ангелина, которую ему хочется назад. Но постепенно дни копились и я привыкала жить одна. Привыкала к нормальным заботам и будням и привыкала не вспоминать. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Только вот сегодня появился Ник и моя привычка пошла прахом. Я ведь помню всё, как вчера. Особенно его. Глава 35 Мой день начинается со сборов в женскую консультацию. Я надежно отбрасываю мысли о Нике и собираюсь на второе УЗИ. Улыбаюсь как дура, потому что сегодня мне скажут пол ребенка: мальчик или девочка. Я буду рада в любом случае, но я точно не из тех мамочек, которые не хотят знать кто у них до самих родов. Я хочу. Буду придумывать имя, разговаривать с малышом, покупать одежду в роддом. Я до сих пор не верю, что внутри меня маленькая жизнь, что она там есть. Иногда мне кажется, что меня заперли где-то в психушке и все это — моя иллюзия. А потом мне на руки прыгает Данька и я оживаю. Возвращаюсь в реальность и понимаю — не иллюзия, не плод моего воображения. Антон выставил меня без ничего: без одежды, денег, украшений, не дал забрать даже косметику. Единственное, что он сделал в конце — дал водителя, чтобы тот отвез меня к сестре. Первое время мы жили у нее, а потом поняли, что нам нужно переезжать. Съезжать с отличного района, чтобы не столкнуться с Антоном. Мы променяли хороший район на хрущевку и у нас остались деньги на жизнь. Марина устроилась на работу, а я сидела с Данькой, потому что в садик ему еще рано. — Ая, — кричит Данька и подбегает ко мне, обнимая за ноги. Я улыбаюсь и присаживаюсь на корточки. Рассказываю ему, что иду смотреть на маленького ребеночка внутри животика. Даня еще маленький, но он кивает так по-взрослому, будто все понимает. — Уверена, что не хочешь никому рассказать? — спрашивает сестра, когда я возвращаюсь к зеркалу. — Кому? — я усмехаюсь. — Антону? Сказать, что я беременна и сидеть взаперти? Нет уж, спасибо, — я отмахиваюсь и подвожу губы помадой. — Я не об Антоне. — И где мне его искать? — я не рассказала сестре, что видела Ника пару дней назад. Смолчала и не стала ничего говорить, чтобы не слушать нотации о том, что я должна сказать. Не должна. Ребенок мой и точка. — Ты же виделась с ним. Я замираю с кисточкой у губ, разворачиваюсь к сестре и смотрю на нее, пытаясь понять откуда она знает. — Что? — восклицает она. — Ты себя в зеркало видела тогда? Как будто призрака увидела, но счастливая, Аля. — Перестань, — я отмахиваюсь. — Случайно столкнулись на улице. Что я должна была сказать? Я беременна, но не уверена, что от тебя? — Ты уверена, Аля. — Нет. — Да. — И почему же ты не рассказала Вадиму о беременности? О том, что у него есть сын? Ты хранишь эту тайну два года, почему не найдешь его и не расскажешь? — Это другое, — уклончиво отвечает сестра. — Нет, это то же самое. Я знаю что надавила на больное, но и она не должна была упоминать о Нике. Я и так сомневаюсь, думаю, что должна была сказать, расставляю по полочкам “за” и “против”. Я добираюсь в поликлинику несколько часов из-за пробок, которые спровоцировал снег. Несмотря на это я успеваю к своему времени и даже прихожу чуть раньше. Захожу к доктору после предыдущей посетительницы и здороваюсь, после чего ложусь на кушетку и с замиранием сердца жду УЗИ. — Папочка не будет с вами? — зачем-то спрашивает врач и все, что я могу мотнуть головой. Чувствую прикосновение геля к животу и жду датчика, но в это время дверь распахивается и доктор говорит: — Молодой человек, вам кого? — Я отец, — слышу до боли знакомый голос, а затем вижу Ника. Он осторожно подходит к кушетке и останавливается за спиной врача, смотря на мой живот. Я чувствую, как сердце начинает биться быстрее, Ник смотрит на меня, оценивает, проходит колючим взглядом по моему телу и останавливается на лице. Мы смотрим друг другу в глаза, но наш зрительный контакт разрывают слова доктора: — Папочка, идите к мамочке за спину, присядьте и смотрите вверх, там будет видно вашего ребеночка. Ник подходит ко мне, присаживается на корточки, и я чувствую, как на мои плечи ложатся уверенные горячие ладони. Он чуть сжимает мое тело, а затем я слышу тихий шепот: — Я с тобой, Ангел. Я смотрю на экран, куда указывает доктор. Нам показывают ручки, ножки, головку, мне кажется, я даже различаю носик, хотя понимаю, что на самом деле ничего там не вижу. — У вас мальчик, видите? — я счастливо киваю и чувствую, как по щеке пробегает одинокая слеза, которую тут же стирают заботливые руки Ника. Я не могу поверить в то, что он здесь, рядом, со мной. После всего, что произошло, после того как я вернулась к Антону, Ник все еще рядом. Я встаю и он отпускает меня. Доктор записывает результаты УЗИ, говорит, что с ребенком все хорошо, он здоров. Я забираю карточку и выхожу в коридор, где Ник помогает мне надеть пальто и шапку. Держась за руки мы выходим на улицу и только сейчас я решаюсь нарушить молчание: — Ник… — Он мой? — он перебивает меня и не дает сказать. Задает вопрос, которого я ждала и боялась. Боялась, потому что не знала что отвечать. Да и сейчас едва ли знаю. Я отвожу глаза, но Ник хватает меня за подбородок и вынуждает поднять на него взгляд. — Отвечай. — Я не уверена. — О, ну да. Ты же ушла к мужу. Как я мог забыть, что к этому прилагается и секс тоже, — он выплевывает жутко обидные слова, которые режут по душе. — Да, Ник, все именно так и есть, — я вырываюсь и пытаюсь обойти его широкую фигуру, но он не дает: хватает меня за руку и разворачивает к себе. — Мы не договорили. — О, ну да. Я должна покаяться? Сказать, что все было не по любви? Или что он меня насиловал? — Я надеялся, что ты соврешь, — Ник усмехается, а я не узнаю его. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Даже там, в отеле, он был все тем же хорошим Ником, да, старался изо всех сил, показывал себя с худшей стороны, но я ведь видела его взгляд, помню, как он смотрел. И вижу то, что сейчас. В его глазах застыла боль, отчаяние и злость. Я больше не вижу там того же дикого желания и воздыхания. Мы изменились. Оба. Я перестаю вырываться и просто расслабляюсь, ожидая, когда он ослабит хватку. После я склоняю голову ему на плечо, утыкаюсь лбом в его куртку и говорю: — Я устала, Ник. Я больше не хочу бороться. Ни с тобой, ни с Антоном. Отпусти меня. Пожалуйста. Глава 36 Я разучилась доверять. Вот и весь ответ. Даже не хочу пытаться или давать себе новый шанс. Я не видела от мужчин ничего хорошего, даже если всё начиналось мило и красиво. Или неправильно, как с Ником. Поэтому я больше всего на свете желаю, чтобы он просто исчез, перестал волновать кровь и терзать пустыми надеждами.