— Юная госпожа, вы ей очень понравились, бедная девочка есть не может… Ну я и подумал, что если вы увидитесь, то ей полегчает. У Вадима поднялась бровь. Он либо переборщил со средством, либо Люда оказалась впечатлительнее, чем он думал. В окне второго этажа промелькнуло светлое личико. Вадим не стал поворачиваться, чтобы не показать виду, что заметил. Через пару дней девочку отпустит. Наверное. — Что же, всего доброго… — Вадим попрощался, чтобы уйти, но дворецкий снова заговорил: — Вашблогородие, вы не держите обиды, Петербург слишком маленький, все и всех знают. И господин ну очень любит Люду. Пожалуйста, не причиняйте им зла. Дворецкий знал или догадывался, что перед ним не просто предприниматель и суженый Людмилы. Он боялся не за себя, а за то, что Вадим сгоряча обидеться на семью Городиковых. — Всего доброго, — еще раз попрощался Вадим и пошел к карете, не обращая внимание, на взгляды в окнах. * * * — Пустите меня! — закричала Люда и бросилась из комнаты к лестнице, но у двери ее поймал отец. Девочка отказывалась снимать платье с бала, сильно порвав материю в нескольких местах. За время бессонных ночей у нее появились синяки под глазами, и Люда не подпускала к себе няню, чтобы та заплела ей волосы, — хотя бы разок увидеться! — Нельзя! — с мольбой в голосе зашептал Городиков Федор Семенович, обнимая дочь. Он стоял и плакал, не узнавая любимую Люду. * * * Весь расклад требовалось переварить, желательно в хорошей компании с приятными людьми, поэтому Вадим сидел в ресторане с Есиславом и Горынином. Есислав напоминал добродушного старичка с короткой бородой, белым хлопчатым костюмом и полного энергии. Осанка, взгляд, острые скулы выдавали в Горынине потомственного военного, ну и конечно китель, в котором адмирал выходил в свет, очень им гордясь. — Что задумал? — первым спросил Горынин, разрезая ножом запечённого кальмара, которого нафаршировали фаршем с морковкой и запекли под соусом. — Я еще после предыдущей гулянки не отошел, — хохотнул Есислав и наколол вилкой малюска. — Вообще, — Вадим отпил гранатового вина, — это касается вас обоих. Дорогой Владлен, как ваш флагман Метеор? — А что ему? Гоняю команду, пару раз уже по Балтике ходили, — пожал плечами адмирал, — пока порты льдом не встали, нужно обучить матросов. — Да вот смотрю я на Метеор и думаю: «а чего мы сами не строим?». Все у британцев заказываем. — Ну-ну Вадим, у нас все верфи заняты, — не согласился Горынин, — только в этом году на Адмиралтейских три новых заложили. — Три! Ого, — саркастически удивился Вадим, — и все с парусной оснасткой? — А как иначе? В каких сейчас портах пароходы ждут? Да и далеко на машине не уйдешь, уголь кончится. — Подождите, Вадим, ты сказал, что будет интересно нам обоим, — вмешался в разговор Есислав. — Все так, — Вадим медленно долил вина, вдохнул аромат, взболтнул фужер… — Да не томи ты, — засмеялся Горынин, когда у Есислава от натуге уже глаза из орбит полезли. — Нужны новые верфи, да не в Петербурге, где все и так занято. И нужны они под новые корабли. Чтобы только на винтах и с корпусом из стали, — приоткрыл завесу Вадим. Горынин присвистнул. Чем-то отдалено похожим занимались Англичане, строя гражданское судно Грейт Британ. По каналам военной разведки дошли новости, что гражданский пароход достиг почти ста метров в длину. Только финансовые проблемы владельца судостроительной компании, не позволили спустить судно на воду уже в этом году. — Смело! — предложил тост Горынин, за что и выпили. — А где такая верфь будет? — уточнил Есислав, хитро так сверкая глазками. — Так, в вашей вотчине — под Архангельском, — ответил Вадим. — Но там же льда больше чем на Балтике! Мореходство ни к черту! — спохватился Горынин, — ладно, там верфи строят корабли со времен Петра Алексеевича. Но последние годы заказы там падали. Кораблестроение переехало по большей части в Петербург и Черноморские окраины. — Первые корабли будут там ледоходные или ледокольные или еще как, — предложил Вадим, — не одни мы пользуемся Белым морем, не одни мы зимой страдаем ото льда в портах. Американцы пару лет, как сделали колесный ледокол, только он получился на редкость ненадёжным. Наши же будет использовать винты! — Винты, винты, да сдались они тебе, — не понял его Горынин, который не одно десятилетие командовал парусными кораблями. Для него переход на паровые машины — уже авантюра. — Не доверяешь? — Сомневаюсь — Хорошо, твое право, — согласился Вадим и улыбнулся, — а хочешь пари? — Это какое? — адмирал подобрался — У меня сейчас в ремонте Вестник, мы его распилили и ставим наши паровые машины, новый штурвал и пару винтов. Паруса на нем останутся, но это только пока. — Так, — взволнованно пробасил Горынин. — Вот выйдет мой корабль из дока и давай гонку? Твой Метеор против моего вестника! — Ха! Ха, ха, — засмеялся Горынин, — у тебя вестник, это лёгкий клипер, он любого по скорости обгонит. — Не спорю, но ветер нам проверять не нужно. Мои машины против Британских! Мои винты против гребных колес. — Интересно, — заявил Есислав, — а как я мог бы поучаствовать? — Есислав Павлович, а с вас зрители, что нам корабли просто так гонять? Да и не дадут просто так, — задумался Вадим. — Это разберёмся, — отмахнулся Горынин, — мне вот очень интересно, друзья мои обязательно заинтересуются. — Гонка, это хорошо, а что на счёты верфи? — вспомнил Есислав. — Так нужно будет строить потихоньку начать, землю выкупить, мастерские построить, — начал загибать пальцы Вадим. — Вадим, подожди. Ты же сказал, что там корабли должны быть железные, а откуда железо возьмём? В Архангельске только лес, — хохотнул Есислав, — да еще и кхм, дороговато все самим строить. — Ну-у-у, с этим я смогу помочь, — Вадим вспомнил о золоте, которое ему везли с Дальнего Востока, но быстро отбросил эту идею. Нельзя подставлять Есислава с неучтенным золотом, — Есислав Павлович, как думаете, сколько можно заработать на бумаге? Васнецов долго думал. У него на предприятиях уже работали машины по переработке дерева с заводов Беркутова, привезли первые станки для изготовления бумаги из дерева, но производство еще не запустили. — Много? — Очень много! — Вадим поднял палец, — а еще больше, если производить не только бумагу, но и картон! Сейчас покажу. Вадим снял с вешалки цилиндр и передал на экспертизу. — Так, цилиндр из модного дома мадам Реймах, царство ей небесное, — перекрестился Есислав, — И? — Подкладка, — Вадим показал на подкладку для цилиндра из гофрированной бумаги. Мастерскую под шляпы он открыл только в этом году, расширяя своё ателье. Оба уважаемых человека Вадим не поняли. — Картон — удобный не только чтобы носить шляпы, но и чтобы хранить вещи. Например, делать из него коробки и переносить в них хрупкие вещи, — Вадим руками изобразил коробку. — Мне кажется, что гранатовое — скисло, — осторожно заметил Горынин и взял бутылку вина, чтобы понюхать. — Так, если вы не хотите, то я заставлять не буду, только потом не плачьте, когда я золотые горы заработаю! — заметил Вадим. — А с чего бы такая щедрость? — все-таки решил уточнить Есислав. — Нужно много дерева, вернее его нудно ОЧЕНЬ много, — грустно улыбнулся Вадим, — мне самому возводить все — долго и дорого, а у вас уже половина дела. Плюс, на юге империи я начну делать бумагу из конопли или льна. Она будет дешевле, но похуже качеством. А бумагу покупали, покупают и будут покупать. Вон у нас как разросся чиновничий брат. Спасу нет! Горынин и Есислав захохотали. — Предлагаю за это выпить! Чтобы от чиновников картоном можно было отбиться! — погладил бороду Есислав. — Дать залп бумажными ядрами по бесконечным очередям в управлениях, — поддержал его Горынин. * * * — Вон, это он, — прохрипел Егерь. Бывший охотник лежал под кустом рябины с новейшей снайперской винтовкой. Вадим не пожалел денег и закупил увеличительные стекла в Пруссии для этого дела. Оптический прибор собирали уже в России. Пристреливал Егерь на тренировочном полигоне оружейного завода.