Спокойствие Идзуми он хочет охранить. Не надо знать бедняжке, что смерть витала здесь. Идзуми открывает перегородку, видит Согу, успокаивается и раздвигает сёдзи широко. Видно внутренность ее комнаты. Она устлана циновками, украшена цветами. Посередине два низких столика. На одном сямисен, на другом большая лакированная шкатулка с выдвижными томами. Идзуми. Ах, это вы, мой славный, мой драгоценный страж. Мне показалось, будто я услыхала крик. Сога. Ночная птица это. Спокойно все вокруг. Ложитесь, отдохните. Я буду начеку. Идзуми (содрогаясь). Мне не до сна сегодня! Кто этот лютый враг, что хочет непременно Идзуми умертвить? Сога. Я спрашивал уже вас, допытывался я: попробуйте припомнить отвергнутых мужчин. Идзуми. Да разве всех упомнишь? Они, как стая мух. Жужжат и докучают: «Моею стань, моей!» Они не понимают, что истинный югэн манит, но ускользает, схватить его нельзя. Мне не нужны объятья и клятвы не нужны. На свете нет мужчины, кого я полюблю. Сога слушает, низко опустив голову. Голос Идзуми смягчается. Один лишь вы, друг милый, понять меня смогли. А ведь вначале тоже молили о любви. Но вы великодушны, довольно вам того, что я в вас благородство и преданность ценю. Жестом приглашает ронина подняться в дом. Входя, он отодвигает сёдзи еще шире и оставляет их открытыми. Они садятся: Идзуми перед шкатулкой, в профиль к залу: Сога напротив. Сога. Я вел себя нелепо. Как если бы желал цветком не любоваться, а скомкать и сорвать. Смотрю на вас – и счастлив. Вы рядом – жизнь полна. Такому совершенству весь век бы я служил. Идзуми поднимает крышку ларца – в ней зеркало. Гейша грустно смотрит на свое набеленное лицо. Идзуми. «Весь век» у гейши краток. Увянет красота и нету совершенства, один сухой листок… Когда по этой коже проляжет сеть морщин, я долго ждать не стану – себе я поклялась. К чему и жизнь, когда в ней померкла Красота? На то в моей шкатулке лежит вот эта вещь. (Достает острый стилет и смотрит на него.) Удар, немного боли, и срезан мой цветок. Не дам ему увянуть, югэна не предам! Сога. Ну что за разговоры! Вам двадцать лет всего! Поверьте, есть на свете иная красота. Она взамен приходит телесной красоте, когда свой путь по жизни красиво ты пройдешь… Идзуми (легкомысленным тоном, пряча стилет). Вы правы, это будет еще не скоро так. Ведь молодость продлится лет пять иль даже семь… Сказитель бьет в барабан. Гейша меняется в лице, голос дрожит. Ах, как могла забыть я? Совсем из мыслей вон: рука чужая хочет обрезать мой цветок… С испугом оборачивается к саду, как если бы тот таил в себе угрозу. Сога тоже, положив руку на меч. Оба застывают. Свет медленно гаснет, занавес закрывается. Поворот сцены. Картина третья Заброшенный храм. Ночь. В глубине смутно темнеет большое изваяние Будды. Сказитель бьет в барабан. Нервно озираясь, входит Футоя. У него в руке небольшой, но тяжелый мешок, в котором что-то позвякивает. Ждет, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха. Время от времени гремит гром, вспыхивают зарницы. Сказитель. Ненастной темной ночью купец Футоя-сан К покинутому храму пришел тайком от всех. Зачем торговец важный, богач из богачей, В лихое это место явился вдруг один? Ах, черное то дело! Назначил встречу здесь Тот человек, кого все «Невидимым» зовут. Про ниндзя иль синоби, зловещий клан убийц. Слыхали все, но мало кто видел их живьем. Берут они заказы на темные дела. И нет на свете силы коварней и страшней. «Дзёнином» называют их жуткого вождя. Кого о тайной встрече Футоя попросил… Сказитель бьет в барабан, вспыхивает молния. Голос Невидимого (гулкий, непонятно откуда идущий). Я здесь. Приступим к делу. Знать, важное оно, уж если ты с синоби связаться пожелал. Футоя от неожиданности чуть не подпрыгивает. Не знает, в какую сторону смотреть. В конце концов адресуется к статуе. Футоя. Да-да, нужда большая меня к вам привела. Убить одну особу никак я не могу. Уже четыре раза к ней подсылал убийц. Бродячих самураев, разбойников лихих… Но крепко охраняют особу ту, увы. Без помощи синоби мне тут не обойтись. Невидимый. Как звать? Когда? И сколько? Вот что мне нужно знать. Футоя. Как звать? Идзуми, гейша. Когда? Тут сложность есть. Заказец хорошо бы исполнить не тотчас, а в миг, когда подам я условленный сигнал. У них в саду «Янаги» там яблонька растет. На ней сломаю ветку – ну, стало быть, пора… Невидимый. Ага, заказ с отсрочкой, готовность – миг любой. То первого разряда по сложности контракт. Футоя (поспешно). Мне все расценки ваши посредник сообщил. И я доставил сумму – тут ровно тыща рё. Показывает мешок, не знает, как его передать. Невидимый. Сказал тебе посредник, что, сделавши заказ, его ты никогда уж не сможешь отозвать? Таков закон наш древний: коль кто приговорен, во что бы то ни стало он должен умереть. Футоя (кланяясь). Зачем же отзывать мне, раз деньги заплатил? Невидимый. Клади мешок к подножью. Контракт наш заключен. Сказитель бьет в барабан. Футоя кладет мешок к подножью статуи и пятится. Невидимый. Мой воин самый лучший исполнит твой заказ. «Неслышимый» – вот имя, мной данное ему. Футоя (робко). Мне сказывали, будто положено у вас взамен расписки штучку такую выдавать… Невидимый. Да, мой дракон из яшмы. Есть у меня кинжал с драконом на эфесе – знак ранга моего. Вернуть ты мне обязан священный талисман, когда исполнен будет с тобою наш контракт. Футоя. А как же я узнаю, кому отдать его? Невидимый. Посланец мой предъявит кинжал с клинком «змея». Удар барабана. Луч прожектора освещает изваяние Будды. Видно, что из-за статуи высовывается рука, держащая длинный кинжал с извилистым, как змея, клинком. Вторая рука отвинчивает с рукоятки навершье и бросает купцу. Тот подхватывает яшмового дракона, почтительно прижимает ко лбу, кланяется. Луч гаснет. Невидимый. Но знай, купец Футоя, в ответе ты за знак. И если пропадет он, заплатишь жизнью ты. Купец застывает в позе ужаса. Удар барабана одновременно со вспышкой молнии. Тьма. Занавес закрывается. Поворот сцены.