— Отпусти, — шепчет, а сама опускает голову на мое плечо и борется с собой еще пару секунд, но все-таки проваливается в мои объятия и крепко прижимается. — Я зря приехала… — Да-да, я твоя ошибка. Я понял, Ангел. Только все равно не отпущу. Глава 19 Он сжимает меня в своих сильных объятиях и не дает пошевелиться. Я сопротивляюсь, но с каждым моментом этого хочется все меньше и меньше. В итоге я просто жмусь к Нику ближе и завожу руки за его крепкую спину, ладонями ощущая жар, исходящий от его тела. Этот парень волнует меня, меня тянет к нему и едва ли я в состоянии бороться с этим. — До сих пор считаешь, что это насилие, Ангел? Думаешь, жертвы хотят своих насильников до мокрых трусов? — он старается говорить спокойно, но прерывистое дыхание выдает его. Он сдерживается. Его плечи, мышцы на руках, вздутые венки, проступающие по верхней стороне ладони выдают его без всяких слов. А ещё шумное, горячее дыхание, опаляющее кожу на шее. — Поцелуй меня, — не верю, что сказала это, но я устала сопротивляться. Надоело поступать так, как надо и перечить своим желаниям. Ник смотрит на меня пару мгновений, кажется, оценивает серьезность моих слов. Глаза в глаза несколько минут и нас обоих срывает. Он целует меня с диким желанием и прижимает к себе ближе, вжимая в своё тело и склоняя чуть назад. Он так же стоит передо мной на коленях, а я сижу на его ногах, бесстыже обхватывая его бедра. Желание захлёстывает меня, и я поддаюсь. Завожу руки под его майку и касаюсь кожи, горячей как кипяток. Я слышу, как быстро стучит его сердце, как прерывисто он дышит и нежно сжимает в мое хрупкое тело в своих руках. — Блять, Ангел, я так хочу тебя. Он рывком поднимает меня и несет на руках в спальню, аккуратно кладёт на кровать, а затем опрокидывает на спину и нависает сверху. Проводит ладонями по бедрам и разводит ноги в стороны. Смазанно целует в щеку и спускается ниже к шее и ключице, заставляя изгибаться в его руках и издавать громкие стоны. Я ощущаю его поцелуи на своей коже, на груди, на животе и бедрах, он оставляет влажные дорожки, и я просто не сдерживаюсь. Запускаю руки в его волосы и тяну к себе, впиваясь в губы. Он нужен мне сейчас как воздух, и если я не сделаю глубокий вдох, просто не выдержу и задохнусь. Мне нужен он. Его тело и ласки, обо всем другом я подумаю потом, завтра. Ник отстраняется и смотрит в мои затуманившиеся глаза, легонько касается ткани трусиков, отодвигает их и проводит по влажной коже. — Да, — единственное, что могу сказать. — Ник, боже… Он почти дает мне кончить, почти дарит наслаждение, но в последний момент убирает руку и проводит влажными пальцами по моим губам, а затем целует. Это так… запретно-приятно, что я просто дурею и двигаю бедрами ему навстречу. — Я не буду твоим любовником, Ангел, — говорит, разрывая поцелуй. — Пиздец как хочу тебя, но не буду спать с тобой, пока ты с ним, — его слова царапают меня по внутренностям, заставляют протрезветь после его ласк и непонимающе уставиться в его глаза. — Ник… Боже, я что, умоляю его? — Я схожу по тебе с ума, но делить не буду. Ты должна быть моей, поняла? Только моей, Ангел. Я хочу забрать тебя у него. Сегодня. Сейчас. — Нет, — мотаю головой из стороны в сторону и чувствую, как по щекам скатываются слёзы. — Охуенно. В любовники меня записала? — Ник встаёт с кровати и отходит к окну, зло запуская руки в волосы. — В мальчики, которые дарят удовольствие и ничего не требуют взамен? — он разворачивается и смотрит на меня так, что лучше бы мне провалиться сквозь землю и не видеть его взгляда. — Ник, ты не понимаешь, — пытаюсь возразить, но он просто прерывает меня, не желая слушать. — Замолчи. Блять, как я устал от этих качелей, Ангел. Вот что тебе не так? Я предлагаю защиту, возможность развести и жить нормально без этого твоего Тошика. — Зачем тебе это, Ник? — я, наконец, решаюсь на откровенный разговор. — Я хочу тебе помочь, Ангел. Тебя хочу, понимаешь? До боли, дурочка, — он почти доводит меня до слез. Почти, потому что я сдерживаю слезы и быстро быстро моргаю. — Вот она я, Ник, бери. Зачем усложнять? — он глядит на меня так, будто я такой бред сказала, что нелепей этого нет абсолютно ничего. — Я уйду от него в неизвестность, а ты наиграешься: трахнешь меня и забудешь, — я встаю с кровати и одергиваю платье, расправляя его. — Так трахнул бы и забыл сейчас, чтобы не стало хуже, — последнюю фразу шепчу уже едва слышно, но Ник прекрасно улавливает мои слова. — Тебе нужна уверенность в будущем? Без проблем, — решительно говорит он, заставляя меня остановиться. — Я переведу тебе денег на будущее, помогу с работой, если попросишь, а ты… Я просто не даю ему договорить… — А я буду спать с тобой, пока ты этого хочешь, — моё лицо искажает горькая усмешка, и я просто отхожу дальше, ближе к двери. — Я не буду спать с тобой за деньги, Ник, и за помощь тоже не буду. Антон это моя ноша и нести ее тоже только мне. Не порть отношения с отцом. На этом я просто разворачиваюсь и пытаюсь уйти, но Ник хватает меня за руку. — Отпусти, это не смешно, — я отталкиваю его, но он просто прижимает меня к стене, не давая пошевелиться. — Сначала я был насильником, а теперь предлагаю секс за деньги. Что дальше, Ангел? Заявление напишешь и запретишь приближаться ближе, чем на несколько метров? Я просто хочу помочь. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — В обмен на то, чтобы я раздвинула ноги? — я, наконец, отталкиваю его и быстро выхожу. Глупо было приходить к парню, зная, что уйти от мужа не получится. Мне просто некуда идти, негде остановиться, чтобы не зависеть ни от кого. Глава 20 Ангел уходит, а я сам не помню, как возвращаюсь в гостиную. На злом автопилоте. Внутри полыхает огнем и звучат ее фразы. “Вот она я, Ник, бери. Зачем усложнять?” “Ник, ты не понимаешь”. Что я не понимаю? Как она это видит, черт возьми?! Она будет приходить от него, а я буду плакать от счастья, что он не держит ее под замком? Его охрана не доглядела, и мне выпал шанс полапать ее? Так, блять?! Зато он будет делать что хочет и когда хочет — издеваться над ней, бить, ломать, трахать… Сука! Я выплескиваю лютую злость на зеркало. Наотмашь вбиваю кулак в отражение и шумно выдыхаю от полыхнувшей боли. Хотя она не может заглушить ту, что разрастается черной дырой в груди. Смотрю на осыпавшиеся осколки и запоздало понимаю, что у меня идет кровь. Острые углы прошлись по коже, которая уже окрасилась в красный. Просто отлично. Охуенный денек, надо будет повторить как-нибудь. Иду к столу и беру салфетку. Вытираю ладонь, пропитывая ее насквозь, и бросаю рядом с бокалами на тонких ножках. Они нам даже не понадобились, до шампанского дело не дошло. Надо было сразу швырять на стол презервативы, чтобы не ждать лишнего от встречи с Ангелом. Она хочет только секс? Пару оргазмов, чтобы скрасить душный брак и забыть о побоях? Мне смешно. Мне так смешно от самого себя, что хочется переломать всё, что только можно в номере. Разбить руки в мясо и превратить крутой номер в груду мусора и осколков. Я едва усмиряю тупое желание и забираю с комода ключи от машины. Покидаю отель и делаю пару бесцельных кругов по городу, пытаясь успокоиться или хотя бы очнуться. В конце концов, уезжаю по делам, чтобы забить башку работой. В новый клуб приятеля, которому настраиваю звуковую аппаратуру перед открытием. Я убиваю почти весь день, споря с управляющим, ругаясь с рабочими и торгуясь с поставщиками. — Когда свой откроешь? — бросает приятель, когда приезжает принимать работу. — Хотя не надо, мне конкуренты не нужны. — Ты первым узнаешь, если соберусь. — Ок, — он тут же кивает. — Ловлю на слове, я тогда в долю хочу. — Ты прям как мой отец. — Да, я запах денег за версту чую! Ник, ты уже настроил третий клуб под ключ, ты на отлично знаешь всю кухню. А еще твое имя можно писать на афишах, люди чертовски любят твои сеты. Бля, да на афишу даже твою рожу можно лепить! Знаешь, сколько малышек ходит на движ, чтобы поглазеть на тебя? — Я надеялся, чтобы послушать. — Одно другому не мешает, друг. Дополняет даже. Ты думай, в общем, и держи мой номер в уме. Ничего нового он мне не говорит. Меня уже пару месяцев посещает мысль открыть свой клуб, я даже деньги уже скопил, откладывая гонорары. — Ладно, до связи, — хлопаю приятеля по плечу и иду на выход. Потом заезжаю в офис и выслушиваю юристов по сделке с мужем Ангела. Мне вручают огромную стопку бумаг на подпись, каждый лист из которой стоит миллионы. Моя семья и Антоша отлично заработают, особенно этот мудак, ведь его впервые пускают на следующий уровень. Открывают партнерские двери высшего ранга. Я не хочу ставить ни одну подпись. Давать уроду еще больше денег, а значит власти, возможностей издеваться над ней… Даже, если ей это в кайф. Не знаю, как перевернуты ее мозги и что она испытывает к мужу, но в страх мне сложно верить. От страха бегут, ищут способы спастись и укрыться, а она отталкивает руку помощи и раз за разом возвращается к нему. Блять, она любит его? Какой-нибудь больной бабской любовью… Может, ее как раз тянет к жестким мужикам, а не к идиотам с шампанским. — Никита Львович, — отзывается один из помощников, когда я затягиваю с росчерком. — У вас есть вопросы?