Он верит и не верит. О, чудо из чудес! Причудливая шутка негодницы Судьбы: Сам полетел на свечку невинный мотылек. Сама спасает жертва убийцу своего. Идзуми застывает на пороге, протянув к Неслышимому руку. Он начинает приподниматься и тоже замирает. Комната Идзуми. Сёдзи широко раздвинуты. Неслышимый сидит на циновке, его руки замотаны белоснежными бинтами. Рядом – Сэн-тян. На столике угощение. Сэн-тян сует Неслышимому в прорезь для рта палочки с рисовым колобком. Сэн-тян. Какой вы непослушный! Велела госпожа ухаживать за вами и всё вам подавать. Пока бальзам врачует вам руки, я должна быть вашими руками. А ну, откройте рот! Затемнение. Занавес. Поворот сцены. Картина четвертая Неслышимый отворачивается. Сэн-тян. Вы кушать не хотите? Тогда я съем сама. Съедает колобок, продолжает с набитым ртом: Давайте я вам плечи и шею разомну. Я госпоже Идзуми так делаю массаж. Вскакивает, садится у него за спиной, начинает делать массаж. Он пытается отодвинуться, но она не отстает. Для вас я – что хотите! Вы только дайте знать! Раз жизнь мою спасли вы, я ваша навсегда. И если не поможет бальзам вас исцелить, я заменю вам руки, я не покину вас! Останетесь у нас вы на иждивеньи жить. Прислуживать я буду и госпоже, и вам. Куда же вы пойдете – без рук, без языка? А здесь я вас раздену, одену, накормлю. Неслышимый содрогается от подобной перспективы. Добрее нет на свете моей Идзуми-сан, а вас нет благородней. Чего же мне еще? Какое будет счастье обоим вам служить!.. Но я вас утомила? Хотите вы прилечь? На энгаву выходит Идзуми. Она в нарядном кимоно, в руке у нее веер. Идзуми. Я вам не помешаю? Пусть действует бальзам, а я пока продолжу готовить танец свой. Сэн-тян садится к сямисену. Медленно и старательно, иногда сбиваясь, аккомпанирует. Идзуми исполняет танец. Неслышимый не отрываясь смотрит на нее. Сказитель. Следит за дивным танцем беспомощный злодей, Любуясь поневоле движений красотой. Что общего у танца Идзуми с ремеслом, Которому синоби жизнь посвятил свою? Казалось бы, немного. И все же сходство есть. Закон единый: тайну в искусство возвести. Югэн от глаз скрывает сиянье Красоты. Скрывает Путь синоби убийства черноту. Как Инь и Ян, стремятся друг к другу силы две, Без темноты нет света, без света – темноты. Охвачен странной дрожью, Неслышимый сидит И сам не понимает, что происходит с ним… Идзуми прекращает танец, приближается к Неслышимому. Идзуми. Час миновал как будто. Посмотрим мы сейчас, помог ли вам, как должно, заветный мой бальзам. Прошу, позвольте руку… Вот так, благодарю. И если будет больно, подайте сразу знак. Осторожно разбинтовывает одну руку, осматривает ее, удовлетворенно кивая. Разбинтовывает вторую. Ну вот, другое дело. Осталась краснота и опухоль местами не до конца сошла. Теперь я дам вам зелья снотворного испить. Здоровый сон леченье с успехом завершит. Она приготавливает зелье. Неслышимый с изумлением смотрит на ладони, шевелит пальцами. Сказитель. Глядит он и не верит. Ожогов больше нет! Владеет он руками, вернулась сила в них. Болезненны движенья, но это пустяки. Исполнить долг свой сможет убийца без труда. Идзуми (с поклоном подает ему чашку). Вот, выпейте, прошу вас. Уснете быстро вы. А я побуду с вами, посторожу ваш сон. (Ученице.) А ты поди, побегай. С характером твоим ты все равно на месте не сможешь усидеть. Начнешь скрипеть, вертеться, а это ни к чему. Нитонисё-сан должен сном крепким спать теперь. Девочка с поклоном выходит. Неслышимый медлит, не берет чашку. Ах, вам, наверно, больно пока ее держать. Позвольте я сама вас лекарством напою. Она нежно берет Неслышимого рукой за шею, подносит к его губам чашку. Он вздрагивает, зажмуривается. Медлит, потом выпивает до дна. Сказитель. Нежданное желанье, нелепая мечта Приходит вдруг к убийце. Он говорит себе: «О, если яд смертельный сюда бы был налит, С каким бы наслажденьем отраву выпил я! И в следующей жизни – как знать, всё может быть — Я мог бы возродиться совсем к иной судьбе. Возможно, Провиденье свело бы нас опять, И я тогда иначе себя бы с ней повел».